Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
Схватка прошла, когда Элиза налила немного бренди в стакан и заняла место рядом с сестрой. Дот переместилась к изножью кровати и теперь мыла руки до локтей в ведре с исходящей паром водой.
Анжелика с благодарностью приняла стакан. Она неловко ерзала на стуле, снова и снова пытаясь устроить шаль на своих обнаженных руках, словно, несмотря на жару, ее пробрала дрожь. Однако, вопреки всем ее усилиям, легкая ткань большей частью собиралась в середине ее наряда – платья из бледно-желтого муслина с высокой и рискованно свободной талией. Непривычный образ для Анжелики, которая, как и Пегги, любила выставлять напоказ свою тонкую талию (или, по крайней мере, любила внимание, которое при этом привлекала), но Элиза решила, что сейчас слишком жарко, и даже такая модница, как ее старшая сестра, не желает утягиваться. Действительно, теперь, задумавшись об этом, она припомнила, что Анжелика начала отдавать предпочтение такому фасону платьев с тех самых пор, как шесть недель назад нагрянула летняя жара.
Она кивнула в сторону кровати, на которой лежала их мать, прикрывшая глаза, словно в попытке собраться с силами. На лбу у нее появились несколько капелек пота, но в остальном она выглядела абсолютно спокойной.
– Такая судьба ждет нас теперь, когда мы замужем? – не удержавшись, шепнула Элиза сестре.
– Только если Господь благословит вас, мои дорогие, – сказала миссис Скайлер, не открывая глаз. – Только если благословит, – повторила она, но на этот раз Элиза заметила, что она до побелевших костяшек сжимает простыни в кулаках.
Анжелика сделала еще один глоток и передала стакан Элизе.
– Ты получала какую-нибудь весточку от полковника Гамильтона?
Элиза, удивленная такой откровенной сменой темы, глотнула бренди и тут же пожалела об этом. Жидкость была слишком уж согревающей для такого дня, как сегодняшний. Лучше бы она попросила охлажденной воды. К тому же упоминание имени Алекса заставляло ее кровь быстрее бежать по венам, хоть теперь от страха, а не от гнева.
– Он написал мне несколько дней назад, когда был на марше к Уильямсбургу, где они планируют начало осады Йорктауна. Теперь он уже должен быть там. – Она радовалась каждому письму, ведь то, что они приходили, значило, что ее супруг все еще жив.
Анжелика лениво теребила концы шали, лежащие у нее на коленях.
– Не беспокойся, ничего не случится, – успокаивающе сказала она сестре.
Конечно, Элиза беспокоилась, но не хотела говорить об этом вслух, облекая тревожные мысли в слова.
– Сейчас меня больше беспокоит то, что происходит прямо здесь, – заявила она, кивнув на кровать. Их мать скрутила очередная схватка, которая длилась дольше, чем предыдущие.
– Дот говорит, что рождение ребенка большей частью идет само по себе.
– Я не об этом. Я о том, что мама… нетрезвая. Это меняет все мои представления о ней.
Анжелика издала тихий смешок.
– О, она мне нравится такой. Я думаю, нам нужно разработать план, как заставить маму выпивать почаще.
Если мать их и слышала, то ничего в ответ не сказала. Элиза заметила, что схватки теперь не просто длятся дольше, они еще и становятся чаще. Руки Дот двигались под простынями, работая с завораживающей точностью. И хотя они с миссис Скайлер не обменялись ни словом, было ясно, что между ними царит полное взаимопонимание, и они слаженно работают, чтобы подарить миру очередного маленького Скайлера.
– Расскажи мне, – попросила Элиза, – зачем ты навещала ван Аленов? Прежде ты никогда не питала к ним особо теплых чувств. И зачем, во имя всего святого, ты надела эту шаль в такой жаркий день? – добавила она, заметив, что сестра снова стала возиться с этим огромным куском ткани.
Руки Анжелики замерли, словно ее поймали за чем-то весьма неподобающим. Повернувшись, Элиза заметила, как посерело лицо сестры и вместе с тем, огнем вспыхнули щеки. Она снова перевела взгляд на руки Анжелики и подумала, что они словно слегка зависли над коленями. Точнее, дело было не в этом. Нет, скорее в том, что колени Анжелики каким-то образом стали… толще. Задумавшись об этом, она поняла, что Анжелика в последнее время стала больше есть, прося добавочную порцию бекона за завтраком (что ж, за это трудно ее винить) и, что более странно, добавочную порцию побегов папоротника на ужин. Анжелика всегда ненавидела папоротник – утверждала, что он горчит, как испорченный уксус. А теперь взялась жадно поглощать его. Было похоже на то, что ею движет… нестерпимая тяга.
Странная мысль посетила Элизу. Она снова посмотрела на руки Анжелики, пляшущие над пополневшими коленями. И все же она не могла решиться произнести это слово, даже мысленно. Ведь Анжелика была ее сестрой. Пусть она и была теперь замужем, но не могла же она… Или могла?
Тяжелый вздох донесся с кровати.
– Ох, Элиза, моя милая, милая, наивная девочка. Ты еще не поняла, что скоро станешь тетушкой?
Элиза нервно засмеялась.
– Вы хотели сказать сестрой, матушка?
– Я рожаю, дорогая моя. Я не при смерти, я в здравом уме и твердой памяти. Я хотела сказать тетушкой.
– Тетушкой? – глуповато повторила Элиза.
– Ох, да ради бога! – воскликнула Дот с другого конца кровати. – Раскрой глаза, девочка. Твоя сестра беременна.
Элиза повернулась к Анжелике, которая смотрела на нее широко раскрытыми глазами со смесью страха и ликования на лице. Она кивнула в ответ на не заданный Элизой вопрос, а затем сестры радостно обнялись, и взрывы смеха заполнили и без того битком набитую комнату. Обнимая сестру и чувствуя, как мягкий животик Анжелики прижимается к ее собственному, она ощущала, как тают все аргументы против рождения детей, которые она приводила себе по дороге домой. Она поняла, что она тоже хочет стать матерью. Увеличить семью Гамильтонов вместе с Алексом. Теперь она надеялась, что и ее вскоре коснется это благословение.
Дот подняла глаза и встретилась взглядом с миссис Скайлер.
– Должна признаться, я побывала в разных родильных комнатах, в том числе и в весьма необычных. Но эта даст фору любой из них.
Миссис Скайлер лукаво улыбнулась своей повитухе.
– Ты же знаешь сестер Скайлер, – сказала она. – Нет настолько трогательного момента, в котором они бы не нашли, над чем посмеяться. Да что там, поспорить могу, что и новорожденная появится на свет с улыбкой!
10. В бой
Траншеи
Йорктаун, Вирджиния
Сентябрь 1781
