Скандал в шелках - Чейз Лоретта
С этими словами Софи бросилась в объятия любимого.
В пятницу, на следующий день после приема у королевы, последнего в этом сезоне, мисс София Нуаро и граф Лонгмор обвенчались по специальному разрешению в красной гостиной Кливдон-Хауса. Приглашенных было куда больше, чем на свадьбе герцога. На этот раз присутствовали не только сестры и племянница невесты, но и почти все тетушки Кливдона, лорд и леди Уорфорд и их пятеро отпрысков.
Спустя некоторое время, уже после свадебного завтрака, когда маркиз и маркиза вернулись домой и тихо размышляли о своем, сидя в гостиной, лорд Уорфорд внезапно спросил:
— Это на тебе… новое платье, дорогая?
— Даааа… — удивленно протянула леди Уорфорд; муж раньше никогда не замечал ее нарядов. Правда, украдкой «замечал» счета от модисток и иногда ворчал по этом поводу, но и только…
— Тебе очень идет, — проворчал он. — Напоминает о девушке, на которой я женился.
Маркиза покраснела.
— Правда?
Маркиз кивнул, поднялся и запер дверь гостиной.
За этими действиями последовали другие, совершенно вытеснившие из головы маркизы все мысли, имевшие отношение к внезапно обретенной невестке.
Новобрачные же после свадебного завтрака отправились в Ланкашир, поскольку сестры решили, что светскому обществу потребуется время, чтобы забыть лицо мадам де Вернон до того, как настанет пора познакомиться с новоиспеченной леди Лонгмор.
Супружеская пара остановилась в «Энджел-инн», в тридцати милях от Лондона. Там граф избавил супругу от одежды, сняв с нее все до последней нитки, а затем любил ее долго и страстно. Когда же он, обессилев, улегся с ней рядом, она высвободилась из его объятий и, приподнявшись, прошептала:
— Я должна кое-что тебе сказать.
— Как всегда, — хмыкнул Лонгмор.
— Нужно было признаться еще до свадьбы. Марселина возмутилась, узнав, что я молчала…
— Исповедь? — немного оживившись, граф приподнялся на локте. — Случайно, не убийство ли? Или безумный муж на чердаке? Но нет, ты была девственницей…
— Это единственная чистота, которая тебе досталась.
— Я не большой поклонник чистоты, — заверил супругу граф, с жадностью глядя на ее груди, сиявшие в свете лампы как две прекрасные луны. Но то были не полные луны, скорее, луны в третьей четверти, задорно вздернутые, как и прелестный носик Софи.
— Взгляни в мои глаза, — попросила она.
— Минуту. Я восхищаюсь твоими грудями. Наверное, я мог бы написать о них стихи. О том, как они великолепны. Тебе следовало бы позировать для статуи Венеры. Но я не желаю, чтобы десятки развратников пожирали тебя глазами. Уж лучше ты будешь только моей.
— Я люблю тебя, — сказала она невпопад.
— Так и следует. Я идеально тебе подхожу.
— Да, верно. Ты меня понимаешь. И поэтому я уверена, что ты все поймешь как надо.
— Звучит зловеще… — заметил граф.
— Тебя ничем не испугать. Взгляни мне в глаза.
Он повиновался.
— Ну? — спросила Софи.
— Удивительно синие. Необычный цвет.
— Это синий цвет Делюси.
— Очевидно, наследственная черта. Странно, что твоя старшая сестра — брюнетка с карими глазами. А вот ее дочь — синеглазка.
Софи молчала. Ее громные синие глаза округлились
— Это и есть исповедь? — поинтересовался Лонгмор.
— Да. Ты ЗНАЛ?
— Иногда, — сообщил граф, — и я могу сообразить, что к чему. Все эти намеки на твое прошлое… Я знал, что тут какая-то тайна. Но был слишком занят обольщением, чтобы пытаться что-то из тебя вытянуть. Зато сегодня все вдруг стало ясно.
— Сегодня? До, во время или после церемонии?
— Какая разница?
— Разница есть, потому что Марселина говорит, что я обманом женила тебя на себе.
— Это неправда. Хотя в противном случае было бы еще забавнее. Но в любом случае я точно знал, во что впутался. Все время знал. Знал, что ты ни на кого не похожа. И что с тобой не соскучишься.
— Да уж, никто никогда не называл Делюси скучными.
— Но я не видел картины полностью, пока вся ваша семья не собралась на свадьбу, все вместе — ты, герцогиня, Леони и Люси. Тут я вспомнил, что говорила леди Дарвич. Вспомнил, что ты ответила ей. Пошутила и сменила тему, пустившись в долгое и тоскливое описание платья моей сестры.
— Чтобы сбить тебя со следа, — пояснила Софи.
— И у тебя получалось. Но потом все стало ясно как день, и я подумал: «Клянусь Юпитером, ситуация становится все забавнее». От моей женитьбы высшее общество удар хватит. Все знатные дамы и лорды посчитают, что грядет либо революция, либо конец света. Я убедил самого соблазнительного дьявола в образе женщины солгать насчет любви, почитания и повиновения мне до конца жизни…
— Но это не ложь, — перебила Софи. — Если не считать той части, где говорится о повиновении.
— И она — Ужасная Делюси. Я понял, женился на целой банде Делюси. Мое сердце возрадовалось. И я едва не задохнулся, стараясь не рассмеяться.
Губы Софи дрогнули в улыбке.
— Я была совершенно уверена, что ты не станешь сердиться.
— Сердиться? Да это же прекрасно, идеально!
— Это ты идеален, — возразила Софи. — И думаю, заслужил награду за то, что не рассмеялся и нарушил торжественность церемонии.
— Но это едва меня не убило!
Софи снова скользнула в объятия мужа и прошептала:
— Но есть еще кое-что… — Она провела рукой по его груди — и дальше вниз… — Обещай мне…
— Все что угодно!
— Никто, — приказала Софи, — Не Должен Знать.
