Лия Флеминг - Дети зимы
Томас Карр поглядывал в их сторону.
Нони видела, как мама взялась за золотое кольцо с крошечными жемчужинами, единственное, оставшееся у нее. Она всегда носила его на левой руке. Потом мама жестом позвала к себе Карра и протянула ему кольцо.
– Мисс Анона не должна идти с нами завтра, – прошептала мама. – Ей всего восемь лет, она голодная и замерзла. Прошу тебя всем, что для тебя свято, Томас Карр. Отведи ее к моей кузине в Уинтергилл. Кольцо возьми себе за труды. Сделай все, чтобы ее отпустили, умоляю тебя. Сейчас это все, что у меня есть, но если ты выполнишь мою просьбу, потом я отблагодарю тебя.
Он подался вперед и кивнул. Нони видела, что он колеблется.
– Ведь это меньше четырех миль назад через пустошь до Сеттла, а потом по высокой дороге. Мисс Анона будет в безопасности у моей родни в Уинтергилле. – Мама уже умоляла констебля, гладя золотые локоны дочери, завившиеся кольцами в сыром воздухе.
– Мама, мне тут не нравится, – плакала Анона.
– Знаю, но ты вспомни первое Рождество, когда Пресвятая Дева Мария положила своего ребеночка в ясли, потому что не было им места в гостинице. Вот и мы тоже спим в хлеву, как святое семейство, а ты пахнешь как только что родившийся теленочек, а не нашим домом и свежей розмариновой водой. Патер Майкл позаботится о нас. – Мама заплакала.
Последние слова мамы не успокоили Нони, ведь патер был старенький и больной. Но она подумала о маленьком Иисусе, лежащем в яслях, и попыталась успокоиться. Они лежали близко от ночной жаровни, дававшей немного тепла для их замерзших рук и ног. Ночь впереди была долгая. Уставшая Нони пристроилась под боком у мамы, и ей вдруг стало хорошо и спокойно.
– Не теряй надежды, малышка моя. Когда тетя Хепзи услышит о том, что с нами сделал этот пастор, она поднимет шум. Да и суд будет снисходительным к нам, особенно если он сочувствует королю. Тут, в северных холмах, много таких людей. Нам ничего не сделают.
Анона смотрела, как похожий на гусиный пух снег падает на повозки и крыши, она слышала пиликанье скрипки на постоялом дворе. Как быстро снег покрыл их следы. Ей не верилось, что они попали в такую ужасную ситуацию. Конечно, весь этот кошмар ей только снится; она проснется утром и увидит столбики своей кроватки и задернутые из-за сквозняков занавеси.
Томас разбудил их на рассвете.
– Госпожа Нортон, я нашел человека, который едет на север. Он сказал, что они могут подвезти вашу дочку, но только до таверны на перекрестке возле рынка. Оттуда она должна будет добраться до Уинтергилла сама. Это все, что я смог сделать, но не говорите никому об этом; а я скажу, что она убежала среди ночи. – Констебль опустил глаза и тихо добавил: – Госпожа, я думал что наш пастор просто решил вас попугать; а он вон что выдумал. Заставил нас всех идти в такую погоду невесть куда.
– Спасибо, Томас, я не забуду твоей доброты. Просыпайся, маленькая, просыпайся… – Мама будила свою дочку. – Теперь слушай маму… ты сейчас отправишься на повозке до Сеттла и пойдешь в дом к знахарке на Киркгейт. Расскажешь швее Гуди Престон обо всем, что с нами случилось. Попроси ее послать весточку в Уинтергилл. Поживешь у нее, пока госпожа Сноуден не пришлет за тобой. Жди меня там. Ты слышала, что я сказала? Сама ничего не предпринимай. Скажешь хозяйке, что я заплачу ей за все, когда вернусь.
– Мама, я не хочу уходить, – заплакала Нони, моментально проснувшись. – Не отсылай меня. Я хочу остаться с тобой, – умоляла она, уткнувшись лицом в плащ матери, но та резко оттолкнула ее.
– Я не понимаю, – сказала Нони, печально глядя на мать. – Зачем мне уходить?
– Потому что впереди долгий путь, и я не знаю, где он закончится, – последовал ответ. – Это я, а не ты должна отвечать за свои действия и понести наказание. Слушайся кузину Сноуден и делай все, что она говорит. Я вернусь к тебе, как только смогу. Поезжай, душа моя… Беги скорее, да хранит тебя Господь.
– Нет, мама, я не поеду! – Она еще крепче вцепилась в плащ матери, но та насильно разжала ее пальцы и толкнула дочку к констеблю.
– Тише, а то разбудим остальных… Тише… делай так, как тебе говорит мама. Ты все, что у меня осталось на этом свете. Тебя надо беречь, чтобы в твоей груди не было льда и холода. Будь храброй, как твой папа на небесах. – Мама махала рукой, отправляя ее прочь, словно ей было все равно, а ее сердце стучало будто град о стекло.
* * *Весть об аресте Бланш Нортон и все связанные с этим домыслы и сплетни разнеслись по округе, несмотря на непогоду и снег. Дошли они и до Хепзи. У нее сжалось сердце.
– Как он мог пойти на такую жестокость? Что теперь делать? – воскликнула она, обращаясь к мужу, а тот покуривал свою трубку и качал головой.
– Не надо было перечить такому человеку, как Бентли. Твоя кузина зашла слишком далеко и разожгла его ненависть.
– Говорят, он перевернул все горшки, содрал мясо с вертела, выгнал всех слуг на снег. Теперь вся деревня осталась голодная. Кто еще накормит бедняков в такое время?
– Мы сделаем все, что сумеем, но мешает этот проклятый снег. В такую непогоду даже крысу из амбара жалко выгнать.
– А моя кузина и ее дочка брошены на произвол судьбы. Господи помилуй, мне даже подумать об этом страшно! Я должна помочь им… Ах, вот если бы я могла тогда вовремя предупредить ее! Я должна немедленно отправиться к ним.
– Не выдумывай. Ты с ума сошла? Они где-нибудь переждут метель. Не бойся, констебли не захотят рисковать своей шкурой.
Святки прошли буднично, без каких бы то ни было событий; просто как обычное воскресенье, за которым следуют рабочие дни. Обошлись они и без нежелательных визитов пастора, потому что Натаниэль постарался хорошо накормить своих людей. Всякое безделье и игры если и были, то не на глазах у хозяйки дома, которая, верная своему слову, провела святой день в посте и молитвах. Она чувствовала себя виноватой, ведь ее намерению предостеречь Бланш помешали дела и метель. Она не выполнила по собственному нерадению долг перед кузиной и ее ребенком. В конце концов, она могла послать в Банкуэлл дворового мальчишку на снегоступах. Кроме плохой погоды, оправданий для нее не было. И теперь она не могла спокойно спать из-за беспокойства.
Она и не предполагала, что пастор выполнит свои угрозы, да еще в такую погоду. Она молилась за кузину. Вдруг та отказалась платить штраф? Вдруг ее отправили в тюрьму? Мысли Хепзи лихорадочно метались.
– Ты больше ничего не слышал? Во всем виновата я. Надо было ее предупредить, что пастор хотел наказать ее в назидание остальным, – говорила она, крутя между пальцами шерсть. Нить все время рвалась.
– Бланш худший враг сама себе. Сколько раз ты говорила это мне? Ладно, не бойся… это буря в стакане воды. – Натаниэль вытянул ноги, обутые в кожаные башмаки, к камину, согревая пальцы ног.
