Мишель Маркос - Искусство порока
— Знаешь, Эстер, — сказала он, слизывая с пальцев липкую глазурь, — в подвале этого дома есть римская баня. Куртизанки часто купали там мужчин за приличную плату. Как ты полагаешь, не проводить ли нам там занятия в следующем семестре?
— И чему мы будем учить?
Атина отправила в рот еще один кусок пирожного и озорно улыбнулась:
— Как купать зверя.
Громкий стук в дверь служебного входа заставил ее вздрогнуть, и она поперхнулась пирожным.
— Это, наверно, мистер Маршалл, — произнесла Эстер. — Герт, пойди и открой дверь. И принеси чайник свежего чая.
Атина так сильно закашлялась, что у нее на глазах выступили слезы.
— О Боже! Помяни зверя, и он тут как тут. Мне кажется, Эстер, я не выдержу еще один вечер под одной крышей с этим человеком.
Эстер пощипала себе щеки.
— Ради Бога, что с тобой происходит, Атина? Ты ведешь себя так, будто он дьявол. Он невероятно красив.
Атина вытерла глаза.
— Он красив — это так. Но я имела в виду рога и заостренный хвост, как у дьявола.
Эстер начала собирать корреспонденцию, счета и планы, разбросанные по комнате.
— Не будь смешной, он всего-навсего мужчина.
— Это все равно что сказать, будто тигр всего-навсего очень большая кошка.
Эстер усмехнулась:
— Ерунда. Он обворожителен, и у него прекрасные манеры. Не говоря уже о том, что с его стороны было благородно помочь нам избежать потенциально опасной ситуации с лордом Радерфордом.
Атина поднялась с дивана и разгладила юбку.
— Это невероятно, что такое мифическое творение может существовать. Ты не забыла, что он сумел получить у нас еще одну должность, увеличив при этом в два раза установленный гонорар?
Эстер затолкала все бумаги в ящик письменного стола Атины.
— Не будь такой циничной. Он к этому не стремился, и ты это знаешь.
— Неужели? Этот человек все подавляет своей властностью. Боюсь, что еще один урок с мистером Посмотрите-какое-у-меня-идеальное-тело-Маршаллом может ввести наших учениц в заблуждение относительно того, каково должно быть поведение настоящего джентльмена.
— Знай я тебя лучше, подумала бы, что ты изо всех сил сопротивляешься обаянию этого человека.
Герт открыла дверь.
— Вас хочет видеть мистер Маршалл, мэм.
— Спасибо, Герт. Пусть он войдет, — сказала Эстер, игнорируя раздраженный взгляд Атины. — И попроси молодых леди собраться в главной гостиной на лекцию.
Они слышали, что он приближается, еще до того, как он появился, — его сапоги тяжело ступали по покрытому ковром полу, и Атина вдруг почувствовала, что очень хочет его увидеть.
Маршалл вошел, чуть подавшись вперед, будто в лицо ему дул встречный ветер. На нем были синий камзол, расшитый серебряными нитями жилет и белоснежный галстук. Атине стоило только взглянуть на него, и ее лицо запылало. В одежде он выглядел еще более привлекательно, чем без нее.
— Добрый вечер, леди Уиллетт, — весело сказал он. Потом его голос чуть изменился. — Мисс Макаллистер.
— Добрый вечер, мистер Маршалл, — ответила Эстер, расплывшись в улыбке. — Прошу вас, садитесь.
— Благодарю.
Атина не могла не заметить — как ни старалась, — сколько оттенков цвета в его волосах. Светлые пряди перемежались с золотистыми и лимонно-желтыми, а на висках поблескивала еле заметная седина. От его глаз нельзя было оторвать взгляда. Сразу определить их цвет не представлялось возможным. Они были кристально голубые — как небо над Шотландией в ясный летний день. Зрачки были обведены более темной каемкой цвета воды в горных озерах. Самым загадочным был цвет лица — почти смуглый. Чем занимается этот джентльмен, который явно много времени проводит на солнце? Может быть, тяжелые обстоятельства, в которых он оказался, вынудили его заняться каким-либо физическим трудом на свежем воздухе?
— Мы как раз говорили о том, что вы были так добры и заняли эту новую для вас должность практически без предупреждения. Правда, Атина?
Атина откашлялась.
— Я припоминаю другую причину. Ту, что была связана с гонораром в десять фунтов.
— Атина, зачем же так!
Покачав головой и улыбнувшись, он посмотрел Атине прямо в глаза.
— Мужчиной движут многие причины, мисс Макаллистер. Слава, деньги, амбиции… но в жизни очень редко выпадает такой приятный стимул, как еще одна встреча с двумя прекрасными женщинами.
Атина удивленно заморгала. Она не ожидала, что он будет так любезен. Когда принесли чай, он и Эстер затеяли обычный светский разговор, точнее, начали сплетничать. Это вызвало у Атины какое-то странное чувство, определить которое она не могла. Словно это был их собственный язык, а Атина — иностранка, попавшая в компанию двух соотечественников. С Атиной он никогда так спокойно не разговаривал, а с Эстер они обменивались словами и фразами со скоростью пулемета. И вдруг Атина поняла, что это было за чувство. Зависть.
Что, если она немного ослабит бдительность и позволит ему пройти по подъемному мосту через ров, которым она отгородилась от мужчин? Хотя он был таким же красивым, как Кельвин, и таким же обаятельным, он не был Кельвином. Правда, память о предательстве Кельвина все еще была жива, но этот человек, который так дружелюбно болтает с Эстер, в этом не виноват.
— Вы о чем-то задумались, мисс Макаллистер? — услышала она голос Маршалла.
— Задумалась? Нет, я просто заметила, что… вы прекрасно выглядите.
— Мой внешний вид вас оскорбляет?
— Вовсе нет. Просто… ваше присутствие навело меня на мысль о другом человеке.
— О! И как сравнение?
— Полагаю, вас это не касается.
— Ах, так. Наверно, возлюбленный.
— Ничего подобного, — сказала она, выпрямившись. — В действительности как раз наоборот.
— Значит, отвергнутая любовь.
Она отвернулась и, приложив усилия, опять подняла подъемный мост. Она не была готова обсуждать тему Кельвина, особенно с этим человеком.
— Если хотите знать, это я отвергаю всех мужчин. Честно говоря, ни один из вас не стоит того, чтобы тратить на него время и иметь с ним дело.
— Понятно. Этот мужчина, видимо, причинил вам страшную боль, раз вы невзлюбили нас всех.
У нее сжалось сердце.
— Возможно, это звучит шокирующе, мистер Маршалл, но я предпочитаю жить своей собственной жизнью.
— Но своих учениц вы учите не этому, не так ли?
— Не каждая женщина настолько сильна, что может принять такое решение, как я.
— Смириться с участью старой девы?
— Остаться в одиночестве, не замужем, мистер Маршалл. Я выбрала свободу.
— Мне кажется несправедливым, что вы прокляли всех мужчин, как негодяев, из-за одного человека. Может, вы все-таки дадите шанс остальным?
