Селеста Брэдли - Повеса в моих объятиях
Особенно на то, какие красивые у них улыбки, когда они улыбаются искренне.
Как он понял, мисс Филби намеренно не разговаривает с ним. Он также старался не докучать ей болтовней. Да и что он ей скажет? Еще раз попросит прощения? Но он слишком далеко зашел, и извинениями делу уже не поможешь. Кроме того, это было даже опасно, ибо, судя по всему, в их случае извинения неизбежно вели к поцелуям.
В очередной раз, когда Мелоди вынудила их сделать остановку, мистер Ламберт объявил, что пора расположиться на пикник и перекусить. Пруденс охотно подчинилась, достала корзину с провиантом, расстелила скатерть на траве и разложила на ней еду: щедрый кусок холодной ветчины, сыр, яблоки и большую краюху хлеба из непросеянной муки. Мистер Ламберт потягивал темное пиво из глиняной фляги, а мисс Филби и дети с удовольствием пили ледяную сладковатую на вкус воду из ближайшего ключа.
Пруденс, если не считать моменты, когда она бегала за проказницей Мелоди или била по рукам Эвана, который всякий раз норовил подкинуть мистеру Ламберту мух в пиво, поездка даже нравилась. Последние годы она вообще мало что видела, кроме каменных стен театральной каморки. Весенний день был солнечным и теплым, с редкими облаками, плывущими по бескрайнему небу. Маменька Пруденс называла такие дни сине-золотыми и всегда вытаскивала семейство на пикник. А папенька каждый раз ворчал, что ему надо заниматься делами, вести бухгалтерский учет, изучать бумаги или просто полировать коллекцию монет, на что матушка, вперив в мужа грозный взгляд ясных серых глаз, заявляла безапелляционно:
— Такой день — дар Божий, Аттикус Филби, и негоже пренебрегать этим даром!
— Ты — дар Божий, — обычно отвечал папенька, подхватывал маменьку за талию и начинал кружить ее в вальсе до головокружения, пока Пруденс и Эван хихикали, нарушая все приличия.
— Точь-в-точь как наши пикники, помнишь, Эван? — Сказала Пруденс брату.
Но, судя по его рассеянному взгляду, он совершенно этого не помнил. Она покачала головой и улыбнулась. Эван, нахмурившись было, улыбнулся в ответ.
— Ничего страшного, братишка. — Она взъерошила его волосы и добавила: — Не поймаешь мне бабочку?
Эван тут же убежал выполнять просьбу сестры. Крошка Мелоди увязалась за ним, и вскоре они с криками и смехом бегали по лужайке.
Пруденс с грустью наблюдала за братом, который, словно щенок, носился по сочной траве, неуклюже переставляя худые ноги с большими ступнями. Ей было больно за его потерянное детство, которое уже никогда не вернуть.
«Надо было больше играть с ним, — думала она. — И серьезнее заниматься его воспитанием». Слишком многим пришлось пожертвовать ради элементарного выживания.
Но даже сквозь пелену грустных мыслей Пруденс не могла не рассмеяться, когда Эван умудрился по колено провалиться в ручей и теперь с веселой гримасой выбирался на берег. Мелоди была под таким сильным впечатлением от его «смелого» поступка, что села рядом на бережку и принялась болтать ножками.
Пруденс встала и оправила платье, пора было приступать к прямым обязанностям няни. Но к ее удивлению, мистер Ламберт сам поднял хихикающую девчонку с земли.
— Будет тебе, Мелоди, ты не найдешь здесь русалок, разве ты не знала, что они живут только в море?
Пруденс протянула руки:
— Я возьму ее, сэр.
Мистер Ламберт широко улыбнулся, держа Мелоди на вытянутых руках, и ответил:
— В этом нет необходимости, мисс Филби. Я вполне способен сам поменять ей одежду.
Колин развернулся, крутанув Мелоди, отчего та восторженно завизжала. Затем он внимательно осмотрел девочку.
— Так-так, — проворчал он. — Ты же вымокла до нитки. Это никуда не годится, — сказал он и стал крутить ее. Лужайка огласилась визгом и смехом.
Когда же Колин остановился, то поймал на себе завистливый взгляд Эвана. Поставив Мелоди на землю, он внимательно посмотрел на мальчишку.
«Он не твоя забота. Он тебе не сын».
Впрочем, у бедолаги не было отца. Каково это, расти без сильной мужской руки, без отцовского совета? Каково это, быть таким маленьким и немощным? Что вырастет из этого оборвыша?
— Эван, мне понадобится мужская помощь с Гектором. Если искупаешь его и причешешь, он будет сверкать, точно каменный уголь.
Эван посмотрел в глаза Колину.
— Но я не умею.
Парнишка поник, но Колин видел, что Эван очень хочет помочь, от напряжения у того даже шея покраснела. Он ободряюще кивнул.
— Никогда не поздно научиться. — Он посадил мокрую Мелоди на плечи и направился к карете. У самого экипажа он замедлил шаг и повернулся. Надо бы довести его до ручья.
Наживка была проглочена. Рыбка крепко села на крючок. Эван боготворил огромного черного жеребца. Колин повернулся спиной и услышал шаги по траве.
Колин бросил взгляд на мисс Филби, которая несла скатерть и остатки обеда к карете.
«Точь-в-точь как наши пикники», — сказала она.
Чьи пикники? Ее и Эвана? Неужели раньше они жили другой жизнью, где могли себе это позволить?
Глава 15
— Нет, я не хочу снова в карету!
Поспешное бегство Молоди на ближайшее дерево привело Пруденс в замешательство лишь на несколько коротких мгновений. Пикник был слишком скоротечен, поэтому мисс Филби не винила девочку в том, что та так расстроилась. Зато Гектор был свеж и чист и стоял запряжен и нетерпеливо бил копытом, а день уже подходил к концу, и пора было отправляться в путь.
— Эван, дуй за ней и смотри, чтобы она не успела залезть слишком далеко.
— А зачем мне за ней лазить? — набычился парнишка.
Пруденс повела бровью:
— Тебе ведь самому хочется залезть на дерево, я же знаю.
Эван улыбнулся и скрылся в густых ветвях с такой прытью, что мистер Ламберт лишь диву давался. Он хмыкнул, и Пруденс повернулась к нему.
— Вы так ловко с ним управляетесь. — Он улыбнулся. — Ему повезло, что у него такая сестра.
От его похвалы и улыбки у Пруденс перехватило дыхание. Она вернулась к карете и принялась загружать вещи.
Но его крепкие мужские руки взяли на себя вес корзины еще до того, как она успела его почувствовать. Пруденс вздрогнула от неожиданности и повернулась только для того, чтобы оказаться с мистером Ламбертом нос к носу. Боже, какой же он крупный мужчина! А она уже и забыла. Не слишком ли быстро?
Ей на протяжении всего дня удавалось держаться от него подальше и не вспоминать события прошлой ночи. А теперь все это нахлынуло на нее с удвоенной силой.
Его губы на ее губах. Его руки на ее теле. Ее сосок, набухающий под нажимом его пальцев.
Бежать!
Она попыталась. Но что толку, ведь позади карета, в которую она уперлась спиной.
