В плену удовольствия - Элизабет Торнтон

Итак, он не собирался ей довериться. Ничего не оставалось, как играть по его правилам, и она пренебрежительно возразила:

— Мне вовсе не обязательно что-то испытать на себе, чтобы об этом написать.

— Значит, я прав: вас никогда прежде не целовали.

Она понимала, к чему он клонит. Эш собирался ее поцеловать, но только с ее позволения. Благоразумная леди уже пустилась бы наутек. Но Ева не хотела быть благоразумной. Она желала, надеялась отыскать мужчину из своих снов. Он исчез прежде, чем их губы успели встретиться, и с тех пор она жаждала продолжения.

«Этот поцелуй неизбежен», — подумала она, пресекая готовый вот-вот начаться спор с самой собой.

Неизбежен.

Денисон снял свою маску, медленно выдохнул, затем снял маску с лица наблюдающей за ним Евы и, сделав вдох, кончиком пальца обвел контур ее губ.

— На языке любви ваша мушка означает «Поцелуй меня», и это говорит мне куда больше, чем ваши пустые разговоры.

В кокетстве Ева была не сильна, но решила попробовать пустить его в ход:

— Вы сочиняете. Эту мушку дала мне ваша бабушка.

Он завладел ее рукой, освободив от веера и сумочки, и, как зачарованный, вперил взгляд в ее открытую ладонь. У Евы свело мышцы живота.

— Моя бабушка очень хитра, — сказал Эш. — Как вы думаете, кто подсказал мне, о чем сигналит ваша мушка?

«Неужели тут каждый вокруг знает, что меня никогда не целовали? Почему люди вечно лезут не в свое дело?» — подумала, нахмурившись, Ева.

Лорд Денисон улыбнулся:

— А еще вы передали мне послание с помощью веера.

— Какое еще послание?

— «Девица в беде».

— Я всего лишь обмахивала лицо.

— После того, как взяли пару уроков у моей бабушки? Вам следовало уяснить их получше.

Он не спеша прижался губами к тыльной стороне ее ладони и, прикасаясь легкими поцелуями, проследовал выше по руке до внутреннего сгиба локтя. Затем его губы задержались, лаская чувствительные точки на ее ухе. К своему смятению, Ева обнаружила, что не в состоянии стоять прямо. Колени начали подгибаться, дыхание участилось. Она распахнула глаза, ощутив, как мужская рука погладила ее щеку. Лицо Эша было очень близко.

— Ева? — прошептал он.

— Да? — отозвалась она чуть слышно.

— Вы что, делаете сейчас в уме заметки для своего следующего романа?

— Следующего… романа? — повторила она за ним, уже не владея мыслями.

Легкая улыбка тронула губы Эша:

— Я так и думал, что нет.

Его голова склонилась, ее поднялась. Их губы, встретившись, слились. Ева не отпрянула, даже когда Эш притянул ее себе и положил руки на талию. Ощущение было такое, словно смакуешь дорогое шампанское. Один глоток принес удовольствие, второй ударил в голову, а потом она перестала считать. Ей хотелось пить вкус его губ, пока не опьянеет. Она не чувствовала угрозы в этом мужчине. Снаружи он был повесой, но внутри скрывался благородный, чуткий, добрый человек.

Когда он прервал поцелуй, Ева издала тихий сдавленный возглас протеста. Не улыбаясь, пару мгновений Эш изучал ее лицо напряженным взглядом, граничащим с изумлением.

— Должно быть, я сошел с ума, — пробормотал он.

Ева приглушенно вскрикнула, когда его руки внезапно обвились вокруг нее, привлекая еще ближе. Теперь их тела полностью соприкасались.

— Да, я безумец, — пробормотал Эш и снова завладел ее губами.

Тот нежный рыцарь, которого она в нем только что видела, куда-то подевался. Теперь она была в объятиях первобытного человека, желающего ее со страстью, ранее ей неведомой. Но страшно не было. Ее покорила эта пылкость. Мужчины всегда обращались с ней почтительно. А в руках Эша она чувствовала себя такой живой, женственной и свободной, как никогда в жизни.

Нет, шампанское не шло ни в какое сравнение с этим ощущением! Она наслаждалась своей новоприобретенной женской властью. Эш отзывался на каждое ее движение. Его мускулы играли под кончиками ее пальцев. Она чувствовала его тяжелое дыхание на своей щеке, шее, бровях — всюду, где скользили его губы. А затем его жаждущий рот опять приник поцелуем к ее устам, откликнувшимся не менее пылко.

Но когда его руки начали блуждать по ее телу, стискивая бедра и спину, наступило отрезвление. Эш поразил Еву доказательством своего плотского желания, крепко прижав ее к нижней части своего тела. Затем он вверг ее в шок, опустив руки ниже и сжав, как он считал, ее ягодицы.

— Что за дьявольщина? — удивленно спросил он, вскинув голову, и еще раз сжал Еву сзади.

Залившись краской, она выдавила:

— Мой турнюр.

Эш расхохотался и, захлебываясь смехом, воскликнул:

— Спасена турнюром! Или повторим наш поцелуй?

Она вывернулась из его рук и попыталась поправить съехавшую деталь туалета.

— Позвольте мне. — Одним резким движением Денисон вернул турнюр на место и сказал:

— Я не буду говорить, что сожалею о произошедшем между нами, потому что это не так. Даже в самых заветных грезах я не мог представить, насколько вы на самом деле хороши, Ева Диаринг.

Упоминание о грезах заставило ее почувствовать себя виноватой и чуть пристыженной. Но Ева продолжала твердить себе, что не властна над своими снами и они ничего не значат.

— Не придавайте этому значения, — обратилась она к Эшу. — Мне всего лишь было любопытно.

Он тихо рассмеялся и произнес с едва слышной насмешкой:

— Ради написания следующего пылкого романа?

Она потрясенно подумала: «Неудивительно, что он счел героев моего романа такими безжизненными. Я ведь и понятия не имела о мужчинах, но постепенно узнаю о них все больше».

Прокашлявшись, она ответила:

— Естественно. А для чего же еще?

Эш одной рукой взял Еву за подбородок и поднял ее лицо к свету, с серьезным видом изучая его черты.

— Что такое? — робко спросила она.

— Вы вовсе не такая, какой кажетесь.

Похоже, он собирался снова ее поцеловать, и Ева поспешила сказать дрожащим голосом:

— Нам следует вернуться к остальным.

Он подал ей веер, маску и сумочку, а затем вывел из перголы. Сплошной людской поток двигался в одном направлении, чтобы полюбоваться фейерверками, которые вот-вот должны были начать взлетать из-за павильонов с ложами.

Эш пытался вести светскую беседу, но Ева, все еще ошеломленная только что испытанными чувственными ощущениями, не могла произнести ни единого слова.

Вдруг кто-то ее окликнул, и она виновато вздрогнула, когда увидела приближающегося Ли Флеминга. Взглянув на лорда Денисона с подозрением и досадой, тот обратился к Еве:

— Я вас повсюду искал. Скоро начнутся фейерверки. Мы, кажется, договорились держаться поближе к