Роузи Томас - Кашемировая шаль
— Знаю, что ты интересовалась, — тепло сказал он ей.
После очередного поворота Меир в прорехе серых облаков увидела в отдалении белую стену снега. Через час проснулась Лотос и начала капризничать. Она вертелась в кресле и отворачивалась от напитка, который ей предложила Карен.
— Нам нужно остановиться минут на десять, — сказала она водителю. — Далеко до Ламаюру?
Мужчины покачали головами.
— Еще далеко, — ответил водитель.
Они остановились на обочине, чтобы попить чаю. Дождь превратил дорогу в скользкую петляющую ленту грязи, проезжающий транспорт поднимал тучи грязных брызг. Поток машин на запад был постоянным и плотным. Меир догадалась, что водители торопятся добраться в Зоджи-Ла до темноты и снежной бури. За последние несколько минут дождь превратился в мокрый снег и бесформенными кляксами падал на лобовое стекло. Их маленькая группа приютилась под брезентовым навесом торговца. Увидев людей, Лотос повеселела. Бруно поставил ее на ножки и отпустил погулять, завести новых друзей. Карен исследовала кастрюльки торговца. Она купила мясное рагу и миску риса и почти все скормила Лотос. Осторожная Меир перекусила шоколадным батончиком и горстью орехов. Водитель отошел к группе мужчин, чтобы переброситься с ними парой фраз. В основном речь шла о погоде. Они быстро обсудили главные новости, и Бруно заторопил всех садиться в машину. Карен вздохнула:
— Неужели мы не посмотрим Ламаюру? На фотографиях он выглядит как сказочный замок, с башенками и шпилями.
— Карен, мы не сможем остановиться в монастыре, — сказал Бруно.
— Что?
— Мы должны преодолеть перевал как можно быстрее.
— Да ладно! Часик погоды не сделает.
Водитель уже занял свое место. Машины, двигающиеся по встречной полосе, включили фары. Желтые конусы света еле пробивались сквозь пелену снега.
— Сделает, дорогая, еще как сделает!
Карен была в ярости.
— Слушай, в чем дело? Я понимаю, что тебе неинтересно, но это старейшая гомпа в Ладакхе! Датируется десятым веком. Там есть такие фрески и танка, которых нет больше нигде в мире. Мы должны это увидеть!
— Не в этот раз.
Наступила тишина. Меир кожей чувствовала, как воздух вокруг парочки словно электризуется. Дворники соскабливали со стекла комки мокрого снега, но тут же налипали новые. Лотос молча прижимала к себе куклу.
— Бруно, это всего лишь небольшой снежок. Не вижу повода для паники.
— Мы едем прямо в Фоту-Ла. Там спустимся в Каргил, — вмешался водитель.
Похоже, буря миновала. Карен стиснула челюсти, но больше ничего не сказала. Ехать становилось все труднее и труднее. Снегопад усилился, вдоль дороги уже появились небольшие сугробы. Поток машин значительно уменьшился. Меир сосредоточила все внимание на Лотос и старалась игнорировать пропасть, которая зияла в футе от колес машины. Она пришла к выводу, что, если не смотреть туда, ехать не так страшно.
Меир заметила еще один неожиданный знак пограничных дорог: «Женаты? Сбросьте скорость». Они забрались уже очень высоко. Машина начала буксовать, водитель поддал газу, колеса еще раз провернулись на месте. Карен больше не сердилась из-за монастыря. Бруно и водитель тихо переговаривались. Машина ехала очень медленно на самой низкой передаче, водитель старался попадать в колеи, оставленные впереди идущей машиной, которые быстро забивались серым месивом из снега и грязи.
— Снег. Очень плохо, — резко выдохнул водитель.
В следующее мгновение на крутом подъеме «тойота» начала скользить назад. Карен и Меир запаниковали, они обе вцепились в кресло Лотос. Меир, потеряв ориентацию, пыталась определить, в какой стороне находится пропасть. Бруно выскочил из машины. Ударом ноги он отправил камень под заднее колесо машины. Водитель бросился ему на помощь. Карен и Меир остались в машине.
— Выходим! Выходим! — щебетала Лотос.
— Нет, милая. Посмотри, какой снег идет.
Мужчины, напрягая все силы, заталкивали под колеса «тойоты» камни вместе с грязью, и машина наконец остановилась, но буквально через минуту снова стала скользить вниз.
— Плохо дело! — крикнул Бруно.
— Да, очень плохо, — согласился водитель.
Мужчины вернулись в машину.
— Мы не проедем. Нужно возвращаться.
— Возвращаться? — вскричала Карен. — После всего этого?
— До Ламаюру пять миль. Мы переночуем там.
— Правда?
— Да. В противном случае придется ночевать здесь, в машине. Заодно посмотришь на свои фрески.
Карен заправила за уши огненно-рыжие пряди, смущенно улыбнулась Меир. Возможно, ей было немного стыдно за свое недавнее поведение.
— Мне жаль, что так вышло. Но это дорога, верно?
— Да, верно, — согласилась Меир.
Водитель изловчился и развернул машину на скользком пятачке между отвесной стеной и пропастью. Они начали медленно и осторожно спускаться с холма. Кроме падающего снега Меир ничего не могла рассмотреть за окном. К горлу подступил удушающий комок тошноты.
Темнота казалась непроницаемой. Меир цеплялась за шершавую стену и вспоминала, откуда она пришла, жалея, что оставила фонарик в машине. Она дошла до угла и, споткнувшись о невысокий порожек, чуть не упала. Воздух здесь был просто ледяным. Путь во внутренний двор преграждала запертая на щеколду дверь. Замерзшими пальцами она наконец нащупала металлическое кольцо и потянула за него. Дверь резко открылась, внутрь ворвался холодный ветер и снег. Меир вышла во двор. Женщина, помогавшая разместиться в комнате, показала Меир, где находится кухня, но сейчас внутренний двор был завален снегом, и Меир отчаялась отыскать в белом хаосе низкую дверь. Вверх Меир тоже старалась не смотреть. Древние монастырские стены грозно нависали над зданиями, казалось, еще немного — и они всей своей мощью обрушатся на несчастных людишек. В снежной пелене стены были едва различимы, но их гнетущее присутствие буквально ощущалось кожей. Порыв ветра бросил ей в лицо колкое облако снега. Меир пробиралась через сугробы. Наконец она нырнула под навес, который прикрывал небольшое деревянное крыльцо, и увидела свет. Дверь распахнулась, и она ввалилась внутрь, отряхиваясь от снега, как собака отряхивается от воды. Она надавила плечом на дверь и с трудом закрыла ее.
— Привет, Май! — крикнула Лотос.
Помещение было слабо освещено одной керосиновой лампой. На полу лежало три матраса, а в центре была маленькая печь с дымоходом, из которого в холодный воздух комнаты тонкой струйкой просачивался дым. Женщина, которую Меир видела раньше, стояла перед печью и бросала в топку блины высушенного навоза. Несколько мужчин, вероятно водители грузовиков, попавшие в ловушку снежной бури, сгорбившись, сидели на двух матрасах. Они курили и тихо переговаривались, но когда появилась Меир, замолчали и уставились на нее. Третий матрас был занят Бруно и Лотос. Девочка сидела в спальнике и была еще укутана одеялом так, что виднелось только розовое личико. Весь этот кокон был упрятан в отцовское пальто. Меир почувствовала легкий укол зависти. «В этих обстоятельствах нужно любым способом хранить тепло», — немедленно одернула она себя.
