Джейн Фэйзер - Невеста-заложница
Руфус не соблаговолил ответить. Он просто еще раз предложил ей ломоть мяса на острие ножа. Не соображая, что делает, Порция машинально взяла его и тут же ойкнула: поросятина обожгла пальцы.
— Осторожнее! — предупредил Руфус с искренним сочувствием. А потом взял у Порции мясо и как следует подул. — Вот, попробуй теперь. — Исходящий соком ароматный кусок оказался возле самых губ, и Порция, как заколдованная, послушно открыла рот. Ах, как это было вкусно! Тонкая корочка похрустывала на зубах, и мясо под ней прожарилось в самый раз, было сочным и нежным. Девушка наслаждалась угощением, как человек, который знает истинную цену вкусной еде, позабыв ради этого удовольствия обо всем на свете и не замечая, с каким пониманием и заботой следит за ней Руфус.
— Понравилось? — спросил он, и от этого негромкого голоса их близость посреди буйной и шумной толчеи как будто еще усилилась. Декатур облизал свои пальцы, а потом, сосредоточенно нахмурясь, вытер Порции губы и щеки от остатков мясного сока. Кожа у него на пальцах была грубой, и от их прикосновения губы слегка поджались. На какой-то неуловимый миг ее нежная щека оказалась в сильной, покрытой мозолями от меча ладони бывалого солдата. Это было приятно и вызвало во всем теле какое-то неясное томление, по его рука тут же опустилась. Завороженная, Порция следила, как Руфус не спеша облизал снова свои пальцы, прежде чем спрятать нож и натянуть рукавицы.
Медленно, неохотно земля перестала вращаться перед ее ошеломленным взором, побуждая отчаянно уцепиться за проблеск реальности. И Порция снова спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— О, я здесь… как бы это сказать… подбираю крошки с господского стола, — отвечал Руфус с неопределенным жестом, который мог означать что угодно.
— Ты шпионишь?
— Если тебе угодно воспользоваться именно этим словом, — согласился он.
— Но ведь лорд Грэнвилл тебя повесит! — И ей во всех подробностях представилось, как в их уголок двора врывается взвод солдат Грэнвилла. Против толпы один человек бессилен — даже такой силач, как Руфус. И они измолотят его до кровавой каши, прежде чем… О, ей приходилось видеть, как вешают людей. Она видела, каким нелепо длинным становится тело на веревке, голова отогнута под невероятным углом, лицо лиловое от удушья, глаза выпучены… Ей стало тошно, и то самое мясо, которое минутой раньше доставило Порции такое удовольствие, едва не выскочило наружу.
— Ну, сначала Грэнвилл должен найти меня в этой толпе. — Руфус не отрывал глаз от ее лица, на котором яркие веснушки спорили с природной бледностью кожи. — Что такое? — удивился он, заметив ужас в раскосых зеленых глазах. — У тебя такой вид, будто ты повстречалась с самим дьяволом!
— Похоже, так оно и есть, — фыркнула Порция, став наконец-то. сама собой. — И имя этому дьяволу — Руфус Декатур. Неужели тебе не ясно, что стоит мне щелкнуть пальцами — и вся рать лорда Грэнвилла слетится сюда, как мухи на дохлятину?
— Но ведь вы не собираетесь выдать меня, не так ли, мисс Уорт? — Он взмахнул рукой, и полы огромного плаща снова накрыли ее с головой — так, что девушка оказалась притиснутой к нему вплотную. Эта странная и волнующая близость заставила Порцию ощутить себя едва ли не сообщницей шпиона, столь нагло пробравшегося в логово заклятого врага.
— По какой такой причине?
— О, причин найдется множество, — двусмысленно улыбнулся он. — Но главная из них та, что у тебя не хватит духу обречь человека на смерть.
— Ну, Декатура-то я обреку запросто, — выпалила Порция, больше всего желавшая убраться подобру-поздорову. Но за спиной у нее была стена, перед ней, как щит, стоял Руфус, а его плащ укрывал парочку от окружающего мира, создавая возмутительно интимную обстановку. — Не забывайте, лорд Ротбери, что я из рода Грэнвиллов!
— Нет, я об этом не забыл, — покачал головой Руфус. — И тем не менее… — Он задорно улыбнулся, и Порция заметила тоненькие морщинки в углах глаз. — И тем не менее у нас с тобой есть кое-что общее, — мягко заключил Декатур. — Мне здесь не место, но точно так же, моя милая, не место здесь и тебе!
Огорошенная этой простой, но неоспоримой истиной, Порция молча смотрела ему в лицо. Руфус хмыкнул:
— Что, язык проглотила? — Одним молниеносным движением он поймал ее за подбородок и легонько поцеловал в губы. — А это — печать на договоре между отверженными, — промолвил он, выпрямляясь. После чего опустил плащ и отступил назад, освобождая дверь во внешний мир.
Границы их замкнутого пространства рухнули столь внезапно, что Порция на миг растерялась. Она совсем запуталась в своих чувствах и не понимала, что происходит.
— А это кто вон там — дочка Грэнвилла? — равнодушно спросил Руфус, обернувшись через плечо. — Та девушка в синем плаще?
Вопрос вдребезги разбил овладевшие Порцией чары. Она с содроганием осознала, кто стоит рядом. Заклятый враг, смертельный враг, угроза всему роду Грэнвиллов. В горле почему-то пересохло, и ей пришлось откашляться, прежде чем она сумела произвести:
— Зачем тебе это знать?
— Просто интересно.
— Но какой интерес может быть в Оливии? — И Порция инстинктивно попыталась заслонить собой подругу от вражеского взора.
— Да в общем-то никакого, — небрежно пожал плечами Руфус. — Дети Грэнвилла женского пола не представляют для меня интереса. А вот если он когда-нибудь зачнет сына — это совсем другое дело… — И он снова пожал плечами. — Всего хорошего, мисс Уорт!
Он повернулся и стал протискиваться сквозь толпу: домотканый плащ топорщится на скрюченной горбатой сп-ине… весьма убедительное воспроизведение облика убогого старого крестьянина.
Порция еще долго стояла посреди шумной суеты, прежде чем пришла в себя. Из всего, что происходило нынче утром, можно было сделать один вывод. Ею хорошо попользовались. Руфус Декатур вызвал у нее в душе всплеск эмоций, поиграл на ее чувствительности и ужасно при этом веселился. Он обвел ее вокруг пальца с небрежной наглостью мужчины, который привык к тому, что ни одна женщина не способна устоять перед его чарами. И Порция сама позволила Декатуру вытворять все, что вздумается. На своем веку она достаточно насмотрелась на то, как бессовестно мужчины дурят головы женщинам; она отлично понимала, что сейчас происходит — и тем не менее позволила Руфусу Декатуру сделать из себя посмешище.
Злая на себя, злая на Декатура, она направилась к Оливии, пылая от негодования. В этот момент она не задумываясь выдала бы Руфуса, но горбатый крестьянин в темном плаще исчез.
В квадратной комнате на первом этаже принадлежавшего Руфусу дома было тепло и светло благодаря ярко пылавшим в очаге поленьям. Это был настоящий рай после трехчасовой скачки от замка Грэнвилл, причем последний час всадникам пришлось пробиваться сквозь метель, облепившую их с головы до ног мокрым снегом: ни дать ни взять привидения, несущиеся сквозь белесую круговерть.
