Лиз Карлайл - Тень скандала
— Дядя Эдриен! Дядя Эдриен! — Том обежал вокруг матери, схватив Рутвена за ногу. — Тедди учится играть в фараона, а мне не разрешает!
— Добрый день, Том. — Рутвен посмотрел вниз, молясь, чтобы малыш не вскарабкался вверх по его мокрым от дождя брюкам.
Аниша поспешно нагнулась, отцепив мальчика от него.
— Томас, — упрекнула она, — твой дядя только что пришел домой. Не надоедай ему.
— Но это несправедливо, мама! — Малыш надулся, упрямо сжав кулачки.
Рутвен присел на корточки рядом с ним, так что их лица оказались почти на одном уровне, хотя и подавил порыв взъерошить волосы ребенка.
— Я научу тебя играть в фараона, Том, — сказал он, — когда ты немного подрастешь, обещаю.
— Это ты, Эдриен? — послышался веселый мужской голос из гостиной. — Быстрей, Хиггенторп! Заколи жирного тельца!
Рутвен выпрямился, глядя на брата, который появился с бокалом в руке. На нем красовался серый шелковый жилет, золотистые кудри были аккуратно уложены.
— Если ты намекаешь на блудного сына, Лукан, — спокойно отозвался он, — то это скорее относится к тебе. Когда ты вернулся домой?
— Ты хочешь сказать, когда я сбежал от своих тюремщиков? — Лукан опустошил бокал, бросив на Анишу заговорщический взгляд. — Вчера. Разве старина Клейтор не сообщил тебе?
— Как ни странно, нет, — сказал Рутвен.
Тут из гостиной выглянул восьмилетний Тедди. Синяк на его лбу уже пожелтел.
— Привет, дядя.
— Добрый день, Тедди, — отозвался Рутвен, прежде чем перевести взгляд на Лукана. — Скажи мне, — негромко добавил он, — зачем ты учишь этого ребенка играть в карты?
Лукан пожал плечами.
— Дети все равно научатся, Эдриен. Пусть уж учатся у лучших.
Рутвен сжал зубы так крепко, что на скулах заходили желваки. Порой он задавался вопросом: то ли он не способен прочитать мысли Лукана, то ли там нечего читать. Парень обладал невозмутимостью пруда: брось туда камень, вода покроется рябью, но вскоре снова разгладится.
Аниша переводила обеспокоенный взгляд с одного на другого.
— Пойдем, Раджу, ты насквозь промок, — сказала она, взяв его под руку. — Тебе нужно переодеться. — Она помедлила и обратилась к проходившему мимо слуге: — Найди Фрики и скажи ему, что башмаки его хозяина нуждаются в просушке.
Они поднялись наверх рука об руку. Аниша продолжала щебетать своим звонким голосом, в котором слышался легкий акцент. В отличие от Рутвена, который получил образование в Сент-Эндрюс и готовился для государственной службы, его сестру воспитывала их мать со своей многочисленной родней. Редкая красавица, Аниша, являла собой образец англо-индийской элегантности. Ей с детства внушали мысль, что она будет женой богатого англичанина, хотя такие смешанные браки становились все более редкими.
— Я собираюсь приготовить тебе горячую ванну, — сказала Аниша, когда они добрались до его покоев, которые занимали половину второго этажа.
Две его кошки, Шелк и Атлас, поднялись с насиженных мест на его кровати и спрыгнули на ковер, потягиваясь на ходу.
Рутвен помедлил, чтобы почесать их за ушком, затем взял одну на руки и повернулся к Анише.
— Ладно, хватит ходить вокруг да около, — сказал он, посадив кошку на плечо. — Выкладывай.
Но Аниша открыла дверь в ванную и вошла внутрь.
— Надеюсь, в бойлере еще осталась горячая вода, — сказала она, опустившись на колени, чтобы заткнуть отверстие в ванне. — Я поймала Тома и Тедди за игрой в буфетной после…
Рутвен схватил ее за локоть и поднял на ноги.
— Перестань, Аниша, — твердо сказал он.
— О чем ты? — спросила она.
— Я не твой муж, — натянуто произнес Рутвен. — Его уже нет. И у меня полно слуг, чтобы позаботиться о моих удобствах. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне прислуживала моя сестра.
Ее лицо вспыхнуло.
— Я всего лишь хотела быть полезной, — сказала Аниша, потупившись.
— Нет, ты хотела избежать моих вопросов, — возразил он. — А теперь скажи, кто выручил Лукана из долговой тюрьмы.
— Тебе от нас одно беспокойство. — Она выдернула руку из его ладони. — Если ты больше не хочешь, чтобы мы оставались здесь, Раджу, мы…
— Ну будь же справедлива, я сам послал за вами! — перебил он, следуя за ней из ванной. — Я умолял тебя уехать из Калькутты, потому что хотел, чтобы вы приехали сюда. Просто я не ожидал, что Лукан так быстро усвоит лондонские привычки — и так усердно.
Наконец она повернулась, взметнув ярким подолом сари.
— Ладно. Это я выручила его из тюрьмы! — Она ткнула ему под нос свою левую руку. — Я пошла в «Рапдлс» и продала свои бриллианты.
— Аниша! — Рутвен схватил ее за руку. — Ты продала свое обручальное кольцо?
— Я продала камни из своего обручального кольца, — поправила она. — И отдала золото в переплавку, чтобы сделать набор колец для носа. Вот так.
Он уронил ее руку и рассмеялся.
— О, Аниша, хотел бы я это видеть! Ты собираешься надеть свои новые кольца на светский променад в воскресенье?
Ее лицо вспыхнуло от смущения.
— Я шучу, и ты это отлично понимаешь. Я не собираюсь надевать ничего такого, что могло бы поставить тебя в неловкое положение.
Рутвен поймал ее руку.
— Аниша, ты никогда не поставишь меня в неловкое положение, никогда. Но женщина не должна расставаться со своим обручальным кольцом, пока не готова к этому. Удобства Лукана не стоят…
— Я готова, — твердо сказала она. — Давно готова, Раджу. Я сама решила продать бриллианты. И сама решила потратить деньги на Лукана. Ты постоянно твердишь о пагубности угнетения женщин, так что не смей запрещать мне этого!
Рутвен хмыкнул, покачав головой.
— Ты богатая женщина, сестренка. — Он отпустил ее руки. — И можешь тратить свои деньги как пожелаешь. Но я прошу тебя подумать о Лукане. Он не способен отвечать за последствия своих поступков. Памела испортила его, а теперь ты рискуешь продолжить ее дело.
— Разве? — Ее губы лукаво изогнулись.
— Тебе не хватит никаких денег, если ты намерена и впредь спасать Лукана, — предостерег он, развязывая галстук. — Парень превращается в бездонную прорву по части расточительности.
— Ты считаешь меня такой наивной? — возразила она. — Я заставлю Лукана расплатиться со мной. Ему придется помогать мальчикам с учебой и развлекать их — по десять часов в день, пока я не найду учителя, и по три часа — после этого, в течение всего следующего года.
— Ты не шутишь?
Аниша покачала головой.
— Я уверена, что очень скоро долговая тюрьма покажется Лукану раем. Я велела Клейтору оформить эти обязательства, как он назвал их, в письменном виде.
