Георг Борн - Султан и его гарем
– Верно, дитя мое. Твое обещание успокаивает меня! Такие люди, как Сади, редки в Турции, и зависть преследует их! Неблагодарность была наградою за его дела – я знаю все! Он не обогатился, став визирем, но в его бедности он будет счастливее всякого богача. Ты получишь в наследство все мое состояние, которое хотя и не так велико, как отыскиваемые сокровища Абассидов, но оно не стоило никому ни одного вздоха, ни одной слезы и приобретено честным путем!
– Я не знала, что у тебя есть состояние, отец!
– Это сто тысяч фунтов стерлингов, они лежат в английском банке. Бумаги для получения их будут переданы тебе муллой Кониаром или кем-нибудь из братьев нашего общества.
– Какое богатство, отец! – вскричала Реция.
– Дай бог, чтобы оно принесло вам счастье! Но меня беспокоит еще одно… – продолжал Альманзор слабеющим голосом. – Мы должны проститься, дочь моя! Я старик и уже довольно долго прожил на этом свете. Я чувствую, что настает моя последняя минута…
Реция рыдала и покрывала поцелуями уже холодевшие руки старика.
– Благословляю тебя, дитя мое… знай, что я более не мусульманин… я христианин… обряд крещения надо мною совершил иерусалимский патриарх… мое последнее желание… чтобы и ты… по убеждению перешла со временем в христианство. Эта религия учит: «Бог есть любовь. Все люди братья…»
Голос изменил умирающему… Альманзор расстался со своей последней тайной…
Реция не смогла выговорить ни слова… Она обняла умирающего отца. Старик, собрав последние силы, положил руки на голову дочери.
– Благодарю тебя, Боже… – прошептал он. – Теперь я умру спокойно… Прощай, дочь моя… Благословляю тебя и Сади, думайте обо мне…
Старик вздохнул в последний раз – он был мертв! Его душа получила, наконец, покой.
Подошедшие Золотые Маски с молитвой остановились вокруг умершего… Реция опустилась на колени.
XXVI
Спасение черного гнома
Мы оставили Сирру в самую критическую для нее минуту, когда она, падая, схватилась за выступ стены и повисла высоко над землею, рискуя упасть каждую минуту и разбиться.
Оказалось, что выступ, за который ухватилась Сирра, находится как раз над окном: окно было открыто и хотя заделано решеткой, но прутья отстояли один от одного так далеко, что Сирра при ее ловкости могла пролезть между ними.
Весь вопрос заключался в том, куда вело это окно, не в новую ли тюрьму? Так что Сирра могла снова очутиться пленницей, но ей не представлялось иного выбора, и недолго думая она проскользнула в окно.
В эту минуту внутри комнаты кто-то зашевелился.
– Кто там? – послышался заспанный, пьяный голос.
Сирра притаилась… В комнате было так темно, что она ничего не могла различить.
По всей вероятности, тот, кого разбудил шум, не имел особенной охоты разбираться в его причине, так как, не получив ответа на вопрос, он замолчал.
По этому равнодушию или усталости Сирра сейчас же поняла, кто мог быть в комнате.
Здесь пахло табаком, а так как арестанты не имеют права курить, то ясно было, что спал какой-нибудь караульный, затворив дверь наружу, а так как солдаты очень часто подмешивали в табак опиум, то Сирра этим и объяснила его крепкий сон.
Итак, Сирра спаслась от верной смерти, угрожавшей ей, если бы она упала вниз, но ее положение все еще было опасным.
В комнате спал караульный, и если бы, проснувшись, он увидел Сирру, то ее снова арестовали бы! Путь к свободе был бы ей прегражден!
Но Черный гном полагалась на случай и свою ловкость.
Она ясно слышала громкое храпение солдата. Глаза ее стали привыкать к темноте, и она увидела, что ее положение опаснее, чем она прежде думала: вместо одного солдата в комнате спали двое.
Солдаты спали на соломе, кроме того, в комнате был низкий деревянный стол, два стула и небольшой шкаф. На столе лежали трубки, брошенные солдатами. Видимо, табак и опиум начали свое действие. Кроме того, на столе стояла кружка, вид которой напомнил Сирре о мучившей ее жажде, забытой в минуту смертельной опасности. Теперь Черный гном тихонько скользнула к столу.
Схватив кружку, Сирра поднесла ее к губам, в ней оказался кофе. Выпив все до капли, Сирра почувствовала, что она как бы ожила.
Она поставила кружку обратно на стол. Солдаты по-прежнему крепко спали.
Что теперь делать?
Она должна попытаться уйти отсюда.
Осторожно, тихонько прокралась Сирра к дверям, которые не были заперты на замок, а только притворены; надо было только отворить без шума.
Сирра, не колеблясь, взялась за ручку и прижала ее, ей удалось приотворить дверь, но она слегка скрипнула.
Сирра замерла.
Один из солдат услыхал скрип и приподнялся.
– Это ты, Сулейман? – спросил он, обращаясь к товарищу и в темноте не видя, что происходит у двери.
– Хм! – пробормотал только спросонья товарищ.
Этот ответ, казалось, вполне удовлетворил солдата, потому что он снова улегся.
Сирра подождала, пока он снова крепко уснет, и только тогда вышла в дверь, оставив ее незапертой., чтобы скрип снова не разбудил солдата; затем она поспешила к выходу, около которого горел фонарь.
Прежде чем повернуть из бокового коридора в тот, который вел к главному выходу, Сирра остановилась, прислушиваясь, так как и там могли находиться солдаты.
Коридор был пуст, большая дверь, выходившая на лестницу, была заперта.
Подойдя к ней, Сирра убедилась, что дверь заперта на ключ, который, по всей вероятности, был у солдат.
Если Сирре не удастся найти этот ключ, то она погибла, поэтому она, не колеблясь ни минуты, решила возвратиться и разыскать ключ.
Было уже около двух часов, если не больше, ночи.
Не теряя ни минуты, Сирра пошла назад.
Но куда могли солдаты положить ключ? Было ли для этого какое-нибудь определенное место? Но как ни искала Сирра, ключ не находился.
Тогда ей пришло на ум, что, может быть, солдаты положили ключ под голову. Сирра задумалась на мгновение, потом решилась осторожно попробовать, не лежит ли ключ под изголовьем у кого-нибудь из солдат.
Она тихонько подошла к постели одного из солдат и опустилась на колени.
Скоро она убедилась, что у этого солдата ни под изголовьем, ни в руках, ни в карманах нет ключа.
Подойдя ко второму солдату, она начала свои опасные розыски; вскоре она действительно почувствовала, что под изголовьем лежит ключ. Чем ближе она была к цели, тем более увеличивалась опасность; в руке Сирры была ручка ключа, нижняя же его часть лежала под головой спящего; надо было вынуть ключ, не разбудив солдата. Сирра начала медленно тащить ключ, но, как ни осторожно она это делала, спящий почувствовал, что под ним что-то шевелится, и в полусне поднял обе руки к голове.
