Мой грешный муж - Миа Винси
Его… как это вообще называть?… мужественность. Он торчал вверх у его живота, темнее его кожи, такой же большой, сердитый и требовательный, как и он сам. Сквозь бешеный стук своего сердца она различила темные волосы, стройные бедра, мускулы ляжек и тепло, тепло, разливающееся по ней, лишающее ее воздуха, в то время как ее глаза посылали срочное сообщение ее телу, и тело трепетало от вновь открывшейся потребности.
— Насмотрелась?
Его голос, казалось, доносился откуда-то издалека, и она не могла понять, сердится он, или забавляется, или что-то еще.
— Если ты хотела поглазеть на мой член, жена, тебе следовало просто попросить.
Она закрыла глаза, прикрыв их обеими руками. Темнота не помогла: она все еще могла видеть его, все еще чувствовала его. Спустя год, десятилетие, столетие он пробормотал:
— И я не сержусь, будь ты проклята, — и воздух колыхнулся, дверь захлопнулась, и она снова осталась одна.
Кассандра медленно опустила руки и зарылась ими в простыни, сопротивляясь греховному желанию прикоснуться к тем частям своего тела, которые все еще требовали прикосновений этого мужчины. Комната была слишком пустой, а пол находился за тысячу миль от нее, и она больше не узнавала себя.
Она вскочила с кровати и направилась к двери, но застыла, взявшись за ручку. Если она войдет в его комнату, то что она сделает? Обхватит его руками, прижмет к себе, чтобы он обнял ее.
Если она зайдет в его комнату, он скажет что-нибудь злое, посмеется над ней, прогонит прочь.
Вместо этого она постаралась успокоиться, затем подошла к письменному столу и начала писать записку: «Дорогая леди Трейфорд…»
Глава 9
Этой проклятой женщине было недостаточно занять его дом. Теперь она заняла и его мысли.
На следующий день Джошуа был занят встречами в городе и осмотрами доков — в тех местах, где он был уверен, что не встретит свою жену, — но каждое мгновение перед его мысленным взором стоял ее образ.
Она гладила его по руке. С изумлением разглядывала его обнаженное тело.
Ждала его поцелуя с закрытыми глазами и приоткрытыми губами.
Такая чертовски соблазнительная.
Глупая, глупейшая, глупейшая идея пойти к ней в комнату прошлой ночью. «Небольшое безобидное развлечение», — сказал он себе и был настолько глуп, что поверил в эту ложь.
Каким-то образом он дожил до вечера, не сойдя с ума, и устроился в своем кабинете с докладом о санитарных условиях, пока Дас просматривал дневную корреспонденцию, прежде чем пойти домой. Джошуа был в безопасности — Кассандра была где-то со своими друзьями, — но слова на странице превращались в тарабарщину еще до того, как доходили до его сознания.
Потому что его мысли были заняты ею: болью в ее глазах, нежностью в ее руках, мягкостью ее щеки.
Этого никогда не было. Никогда. Единственной уверенностью в его жизни было то, что он мог сосредоточиться на своей работе и отгородиться от мира. И все же Кассандра… Она проникла в его сознание, будучи такой приветливой, благородной, мужественной, заботливой и… Чертовски самоуверенной, вот какой она была. Какое самодовольство, думать, что знает его, заставлять его чувствовать себя отъявленным негодяем. Что ж, он был подлым негодяем, не так ли, потому что он был человеком. Он совершал глупые, недобрые поступки. Он совершал ошибки. В то время как она была чертовски совершенна, не так ли? Она никогда не делала ничего плохого, никогда не теряла контроль над своим языком, не теряла рассудка и не позволяла эмоциям взять над собой верх.
Он мог бы поцеловать ее.
Поцеловать ее, снять этот дурацкий ночной чепец, уродливый ночной жакет и все остальное, что ей нужно было для сна. Поцеловать ее, уложить на это розовое покрывало, под этот розовый балдахин и исследовать ее розовую…
— Нам нужно ехать в Ливерпуль, — сказал он Дасу. Он вскочил со стула, подошел к камину, схватил кочергу и поворошил угли.
— Нам все ещё нужно помочь Патни решить проблему с конкурентами. Мы можем уехать завтра.
Очевидное решение, на самом деле.
Если бы он поехал в Ливерпуль, как планировал, ничего бы этого не случилось. Он просто должен был вернуть свою жизнь в прежнее русло, а именно такую жизнь он и хотел. С его стороны было неосторожно позволять ей все испортить. Он мог бы продолжать в этом же духе годами, путешествовать, торговать и работать. Годы, и годы, и годы.
Годы.
И годы.
И годы.
— Патни сам все решил, — рассеянно сказал Дас, не отрываясь от бумаг, которые он изучал.
— Он что?
— Письмо вон там.
Дас даже не пошевелился, чтобы взять его. Великолепно. Даже Дас вел себя странно.
Джошуа бросил кочергу, схватил письмо и просмотрел его. Проклятие. Патни нашел решение. И к тому же хорошее.
— Какого черта ему понадобилось решать эту проблему? — пробормотал он.
— Он же ваш еекретарь, Отвечающий За Все, Что Происходит В Ливерпуле И Манчестере.
— Хм.
Дас по-прежнему не поднимал глаз. Джошуа вернулся к камину, подбросил в огонь еще одно полено, наслаждаясь снопом искр, взметнувшимися вверх.
— Тогда в Бирмингем. В Бирмингеме все всегда имеет смысл. У меня мало дел в Лондоне.
— Боюсь, сейчас неподходящее время для того, чтобы покидать Лондон.
— Только не говори мне, что я не должен покидать миссис Девитт. Она вполне способна сама о себе позаботиться, и она нуждается во мне не больше, чем я в ней, и, честно говоря, последние два года мы прекрасно сосуществовали, и все было в высшей степени удовлетворительно, пока не появилась она и все не разрушила.
— Против вас подан судебный иск. Лордом Болдервудом.
Джошуа взглянул на бумаги в руке Даса. Дас поднялся на ноги, сжав губы, необычно напряженный.
— Это все еще из-за той дурацкой истории с Прибалтикой?
— Нет, сэр. Лорд Болдервуд подает на вас в суд за преступную связь.
ДАС БЫЛ красноречивым малым, он хорошо выражал свои мысли, и это предложение не было особенно сложным, но это было одно из тех высказываний, в которых слова имели смысл по отдельности, но общий смысл ускользал от его сознания. Джошуа прокрутил его в голове, чтобы понять, правильно ли он его понял.
Преступная связь. Супружеская измена. И все же его мозг взбунтовался. Да, он не был невинным. Да, в Лондоне было четверо джентльменов, которые могли бы выдвинуть такое обвинение, если бы захотели, но они этого не сделали бы, потому что достигли той стадии брака, когда позволяют своим женам самим делать выбор, и Джошуа заранее разузнал об этом, потому
