Розалинда Лейкер - Танцы с королями
— Мы надолго задержимся здесь, папа? — спросил его Чарльз, когда они спешились.
— Нет. Я хочу переговорить с управляющим насчет ремонта. Будь хорошим мальчиком и поиграй, пока я тебя не позову!
Чарльз был уже хорошо знаком с расположением комнат в доме покойной бабушки. Пока его отец и управляющий углубились в обсуждение того, чем лучше отделать стены, мальчик забежал в кабинет, где его внимание привлекли гусиные перья, стоявшие в стакане на письменном столе из красного дерева. Вытащив из-за стола стул, он залез на него и стал играть с перьями, вообразив, что это лошадки. Наконец, в кабинет вошел Ричард, покончивший с делами и искавший сына:
— Пойдем, Чарльз! Пора ехать домой.
Чарльз, неловко спускаясь со стула, задел локтем потайную пружину, о существовании которой Ричард и не подозревал. Из стола выскочил ящичек, больно стукнувший Чарльза, который, впрочем, не заплакал, а удивился.
— А ну, давай посмотрим, что это ты нашел? — воскликнул Ричард. Вдвоем с сыном они склонились, над ящиком и увидели маленький, аккуратный сверточек с надписанной бумажкой. Чернила уже давно выцвели, но Ричард поднес сверток к окну и узнал почерк матери: «Невесте Ричарда». Развернув бумагу, он улыбнулся.
Вернувшись домой, Ричард нашел Розу, сидевшую в парке на небольшом, заросшем травой холмике, откуда можно было любоваться прекрасным видом на море. Из-под широких полей соломенной шляпки ее печальный взгляд был устремлен в сторону Франции.
Она предалась невеселым думам о маленьком сыне Марии-Антуанетты, Людовике, чья жизнь оборвалась в тюрьме при загадочных обстоятельствах. Его сестру передали австрийцам, и теперь она жила при Венском дворе, который ее мать оставила в таком же возрасте, чтобы стать французской королевой. Бедную принцессу Елизавету, до конца оставшуюся другом Марии-Антуанетты, гильотинировали вместе со многими другими особами королевской крови и знатными дворянами.
Все сокровища Версаля были разграблены, включая канделябры зала Зеркал. «Мону Лизу» и другие шедевры живописи перевезли в Лувр, а изящную мебель распределили по различным правительственным учреждениям.
— Роза, дорогая! У меня есть для тебя нечто особенное…
Слегка вздрогнув, она повернулась и увидела Ричарда, поднимавшегося к ней по склону холма и державшего руку за спиной. Улыбнувшись, она вопросительно изогнула брови:
— Вот как? Что же это может быть?
Он поцеловал ее, а затем показал символ любви. Это был веер, шелк которого уже выцвел. Роза раскрыла его и сразу же узнала в нем тот же веер, что был на портрете Маргариты, спрятанном в потайной комнате. На ткани красовалось искусное изображение Версаля, каким он был еще до всех перестроек Людовика XIV.
— Веер Маргариты! — прошептала Роза в изумлении.
— Теперь он твой, моя любовь!
Она кивнула и благоговейно прижала его к сердцу, опять устремив взор к французскому берегу. «Возможно, наступит время и слава Версаля воскреснет», — подумала Роза и до конца своих дней не переставала на это надеяться.
Примечания
1
Причт — в христианских церквах — священно — и церковнослужители храма (прим. ред.).
2
Альсекко — стенная живопись по сухой штукатурке (прим. ред.).
