Никола Корник - Талисман для графа
– По мне, так лучше иметь жену, которая поможет восстановить Делаваль, чем избалованную леди, не желающую испачкать ручки.
Джемайма не могла не улыбнуться в ответ. Роб потянул ее подальше в тень широких ветвей дуба.
– Значит, вы поедете со мной в Делаваль? – серьезно спросил он.
– Да, поеду, – волнуясь, ответила Джемайма.
– Я очень рад.
Джемайма чувствовала, что заливается краской. Она редко краснела, но Роб обладал удивительной способностью – она краснела, стоило ему просто посмотреть на нее. Но надо прояснить еще кое– что, и это «кое-что» ее очень тревожило. Она нервно кашлянула и спросила: – А как быть с браком по любви, который мы станем разыгрывать?
– Да, действительно? – Роб улыбнулся.
– Я… – Джемайма с трудом подыскивала слова, что ей было несвойственно. – Я… беспокоюсь… должна быть полная ясность в том, что наш брак – обман. Я хочу сказать… что он будет только называться браком…
Роб улыбнулся еще шире.
– Конечно.
Джемайма знала, что джентльмены весьма настойчивы в своем желании добиться того, чего им хочется, и легкомыслие Роба показалось ей очень подозрительным. Он уже целовал ее, и она чувствовала, что нравится ему.
– Меня волнует, точно ли мы договорились, – повторила Джемайма и, сделав для смелости глубокий вдох, закончила: – Я предпочла бы платонические отношения.
Роб засмеялся.
– И я тоже. По крайней мере на какое-то время.
Джемайма нахмурилась.
– Да? Но почему?
Он иронично поднял брови.
– Вы собираетесь меня переубедить?
– Нет, конечно, нет! Вас я почти не знаю и не привыкла предлагать себя джентльменам. – Джемайма разволновалась.
– Просто… обычно джентльмены сами… насколько мне известно…
– Да? Вы так опытны в отношениях с джентльменами?
Взяв ее за руку, Роб водил пальцами по запястью.
У Джемаймы закололо кожу и бешено забился пульс.
– Нет, это не так. Вам известно мое мнение о любви. Несмотря на свое происхождение, я не опытна в… амурных делах. Джентльмены пытались ухаживать за мной, но…
Джемайма смутилась, в ее глазах сквозило отчаяние.
– Но вы не уступили? – спросил Роб и улыбнулся.
Джемайма теребила поля соломенной шляпы. Не стоит обсуждать личные дела с Робом. Она всегда отличалась сдержанностью, а теперь что-то слишком разоткровенничалась.
– Мой опыт или отсутствие такового к делу не относится, – сказала она. – Мы говорили о возможном браке по любви. Само собой разумеется, что, какое бы впечатление мы ни производили на окружающих, наш брак – фиктивный. – Джемайма, нервничая, сжала ладони. – Я плохо знаю вас, Роб, и близкие отношения меня угнетали бы.
Роб протянул руку и убрал с ее лица выбившиеся пряди волос.
– Я понимаю, Джемайма. Понимаю ваши колебания. Было бы странно, если бы вы чувствовали себя непринужденно со мной – ведь мы знакомы совсем недавно. Но, невзирая на вашу сдержанность, мне хочется думать, что со временем между нами возникнут теплые чувства.
От неловкости Джемайму охватил жар. Она всегда считала физическую притягательность опасной ловушкой, а любовь – чувством, которое делает человека уязвимым и ведет к большому горю, как у Джека, когда он влюбился в Бет Россер. Она умышленно избегала и того, и другого. И вот теперь этот мужчина – ее муж – сумел разрушить эту уверенность одним– единственным прикосновением. Она испугалась.
– Вы говорили, что удовлетворитесь фиктивным браком, – напомнила она Робу.
– Если это не так, то признайтесь сейчас. Важно быть честным.
Роб вздохнул и сунул руки в карманы.
– Я сказал, что удовлетворюсь платоническими отношениями на какое-то время. Повторяю – на какое-то время. – Он криво усмехнулся. – Боюсь, что моя природа находится в противоречии с необходимостью.
Джемайма была заинтригована. Человеческая природа – это понятно, а вот необходимость…
– Что вы имеете в виду, милорд, говоря о необходимости?
Роб взял ее за руку и потянул вниз. Он сел на сухую траву и усадил ее рядом.
– Я должен сообщить вам одну вещь, – очень серьезно сказал он, – о которой говорить совершенно не хочется. Вы помните условия завещания моего отца?
– Конечно. Ведь именно из-за этого мы здесь.
– Правильно. Видите ли, моя бабушка умерла от той же эпидемии, что и родители. – Роб заколебался, но продолжил: – Она была немного эксцентрична и оставила мне наследство в сорок тысяч фунтов при одном условии.
– И что же это за условие?
Роб рисовал пальцем круги на сухой траве и не смотрел на Джемайму.
– Она потребовала, чтобы я оставался холостым сто дней и тем самым доказал, что достоин ее наследства. – Он поднял голову. – Вам смешно?
– Простите. – Она разразилась хохотом. – Но это действительно смешно, Роб!
Разве ваш отец и бабушка не знали, что завещает каждый из них?
– Надеюсь, не знали, иначе это было бы с их стороны непростительной жестокостью.
Джемайма посмотрела на него – ее глаза все еще смеялись.
– Неудивительно, что вы захотели жениться на незнакомке и расстаться с ней в день бракосочетания. Жениться на женщине, которую уже знаешь, и потом быть вынужденным раскрыть условия завещаний… Крайне неловко!
Роб выразительно на нее посмотрел.
– Спасибо, что указали мне на это обстоятельство. Для меня и без ваших слов все ужасно неприятно.
Джемайма снова подавила смех.
– Несомненно, что женись вы на знакомой леди, то воздержание превратилось бы для вас в кошмар!
Роб смерил ее таким взглядом, что ей расхотелось смеяться.
– Вот в том-то и дело, моя милая Джемайма. Как я уже говорил, природа и необходимость не согласуются.
Джемайма отвернулась и стала мять в пальцах травинку.
– Давайте еще раз все обдумаем, – предложила она. – Вы же не отрицаете, что жить рядом будет очень трудно, так как это может привести к интимным отношениям.
– Вот тогда мы все и выясним, – ответил Роб.
Джемайма взглянула на него и быстро отвела глаза.
– Так наш брак остается фиктивным?
– Временно. – Роб подвинулся к ней поближе. – Джемайма, должен признаться, что не представляю, как я вынесу платонический брак больше ста дней. Да и это превратится в пытку.
Джемайма покраснела. Роб Селборн ей очень нравился, и поцелуи его были приятны, но она не хотела угодить по неосмотрительности в любовные сети. Она решила тоже быть с ним честной.
– Благодарю вас, Роб, за откровенность. Я не собираюсь притворяться, что вы мне безразличны, да и не смогу, потому что все мои утверждения рухнут от одного вашего поцелуя. Но… – она протянула руку, отстраняя его, так как он наклонился к ней, – у меня все-таки имеются определенные сомнения.
