Розалинда Лейкер - Танцы с королями
— Королева не откажет, уверяю тебя! Я попросила ее об особой аудиенции для тебя, по ее лицу было заметно, что она обо всем догадалась… — С уст Розы сорвался тихий, счастливый смех. — Почему любовь нельзя скрыть? Все знают это чуть ли не с момента нашего первого поцелуя.
Они поцеловались снова. Иногда их охватывала такая страсть, что вся ее решимость воздержаться от интимной близости до свадьбы могла растаять в один миг. Ласковые, нежные прикосновения рук Ричарда к ее телу вызывали у лес возбуждение, переходившее в экстаз. И в то же время ей необходимо было привыкнуть к этому необычному для нее состоянию, похожему на сладкое головокружение, которое испытывают на высоких качелях. Розе казалось, что ею овладела страсть слишком огромная, чтобы поместиться в сердце и она сводит ее с ума. Любовь опьяняла, будоражила и временами даже пугала.
Жасмин ожидала их в гостиной цвета слоновой кости. Ей еще не доводилось видеть более любящей пары. От ее наблюдательного глаза не укрылось необычайно приподнятое настроение внучки, готовой плакать от счастья. Случались между влюбленными и перепалки, которые больше напоминали игру двух котят, норовящих слегка куснуть друг друга или задеть лапой. Однажды, впрочем, они чуть было не поссорились на террасе, примыкавшей к гостиной, совершенно забыв о том, что она, Жасмин, находилась в соседнем помещении и могла все слышать через открытую дверь. Ричард никак не мог взять в толк, почему Роза не желала оставить службу у королевы после того, как станет его женой.
— Естественно, королева не захочет расставаться со мною в это исключительно трудное время, — заявила Роза решительным тоном, который был хорошо знаком Жасмин и исключал какие-либо уступки с ее стороны. — Я — единственный человек в ее окружении, кому она может полностью доверять. К тому же я причастна ко многим ее тайнам, и они умрут вместе со мной.
Жасмин догадалась, что имела в виду ее внучка. То, что она называла тайной, широко обсуждалось при дворе и вне его. Всех занимал вопрос, были Мария-Антуанетта и Аксель фон Ферзен любовниками в полном смысле этого слова или нет. Жасмин надеялась и полагала, что королеве все же удалось обрести свое счастье.
— Что произойдет, если я решу увезти тебя с собой в Англию? — возбужденно спросил Ричард.
— Но ведь до этого еще не дошло! Ты сам сказал мне, что герцог Дорсетский хочет, чтобы ты еще некоторое время служил в посольстве.
— Ну, тогда давай хотя бы переедем в Париж?
— Но я же объяснила тебе, что должна остаться в Версале! Королева позаботится о том, чтобы нам предоставили более просторные апартаменты, чем мои теперешние. Это будет нетрудно сделать, ибо желающих жить в Версале за последнее время значительно поубавилось. Даже некоторые близкие друзья королевы покинули ее, затаив обиду. Королева, наводя экономию, упразднила их прибыльные посты при дворе, являвшиеся синекурой.
В этот момент Жасмин два раза стукнула тростью о пол и для верности немного покашляла, напоминая о том, что преклонный возраст не лишил ее отменного слуха. Однако этот сигнал был воспринят по-другому. Роза поспешила в гостиную, подумав, что бабушку продуло сквозняком из открытых настежь дверей или же что она хотела выпить немного воды, чтобы избавиться от кашля.
Англичанин не попросил у Жасмин разрешения жениться на Розе ни в тот, ни в последующие свои визиты. Она догадывалась, что и Ричард, и Роза решили проявить в отношении ее большую осторожность. Ведь, в конце концов, он был чужестранцем и протестантом, и уж наверняка не такого мужа она желала бы для своей внучки. Они тоже это понимали и не были вполне уверены в ее согласии. Стараясь не наседать на нее и не торопить, они, как оказалось, поступили чрезвычайно мудро, потому, что узнав поближе лорда Истертона, Жасмин прониклась к нему симпатией. Она увидела в нем человека недюжинного ума и характера, обладающего всеми необходимыми качествами для счастливой семейной жизни. Конечно, мысль о предстоящей разлуке была почти невыносима, но Жасмин презирала эгоизм, поскольку сама пострадала от него, ведь Сабатин был себялюбцем, каких свет не видывал. Теперь она ни в коем случае не хотела, чтобы кто-нибудь страдал от ее эгоизма, и собиралась достойно встретить тот не очень-то веселый для нее миг, когда придет время отдать руку Розы Ричарду.
Послышалось тарахтение колес экипажа. Они прибыли! Жасмин ухватилась иссохшей рукой за подлокотник кресла, а другой оперлась о золотой набалдашник трости и встала, решив встретить их стоя. Не в пример многим знакомым и друзьям, она не хотела возбуждать жалость и старалась не говорить о своих старческих недомоганиях и выглядеть здоровой, даже если была больна. Достойный пример в этом ей подавал Мишель, который был частым гостем в ее доме со времени смерти своей жены. Он никогда ни единым словом не упоминал о страшной боли, ни на секунду не оставлявшей его тело. Наоборот, по отношению к Жасмин он старался вести себя так, словно им лишь недавно минуло двадцать лет. Правда заключалась в том, что в душе и в чувствах они оба оставались такими же молодыми, но находились в плену стареющих тел. Жасмин видела в смерти способ сбросить эту дряхлую, сморщившуюся оболочку и, высвободив вечно молодую душу, слить ее с духовной сферой.
— А вот и мы! — с этими громкими словами в гостиную вприпрыжку вбежала Роза, вся лучащаяся счастьем и красотой. Теплые молодые руки осторожно, помня о старческих хрупких костях, обняли Жасмин. Роза расцеловала бабушку в обе щеки. Бабушка, какое у тебя милое новое платье! Как оно идет тебе!
Жасмин в меру своих сил старалась поспевать за модой, но так, чтобы не показаться смешной, выжившей из ума старухой. По фасону это ее сиреневое платье с фишу было похоже на шелковое платье кораллового цвета, которое носила ее внучка и декольте которого, открывавшее высокую молодую грудь, было отделано кружевами из Шантильи. Англичанин, вошедший чуть позже Розы, уже стоял рядом с ней и почтительно кланялся.
— Ваша светлость. — Он поцеловал ей руку. — Я очень признателен за приглашение пообедать у вас именно сегодня.
— Добро пожаловать, лорд Истертон! К нам вскоре должен присоединиться один мой давний друг, мсье Бален. Я полагаю, знакомство с ним доставит вам удовольствие.
— Я буду чрезвычайно польщен. — Из рассказов Розы Ричард уже знал, что этот художник является ее дедушкой. Судя по всему, герцогиня предчувствовала то, что должно было сегодня произойти, и решила превратить этот обед в своего рода помолвку в узком семейном кругу.
Известие о предстоящем приезде художника искренне обрадовало Розу:
