Джейн Фэйзер - Невеста-заложница
Тем временем Руфус добрался до бочонка и взял кружку с элем из рук румяного крестьянина. Не снимая рукавиц, добрый малый держал здоровенную жареную картофелину и не спеша откусывал от нее, глазея на более чем фривольное представление, затеянное бродячими артистами.
Нигде не было видно самого Като, и Руфус язвительно подумал, что Грэнвилл, похоже, считает недостойным водиться с простонародьем. Пусть пока пляшут на затеянном им празднике в честь его решения, от которого в деревнях прибавится вдов и сирот, — а он предпочтет держаться в стороне.
Внезапно хозяин замка появился на противоположном конце двора. Като беседовал с тремя самыми крупными землевладельцами между Ламмермуром и Йорком. И означать это могло лишь одно. Виконт Чартер, граф Фэйрокс и сэр Грэм Престон под предводительством Грэнвилла встанут на сторону парламента. Руфус сгорал от желания подслушать, о чем сговаривалась эта троица.
Не забывая об осторожности, не высовываясь из толпы, не спеша попивая свой эль и не делая лишних движений, он стал продвигаться по двору. Это выглядело так естественно, что ни у кого не вызывало подозрений.
Порция не успела остановиться и врезалась в крепостную стену. Она с хохотом цеплялась за камни, все еще охваченная чувством невероятной свободы, которое дарила ей эта нехитрая забава. А чего стоил свежий морозный воздух — после удушающего дыма больших городов, которым она дышала всю жизнь! Прежде ей не так-то часто выпадала возможность покататься на коньках, а эти костяные полозья, что были прикреплены к ее башмакам, оказались еще и превосходно заточены. К полному восторгу хозяйки, коньки могли развить просто невероятную скорость — в тех редких случаях, когда ей хватало умения с ними справиться.
— Рано или поздно я научусь останавливаться сама, а не налетать на стену! — крикнула она Оливии, которая намного превосходила подругу в конькобежном искусстве и остановилась, сделав изящный разворот.
Но внимание Порции уже привлекла суета на мосту — народ из деревень все прибывал, — и она лукаво прищурилась:
— Оливия, а не принять ли нам участие в празднике?
— Н-но нас никто не пригласил, — опешила та.
— Не пригласил, но ты, как дочь своего отца, могла бы чуть-чуть поиграть в хозяйку? — Разглаживая на пальцах перчатки, Порция ждала, пока подруга обдумает это неожиданное предложение.
— Но я никогда этого не делала, — нерешительно промямлила она. Это ведь Д-диана здесь хозяйка…
— Но Диана наверняка не высунет сегодня носа из опочивальни, — напомнила Порция. Она прислонилась к стене, скрестив руки на груди. В весело блестевших зеленых глазах играли озорные бесенята.
Оливия снова замкнулась, погруженная в свои думы. Ее взгляд нерешительно скользнул вверх по громаде массивных крепостных стен. Оттуда, из внешнего двора, вовсю неслись дразнящие звуки музыки и веселые голоса.
— Это выставит Диану небрежной хозяйкой, — медленно промолвила она.
— Прелестно! — хихикнула Порция. — Пошли. — Девушка села, чтобы снять коньки. Оливия сделала то же самое. — А меня это на целое утро спасет от когтей Дженет Бектон!
В нервном смехе Оливии слышалось радостное возбуждение, когда подруги решительно направились по мосту в замок.
Като подивился, заметив обеих девочек в самой гуще гулянья, однако остался доволен, когда заметил, как уверенно держится Оливия. Она решила присмотреть за тем, чтобы на столах постоянно было вдоволь угощения. Похоже, его дочь знала, что делать.
Порция сочла, что Оливия не нуждается в ее помощи, пока занимается скучными хозяйственными хлопотами, и направилась к кострам. Муки голода были слишком свежи в ее памяти, чтобы упускать возможность лишний раз поесть.
Она ловко протиснулась поближе к тому костру, над которым висел молочный поросенок. Какой-то старик, прикрывший горбатую спину темным домотканым плащом, стоял рядом с вертелом и рассекал ножом хрустящую корочку, ловко подхватывая сочные ломти мяса на острие ножа и предлагая всем желающим.
— Я бы тоже съела кусочек, добрый человек, — радостно заявила Порция, сняв перчатки и грея руки над костром. Она оказалась совсем рядом со стариком — и тут же ее охватило удивительное чувство. По спине побежали мурашки, как будто девушка увидела призрак. Она застыла на месте, не смея вздохнуть. Поразительная догадка вспыхнула в голове.
— Вы любите поджаристую корочку, сударыня? — Незнакомец говорил старческим хриплым голосом, с сильным йоркширским акцентом, пока кромсал мясо, вырезая кусочек получше, с золотистой хрустящей корочкой. Наконец он обернулся к Порции, и лукавые голубые глаза ярко блеснули.
Порция недоуменно уставилась на Руфуса Декатура. Что он здесь делает?! Нет, вы только полюбуйтесь: смертельный враг лорда Грэнвилла как ни в чем не бывало разгуливает по замку, не брезгуя подкрепиться жареным поросенком! Девушка машинально подалась назад, прочь от толпившихся возле вертела людей, не понимая сама: желает она защитить Декатура или самое себя?.. Однако Руфус Декатур не отставал ни на шаг, все еще протягивая ей кусок мяса на конце ножа.
— Вы что, совсем рехнулись? — Сама того не подозревая, Порция только что повторила слова Уилла.
Похоже, Руфус и не думал ей возражать, хотя это не убавило его веселья: лукавые голубые глаза все так же смотрели на ее растерянное лицо. Невероятно — он смеялся, и Порция поняла, что ей предлагают вместе насладиться рискованной шуткой!
— Вы рехнулись? — повторила она чуть слышным шепотом, безуспешно пытаясь стряхнуть с себя чары этого удивительного взгляда.
— Я так не считаю, мисс Уорт, — рассудительно возразил Руфус. — Однако будет лучше, если вы перестанете пялиться на меня, как кролик на удава. Боюсь, это может привлечь нежелательное внимание и все мои труды остаться неузнанным пойдут прахом.
Забывшись на минуту, Порция затравленно оглянулась, и Руфус с упреком напомнил:
— Вот-вот, так вы наверняка привлечете чье-нибудь внимание.
Он повел рукой — полы плаща распахнулись, как крылья огромного нетопыря, и Порция сама не заметила, как двинулась вперед, увлекаемая движением этих крыльев. Мелькнула запоздалая мысль, что скорее не она двинулась, а ее передвинули. И когда она остановилась — также не по своей воле, — оказалось, что от остальной толпы их отделяет мощный выступ у основания башни.
— Что вам нужно? — прошипела она.
Порцию по-прежнему укрывало огромное крыло: они стояли так близко, что можно было ощутить тепло его сильного тела, запах грубо выделанной кожи на солдатской куртке и мокрой от пота шерстяной рубахи. Казалось, весь мир в этом тесном, темном, насыщенном незнакомыми запахами пространстве — даже гул празднично шумевшей толпы — доносился как будто издалека.
