Георг Борн - Султан и его гарем
Ведя лошадь под уздцы, впереди шла Золотая Маска, в некотором отдалении следовали две другие.
Вдруг всадница, казалось, также заметила Сади, и все сомнения исчезли, так как она всплеснула руками и протянула их вперед, как бы навстречу всаднику.
Сади соскочил с лошади и бросился к возлюбленной Реции.
– Наконец-то я тебя снова нашел! – вскричал Сади, заключая возлюбленную в свои объятия.
– Ты удивлен, что я так неожиданно исчезла? – говорила Реция. – Прости меня… Я знаю, что ты простишь, когда узнаешь все. Золотая Маска явилась и увела меня, чтобы я смогла свидеться с отцом.
– С твоим отцом, Альманзором? – с удивлением спросил Сади.
– Да, Сади, с ним. Он еще был жив!
– Дай мне увидеть этого благородного старца!
– Ты опоздал, мой возлюбленный. Час тому назад мы погребли его.
– Но ты… успела ли ты еще вовремя, чтобы увидеть того, кого считала уже давно умершим?
– Мы очень спешили, и я еще успела получить благословение отца. Потому-то я и оставила тебя, не простясь.
– Твой отец был жив, а ты считала его умершем?
Тогда Реция рассказала все, что передал ей Альманзор.
– Он благословил и тебя, мой возлюбленный, – заключила Реция свой рассказ. – Он спокойно отошел в вечность, так как знал, что оставляет меня под твоей защитой. Он любил и уважал тебя, мой дорогой Сади.
– И за свое человеколюбие этот благородный человек должен был заплатить жизнью! Это так тяжело для меня, Реция, что мне еще более захотелось оставить эту неблагодарную страну.
Реция бросилась на шею своему супругу.
– Не будем более оставаться здесь, мой дорогой Сади! Нам никогда не найти в Турции истинного спокойствия, мы слишком много выстрадали здесь!
– Твое желание исполнилось раньше, чем ты его высказала! – отвечал Сади. – Я изгнан!
– Ты – изгнан? – переспросила Реция, не будучи в состоянии поверить в возможность такого. – Но утешься, Сади, может быть, скоро наступит час наказания тех, кто так поступил с тобой. Кто знает, может быть, их часы уже сочтены!
– Но возвратимся еще раз в Стамбул, чтобы еще раз попытаться найти нашего сына, – сказал Сади.
– И Сирру, – прибавила Реция.
С наступлением ночи Сади и Реция отправились обратно в Родосто. Одна из Золотых Масок им напомнила, чтобы они не забыли найти в Родосто капитана Хиссара.
Но казалось, что им не суждено было увидеть капитана, так как он снова уехал в Стамбул.
В первый же день по приезду Сади и Реции в Константинополь, вечером, когда они сидели в одной из комнат своего дома, в двери кто-то постучался.
Реция с удивлением встала. Кто мог это быть?
Она открыла дверь.
Навстречу ей появилась Золотая Маска.
Реция низко поклонилась и отошла к Сади.
Золотая Маска вынула кожаную сумку и подала ее дочери Альманзора.
– Мудрый мулла Кониара досылает тебе документы относительно твоего наследства, – раздался глухой голос Золотой Маски.
– Благодарю тебя, – отвечала Реция, беря сумку.
– Позволь один вопрос, – обратился Сади к Маске. – Знаешь ты, зачем я должен увидеться с капитаном Хиссаром?
– А ты еще не нашел его?
– Я не нашел его в Родосто.
– В таком случае ты все потом узнаешь! – сказала Золотая Маска и удалилась.
Когда Реция открыла сумку, то в ней оказались бумаги на английский банк, где лежали деньги ее отца.
XXVIII
Капитан Хиссар
Садовница принцессы Рошаны Амина поливала цветы, как вдруг с испугом увидела перед собою какое-то странное существо.
Это была Черная Сирра, несколько дней тому назад счастливо бежавшая из башни Сераскириата и теперь пробравшаяся во дворец принцессы.
Сирра сделала знак садовнице подойти поближе, но та хотела бежать.
– Останься, – раздался ангельский голос Сирры, – я такой же человек, как и ты, я девушка!
– Чего тебе здесь надо? – спросила Амина, едва подавляя свой страх.
– Тебя!
– Меня? Разве ты меня знаешь?
– Я знаю, что ты садовница принцессы Рошаны и тебе был поручен ребенок, маленький мальчик! Принцесса в этом дворце?
– Нет, она теперь живет в летнем дворце.
– А Эсма здесь?
– Нет, она тоже там. Но что ты знаешь про ребенка?
– Слуги принцессы украли его у меня.
– Украли у тебя?
– Он был поручен моим попечениям! Бедное дитя! Где он? Я хочу видеть его! Я была у тебя в доме, но не видела ребенка.
– Бедного мальчика давно уже нет у меня! – отвечала Амина. Сирру задела ее боль за ребенка.
– Давно уже нет у тебя? – спросила Сирра.
– Разве ты не знаешь? Принцесса приказала убить его!
– Принцесса? Маленького Сади?
– Она приказала Эсме убить его, и я должна была отдать его, должна! Ах, как это было мне тяжело, я не могу тебе сказать, но я не могла ничего сделать!
– И Эсма убила ребенка?
– Она должна была утопить его!
– И она это сделала?
– Умеешь ли ты молчать?
– Я ничего не выдам, только скажи мне правду.
– Я вижу, что ты также любишь бедного мальчика! Эсма не утопила ребенка, а снесла его на берег и там положила в лодку, которую отвязала от берега!
– Отвязала? И пустила в море?
– Никто не знает о нем ничего более! Ах, наверно, он утонул! Вечером была сильная буря! Когда Эсма, придя, созналась мне, что она сделала, я бросилась к башне Леандра, куда течение должно было отнести лодку.
– Но поймала ли ты лодку?
– Мы очень бедны, но для ребенка я пожертвовала бы последним. У меня был серебряный амулет, наследство от матери, я пообещала его одному лодочнику, если он поймает лодку с ребенком, как только она покажется. Ветер и дождь были ужасны, на воде было темно, но от моих глаз ничто не могло укрыться! С каким страхом глядела я на волны! Вдруг лодочник указал на лодку, которая была не более как в тридцати метрах от берега. Аллах! Что я увидела! Сквозь шум бури был слышен плачущий детский голос! В лодке, держась за борт, сидел маленький мальчик и плакал, как бы чувствуя опасность, которой подвергался. Никто не слышал голоса ребенка, кроме меня и стоявшего рядом каикджи. Сердце перестало биться от страха, когда я увидела ребенка…
– Скорее говори, что случилось? – вскричала Сирра.
– Я вскочила в лодку, каикджи отказывался плыть, говоря, что ребенка нельзя спасти, что мы только погибнем вместе с ним. Но меня ничто не могло остановить! Наконец я уговорила его, и он отвязал лодку. Волны так и подбрасывали маленькую лодочку, и мне казалось, что настал мой последний час. Но я должна была спасти ребенка! Ветер быстро нес лодку, в которой был ребенок, а течение было так сильно, что лодочник не мог грести! Лодка не повиновалась более рулю.
