Скандал в шелках - Чейз Лоретта
Софи в ужасе замерла. Сердце бешено колотилось, и голова шла кругом. Она боялась, что вот-вот потеряет сознание и выпадет из экипажа прямо под колеса. Если это произойдет, Лонгмор не сразу ее заметит из-за темноты и непрестанного дождя.
Будь это дома, стук дождя по окнам успокаивал бы ее, но сейчас…
Она родилась и всю жизнь провела в городе. Если же и проводила какое-то время в деревне, то только в раннем детстве. Правда, Софи смутно припоминала путешествие по французской провинции, когда она вместе с сестрами три года назад покинула Париж, где властвовала холера. Но тогда они ехали в закрытом экипаже, ехали днем и не в такую адскую погоду.
Конечно, Софи понимала, что и сейчас ей никакая опасность не грозила. Ведь граф прекрасно управлялся с лошадьми, и об этом знал весь Лондон. Причем правил он с великолепным спокойствием, считавшимся у англичан наивысшим достоинством хороших кучеров. Лошади же казались совершенно безмятежными и легко управляемыми. Дорога, как она знала, была ухоженной и ровной, и на пути часто встречались гостиницы. И в случае необходимости помощь пришла бы быстро. Но Софи все равно тревожилась.
Она отправилась в путь, тревожась лишь за леди Клару; ей даже в голову не приходило, что могут начаться и другие сложности… Во-первых, в это время года по ночам было довольно светло, а этот вечер обещал быть весьма приятным. Она была почти уверена, что всю ночь будет светить луна. Но, увы, их окутывала сейчас непроглядная тьма, которую только подчеркивали редкие огоньки. Мир словно опустел.
Внезапно воцарилась неожиданная тишина, а потом раздались раскаты грома. Софи невольно вздрогнула. Лонгмор мгновенно повернулся к ней, и в слабом свете фонарей она увидела, как сжались его губы.
— Все хорошо? — спросил он.
— Да, — солгала она.
— Лошади испугаются в бурю. — Он вздохнул. — Я решил не рисковать. Вряд ли вы сумеете помочь моей сестре, если свернете себе шею. Придется остановиться.
Но Софи не слишком обрадовалась. Каким бы опасным ни казалось путешествие в такую погоду, — ей не нужны проволочки. Еще в Лондоне, услышав от Фенуика все, что удалось узнать его друзьям о кабриолете, она решила побыстрее добраться до Ричмонд-парка. Это ведь недалеко от Лондона… Но даже Лонгмор не хотел рисковать в такую погоду. И ни один нормальный человек, наверное, не захотел бы.
Довольно скоро они свернули во двор придорожной гостиницы. Белые вспышки по-прежнему освещали небо, а раскаты грома звучали все чаще. Конюхи приняли у графа поводья, и Лонгмор, сняв Софи с сиденья, повел ее ко входу. Обернувшись, крикнул:
— Приглядите за мальчишкой! Если он не утонул, обсушите и обязательно накормите!
Вскоре Софи уже стряхивала воду с дорожного платья, а Лонгмор беседовал с хозяином с таким же надменным нетерпением, как совсем недавно с Даудни и ее помощницей.
— Да, две комнаты. Тетушка требует отдельную. И пришлите к ней горничную.
— Тетушка? — переспросила Софи после ухода хозяина.
Темные глаза графа весело блеснули, в уголках губ заиграла улыбка.
— Я всегда путешествую с тетушкой. Разве не знаете? Такой заботливый племянник! К счастью, у меня их целый легион!
«И это все, что потребовалось? Достаточно блеска в глазах и улыбки?» — спрашивала себя Софи. Сердце ее гулко колотилось, и все тело охватил жар. Ах, ей срочно требовалось ведро холодной воды!
Софи велела себе успокоиться. И в любом случае ей следовало радоваться, что Лонгмор хотя бы раз в жизни поступил осмотрительно. Наверное, «тетушка» в этой ситуации лучше, чем «жена».
Тут Лонгмор вынул часы и воскликнул:
— Какая бессмыслица! Мы не проехали и восьми миль! Сейчас всего лишь половина одиннадцатого!
— Но и она никуда не поедет в такую погоду, верно? — тихо пробормотала Софи, хотя они были одни. — Клара вполне могла остановиться в ближайшей гостинице, когда стемнело.
— Очень на это надеюсь. — Граф вздохнул. — Но кто знает, что у нее на уме?
— С ней Дейвис, — напомнила Софи. — Она не допустит, чтобы хозяйке грозила опасность!
— Клара может быть очень упряма. Вся моя надежда — на лошадь. Куда бы сестра ни поехала, ей будет очень трудно сменить лошадь. Для ее кабриолета нужна одна, но очень сильная, а таких приберегают для почтовых и пассажирских дилижансов. Возможно, ей так и придется довольствоваться той, с которой она пустилась в путь. А это означает частые и долгие остановки, чтобы дать бедняжке отдохнуть.
Софи почти ничего не знала об уходе за лошадьми. Хотя ее родители, Делюси и Нуаро, никогда не забывали о своей голубой крови, у Софи и ее сестер, прилежно обучавшихся своему ремеслу, просто не было времени для овладения искусством наездниц. Конечно, Софи могла оценить по достоинству хорошую лошадь, но в остальном ей приходилось доверяться суждениям Лонгмора.
— Нужно сказать Фенуику, чтобы потерся среди конюхов, — тихо сказал граф, взглянув на дверь, за которой скрылся хозяин. — Они бы заметили проезжавший кабриолет или услышали бы о нем от кучеров почтового дилижанса. От мальчика мы узнаем больше, чем от смотрителей застав.
Тут в комнате снова появился хозяин в сопровождении дородной горничной. Та повела Софи наверх, а Лонгмор о чем-то заговорил с хозяином.
А тем временем, милях в десяти от брата, в гостинице «Эшерс Беар-инн», сидела у огня леди Клара, изучавшая путеводитель Патерсона.
— Портсмут, — сообщи она, взглянув на Дейвис. — Мы уже на дороге к нему. Всего день езды отсюда. Меньше шестидесяти миль.
— А до Лондона меньше двадцати, миледи, — заметила горничная.
— Я не вернусь! — отрезала Клара. — Не вернусь к нему!
— Миледи, но это трудно назвать мудрым решением.
— А меня и нельзя назвать мудрой. — Клара вскочила с кресла, отбросив путеводитель. — Я отказала герцогу, потому что он недостаточно меня любил. Бедный Кливдон! Я, по крайней мере, ему нравилась.
— Миледи, вас любят все, кто знает.
— Но не Аддерли, — с горечью отозвалась Клара. — Как я могла быть такой слепой? Почему поверила всем романтическим глупостям из книг?
— Некоторые джентльмены просто не умеют выразить своих чувств, поэтому и говорят стихами из книг, — проговорила Дейвис.
— А ведь я почти поверила! Но не в этом дело, верно? Не в этом настоящая проблема. Как унизительно, что именно леди Бартрам указала мне на простой факт: если бы он действительно любил и уважал меня, никогда бы не повел на террасу.
Последовало минутное молчание. Наконец Дейвис, не выдержав, заявила:
— Портсмут — приморский город, миледи. Очень грубый. Матросы, бордели и…
— Но он рядом. И это порт. Я могу сесть на корабль и уплыть. Уплыть очень далеко! Не так уж это опасно. Люди ездят туда посмотреть на город и достопримечательности. Почему бы мне не повидать мир? Я и Англии-то не видела. Куда я езжу? В поместье в Ланкашире и обратно. А с тех пор как умерла бабушка Уорфорд, я вообще никуда не езжу. Она брала меня в разные места, и мы так веселились вместе!
Клара судорожно сглотнула. Она по-прежнему скучала по бабушке. Никто не мог занять ее место! Ей, Кларе, так нужны ее советы, особенно сейчас!
— Она сама правила экипажем, — продолжала девушка. Дейвис прекрасно это знала, но Кларе нужно было выговориться, и она знала, что горничная, в отличие от мамы, не закричит на нее. — И бабушка умела править. Мы часто ездили в Ричмонд-парк, к ее друзьям… И ходили в Хэмптон-Корт.
Клара и сегодня ездила в парк — в надежде, что дух бабушки найдет ее и подскажет, что делать. Но ничего не вышло. Тогда она направилась к Хэмптон-Корт, но и там ее не осенила бабушкина мудрость. И даже подруга бабушки леди Дервич, к которой они приехали, не нашла для нее совета, наоборот, велела возвращаться домой и не быть такой дурочкой.
Клара и сама не знала, куда сейчас направлялась. Наверное, для начала — в Портсмут, а потом куда угодно. Только не в Лондон. Только не к нему!
