Барбара Картленд - Требуется обручальное кольцо
— Но почему же вы все-таки не попытались познакомиться со мной?
— Возможно, я боялся разочарования, — ответил Стивен Хардкасл. — Я обожал вас столько лет, что в моем сердце запечатлелся образ той Рози Рилл, которую я видел на сцене в последний раз. — Он усмехнулся. — Я бы не вынес, если бы вы оказались похожей на многих пожилых женщин, которые красят волосы, чересчур густо пудрят лицо, короче говоря, на молодящихся старух. — Он снова рассмеялся, но на этот раз радостно. — Но вы — само совершенство, как я и думал, и я даже не в силах выразить, как много это для меня значит.
— Просто не верится! — пробормотала Рози, сама понимая в ту секунду, что ей очень хочется поверить этому человеку.
Они проговорили не меньше часа, потягивая шампанское. Когда Стивен Хардкасл выяснил, что Рози собиралась отобедать в одиночестве, он позвал своего камердинера. Вместе они проделали небольшой путь до сада отеля «Метрополь».
— Я остановился в этом отеле, — сказал Стивен, — потому что лестница здесь не такая крутая, как в «Отель де Пари», а кроме того, мне нравится обедать на открытом воздухе.
— Мне тоже, — сказала Рози, чувствуя, как в ее душе разливается тепло.
За обедом Стивен рассказал, сколько раз он видел ее в спектаклях театра «Гейети» и как больно ранило его известие о том, что она покинула труппу. Он узнал об этом, когда примчался в театр после долгого пребывания за границей.
— Я не мог себе представить, как идут спектакли без вашего участия. И, хотя мне было нестерпимо больно потерять вас, я надеялся, что вы замужем и счастливы с человеком, который заботится о вас.
— Такого человека… не было, — тихо призналась Рози.
— Если бы я только знал об этом раньше! — Он положил ладонь на ее руку и, с трудом подбирая слова, спросил: — А теперь в вашей жизни… есть такой человек?
Рози не стала лукавить.
— Уже очень давно у меня никого нет. — Она улыбнулась Хардкаслу. — Я приехала сюда лишь потому, что моя племянница, которую я впервые увидела только две недели назад, пришла ко мне после смерти своих родителей, когда осталась одна.
Рози подумала о годах, проведенных в полном одиночестве, когда она ничего не делала, никого не видела, а жила лишь воспоминаниями.
— Никого у меня нет, — повторила она снова, — а сцену я покинула в сорок пять, потому что, если быть честной, я никогда не была актрисой, а всего лишь девушкой «Гейети».
Стивен набрал побольше воздуха и задал свой вопрос, который был очень важен для него:
— И вы… скучаете по театру?
— Я сама часто спрашиваю себя о том же, — ответила Рози. — Думаю, больше всего мне не хватает той жизни, от которой я отказалась, став актрисой.
— Расскажите мне об этом.
Словно подчиняясь его голосу, она, сама того не ожидая, принялась рассказывать о своем детстве, о родителях, о гневе отца, когда тот узнал о ее побеге с Вивианом Воэном. Завершая историю своего замужества, Рози поняла, что Стивен не должен знать о том, что произошло после того, как ее бросил Вивиан. Она не хотела, чтобы он узнал о маркизе, не говоря уже об остальных мужчинах, которые сменяли потом друг друга.
Нельзя портить тот образ, который создал себе единственный мужчина, за которого ей хотелось бы выйти замуж. Она знала, как мало ценят мужчины женщину, если ее можно купить, и потому сознавала, что не должна разрушить святыню, хранившуюся в сердце Хардкасла.
— Значит, вы тоже страдали, Рози, — мягко произнес Хардкасл, когда она закончила свой рассказ, и чуть крепче сжал пальцы ее руки. — Возможно, я сумею умерить вашу боль?
Рози вопросительно взглянула на него и отвела взгляд, и тогда он тихо проговорил:
— Я горжусь своим домом в Девоншире, имением в две тысячи акров, своим положением в графстве. — Он пытливо вглядывался в свою собеседницу. — И в то же время я очень одинок. А ведь вы сказали, Рози, что вам нравится жизнь в деревне.
Рози затаила дыхание. Она не могла поверить в то, что сейчас происходило, и все же его рука сжимала ее пальцы, как будто он уже взял на себя роль ее защитника и утешителя.
Когда она заговорила, голос ее звучал как чужой:
— Вы должны… жениться и… обрести сына, которому передадите свой титул.
— Это не важно, — ответил Стивен, — потому что у меня есть племянник, который успел так отличиться в моем полку, что, я уверен, ему будет пожалован чин генерала и рыцарское звание. — Он помолчал и с гордостью добавил: — У меня есть еще один племянник, который занимается политикой, и так успешно, что, возможно, станет пэром. — Хардкасл не сводил глаз с профиля Рози, когда очень тихо произнес: — Остаюсь только я, Рози, если вы согласны принять мое предложение.
Она повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, и на секунду превратилась в юную девушку, застенчивую и взволнованную, потому что мужчина объяснялся ей в любви.
— Как вы можете все это говорить? Ведь мы только что познакомились… — сказала она.
В ее голосе послышались слезы, но Стивен рассмеялся, и это был очень мягкий смех.
— Я пытаюсь объяснить вам, — ответил он, — что знаю вас очень много лет и, что бы вы ни сказали или ни сделали, вы не перестанете принадлежать мне. — Он замолчал, улыбнулся ей и снова заговорил: — Вы моя, Рози, моя, вы живете в моих мыслях, моем сердце, моей душе. Вам нужно лишь решить, поедете ли вы со мной или оставите меня и дальше мечтать о вас.
— Вы в самом деле… чувствуете… что я нужна вам?
Это был вопрос девушки, которой нужны все новые и новые доказательства, и Стивен ответил очень просто:
— Я готов посвятить весь остаток своей жизни тому, чтобы вы поняли, как сильно вы мне нужны.
В Ла-Тюрби был маленький ресторанчик, где отлично готовили. Гостям подавала сама хозяйка, а ее муж заправлял на кухне.
Айна смотрела на виконта, сидевшего напротив. Они выбрали столик у окна. Айна была без шляпки, потому что виконт привез ее в Ла-Тюрби на своей новой машине. Прическу она повязала шифоновым шарфиком.
Поездка очень взволновала ее, ведь она впервые ехала в машине. Виконт рассказал ей, что это гоночный автомобиль, в котором в прошлом году установили новое рулевое управление и пневматические шины.
Машина затормозила у ресторана. Айна взяла с сиденья соломенную шляпку, круглые поля которой обрамляли ее головку как ореол, придавая ей вид ангела.
— Не надевайте шляпку, — попросил виконт. — Здесь можно обойтись без церемоний, но еда превосходная, и никто не прервет нашу беседу.
Айна подумала, что прервать могут только его, потому что ее здесь никто не знает. Потом она вспомнила великого князя и слегка вздрогнула. Виконт, должно быть, прочитал ее мысли, потому что сказал:
