Сюзанна Кирсли - Забытая история любви
Начал он с истории рода Хэй, графов Эрроллов, построивших замок Слэйнс.
— Это старинный знатный род. Существует древняя легенда о его прародителе. Однажды в незапамятные времена он вместе со своими двумя сыновьями пахал на поле, наблюдая за проходившей неподалеку битвой между данами и скоттами. Перевес был на стороне данов. Легенда гласит, что, когда один из рядов скоттов дрогнул и обратился в бегство, этот фермер, человек огромного роста с могучими руками, не имея оружия, сорвал с быков ярмо, кликнул сыновей, и втроем они сумели вернуть бегущих солдат на поле брани и убедили их снова встать в строй. В конце концов даны были побеждены. После этого король призвал фермера и его сыновей в Перт и отпустил с горы Кинноулл сокола, сказав, что пожалует им столько земель, сколько этот сокол облетит. Птица долетела до камня в приходе Сейнт-Мадос. Камень этот и по сей день носит название Соколиный. Таким образом фермер стал владельцем едва ли не лучших земель к северу от реки Тэй и очень богатым человеком. Но не забывайте, это всего лишь легенда, и нет никаких записей, подтверждающих, что так и было, однако до сих пор вожди клана Хэй носят на одежде изображение королевского сокола, бычьего ярма и трех кроваво-красных щитов, по одному на храброго фермера и двух его сыновей. Девиз этого рода в переводе гласит: «Держи ярмо». Так что, по крайней мере, сами они в это верят.
Он умолк, увидев, что я достала блокнот и начала записывать легенду.
— Все записали? — спросил он, выждав, пока я закончу. — Хорошо. Попробую говорить помедленнее. Теперь насчет Хэев. Если верить историческим хроникам, они прибыли из Нормандии. Графский титул им был пожалован в середине пятнадцатого века, но еще за сто лет до этого они были произведены в верховные констебли Шотландии самим Робертом Брюсом. Лорд верховный констебль — весьма влиятельный наследственный пост, который передавался ими из поколения в поколение вместе с горячей приверженностью католицизму. Они поддерживали Якова VI, сына королевы Шотландии Марии, пока Яков не решил сделаться протестантом. В глазах девятого графа Эрролла это было истинное кощунство, и он повел отряд вооруженных конников на королевскую армию. Насколько я помню, тогда он был ранен стрелой. К тому же он настолько прогневил короля, что тот лично отправился на север, чтобы разорить замки графа Эрролла Делгати и Старый Слэйнс, это немного южнее нас. При помощи пороха и пушек он разрушил их до основания. Граф Эрролл какое-то время отсиживался за границей, а потом вернулся в Шотландию и, вместо того чтобы отстроить Старый Слэйнс, решил построить новый замок вокруг сторожевой башни, которой владели Хэи, и назвал его Новый Слэйнс. Вас, несомненно, интересует Новый Слэйнс. Второй перестал существовать задолго до приезда полковника Хука. В 1708 году здесь жил… Дайте-ка вспомнить… Тринадцатый граф Эрролл, Чарльз Хэй, последний мужчина в этой линии. Его мать, графиня Эрролл, Анна Хэй, была движущей силой заговора. Она была из Драммондов, ее брат, герцог Пертский, могущественная в свое время личность, занимал видное место при дворе Стюартов во Франции. Она была серьезно намерена вернуть короля на престол. Замечательная женщина. С точки зрения истории, — сказал он, — графини Эрролл гораздо интересней мужчин из этого рода.
Он выпил виски, и теплый свет в маленькой комнате отразился на тысячах крошечных граней затейливо ограненного стакана и в стеклах его круглых старомодных очков. Взгляд доктора сделался задумчив.
— Должен вам сказать, ее сын, тринадцатый граф, был человеком горячим и амбициозным. Он ненавидел унию и до самой смерти, как мог, боролся с ней. В его жилах текла кровь Хэев, и он примкнул к сторонникам династии Стюартов, а такие решения тогда просто так не принимались. То были опасные времена. — Доктор Уэйр на минуту задумался, потом продолжил: — Он не думал о том, чтобы жениться и произвести наследника, поэтому передал титул своей сестре. Эта графиня Эрролл тоже была весьма любопытной особой, но это уже другая история. Впрочем, она тоже умерла бездетной, и титул перешел на боковую линию, их племянникам и племянницам. Замок Слэйнс оставался во владении рода Эрролл до 1916 года, когда двадцатый граф продал его из-за высокого налога на наследство. Новый владелец со временем его забросил и в двадцатых годах снял кровлю, якобы для безопасности, но, поговаривают, чтобы не платить налоги. После этого лишенное крыши здание стало превращаться в руины.
— Такая жалость! — подхватила Элси. — Ведь прекрасное здание! С такой историей! Знаете, в нем когда-то останавливался Сэмюэл Джонсон вместе со своим биографом Босуэллом. Дуглас, у тебя ведь собрано то, что они написали о Слэйнсе. Покажи, это интересно.
— Ах да! — сказал он. — Я и забыл об этом. — Встав с кожаного кресла, он вышел из комнаты и вернулся с пухлой папкой-регистратором. — Если хотите, можете оставить себе. У меня есть другие копии. Босуэлл описывает их пребывание здесь куда более красочным языком. Рассказ Джонсона суше, но и его интересно почитать. В папке есть пара-тройка документов, имеющих отношение к истории Слэйнса, которые могут пригодиться вам. И где-то, — тут он с растерянным видом посмотрел по сторонам, — у меня были старые планы замка, где указывалось расположение комнат. Не могу вспомнить, куда я их дел.
— Ты мог их отдать кому-нибудь, — подсказала Элси.
— Может быть. — Он снова сел в кресло и улыбнулся. — Эх, старость не радость. Ничего не помню. Нужно будет все же поискать эти планы. Наверняка вы захотите их увидеть.
— О да, конечно.
Улыбнулась и Элси.
— Наверное, ужасно интересно писать о прошлом. Откуда у вас любовь к истории?
На этот вопрос тоже не существовало краткого ответа, но я попыталась объяснить, и мы заговорили о генеалогических исследованиях моего отца, о наших с ним поездках в те места, откуда были родом наши предки, и о часах, проведенных на кладбищах в поисках надгробий наших далеких пращуров. Для меня все они были настоящими людьми. Лица на старых пожелтевших фотографиях на стенах были знакомы мне не хуже моего собственного лица, и когда я вглядывалась в них, их глаза смотрели на меня, унося меня в прошлое.
Доктор понимающе кивнул.
— Да, а мой отец не очень любил историю, но ему по наследству достался портрет, очень даже неплохой портрет, одного из Уэйров, который был капитаном морского судна. Когда я был подростком, он висел в кабинете. Сколько часов я провел перед этим портретом, мечтая о дальних плаваниях! Неудивительно, что я так люблю море.
Это напомнило мне кое о чем.
— А вы, случайно, не знаете, где можно что-нибудь узнать об истории шотландского мореплавания начала восемнадцатого века?
