Патриция Хэган - Горячие сердца
– Да, пожалуй, пока что вам удавалось это скрыть, – произнес доктор, несколько смущенный тем, что ему приходилось обсуждать столь деликатную тему, да к тому же с незамужней женщиной. – По крайней мере, мне об этом никто не упоминал. Позвольте вас спросить, что вы намерены делать в вашем… э-э… положении?
Китти, моргнув, взглянула на него:
– А, по-вашему, что я намерена делать, сэр? Произвести на свет ребенка! Именно это обычно делают все беременные женщины. В положенный природой срок у женщины начинаются роды, и она дает жизнь младенцу. Вы ведь доктор, не так ли? Неужели мне нужно объяснять вам, как рождаются дети?
Он покраснел и напрягся.
– Я прекрасно знаю, как появляются на свет дети, мисс Райт. Мне самому не раз доводилось принимать роды. Но я также знаю и то, как младенец оказывается во чреве женщины. В большинстве случаев она зачинает его от своего мужа. Вы обвенчаны с капитаном Колтрейном? – Не дожидаясь ответа, он быстро добавил: – Нет? Я так и знал. Очень жаль. Следовало бы подумать об этом, прежде чем…
– Избавьте меня от ваших нравоучений, доктор. – Китти, вся дрожа, поднялась на ноги. – Я нисколько не стыжусь того, что ношу под сердцем ребенка капитана Колтрейна, и мы поженимся сразу же, как только он вернется с задания, на которое отправил его ваш генерал Шерман. А теперь, извините, я вернусь к делам. Там, за дверью, меня ждут пациенты.
– Пациенты! – вспылил он, вскочив на ноги и в ярости подергивая ус. – Пациенты, которым вовсе ни к чему видеть перед собой женщину, чьи моральные устои более чем сомнительны. Я вынужден просить вас немедленно покинуть госпиталь – не только ради наших пациентов, но и ради установления большего взаимопонимания между правительством Соединенных Штатов и гражданами этого города. Теперь, когда ваше состояние всем известно, о вас будут много говорить. Генерал Скофилд издал строгий приказ нашим оккупационным силам поддерживать по возможности более дружеские отношения с жителями Голдсборо и всего графства Уэйн. Учитывая положение, в котором вы оказались, ваше присутствие здесь крайне нежелательно.
Она знала, что рано или поздно этот момент настанет, но молила Бога, чтобы Тревис возвратился раньше.
– Я уйду сразу же, как только соберу свои вещи, – заявила она ледяным тоном и устремилась к двери так стремительно, что муслиновая юбка зашуршала. – Это не займет много времени.
Она уже миновала дверь и сделала несколько шагов по коридору, когда доктор бросился за ней следом:
– Мисс Райт, подождите!
Обернувшись, Китти испытующе взглянула на него, заметив, что охранник с любопытством прислушивается. Пусть знает хоть целый свет. Какая разница?
– От имени армии Союза позвольте мне выразить вам благодарность за оказанные вами услуги. Я знаю, как самоотверженно вы ухаживали за ранеными, не обращая внимания на то, на чьей стороне они воевали. Вы работали без отдыха даже на полях сражений.
Она насмешливо взглянула на него:
– Удостаиваете меня похвалы, сэр? Меня, блудницу, которая осмелилась делить ложе с мужчиной до замужества? Полагаю, если бы я носила под сердцем ребенка конфедерата, вы бы не стали расточать мне любезности. Что ж, я позабочусь о том, чтобы капитан Колтрейн узнал, как вежливо и благородно вы повели себя с бедной, всеми презираемой женщиной – Она посмотрела сначала на охранника, потом на доктора и присела в реверансе. – Всего хорошего, господа.
Она исчезла за углом, а охранник, подавшись вперед, быстро прошептал:
– Простите, сэр, если я сую нос не в свое дело, но неужели вы в самом деле решили вышвырнуть ее на улицу? Она скорее доктор, чем простая сиделка. Я знаю все о том, что она сделала для нас, и если она носит под сердцем ребенка капитана Колтрейна и весь город ненавидит ее, как я о том слышал, то ей придется очень туго. По крайней мере, здесь у нее было хоть какое-то убежище. Как она теперь будет жить?
Доктор Малпасс окинул солдата взглядом с ног до головы:
– Я бы посоветовал тебе, солдат, оставить свои мысли при себе. Мы не уверены в том, что она ждет ребенка от капитана Колтрейна. Мы даже не уверены в том, знает ли она сама, от кого он зачат. Нас заботит лишь одно: исполнение приказа, данного генералом Скофилдом.
– И все равно совестно, чертовски совестно, – пробормотал охранник себе под нос.
Доктор вздохнул:
– Солдат, лучше держи язык за зубами и никому не рассказывай о том, что слышал сегодня. Иначе тебе не миновать взыскания. Ясно?
– Да, сэр, – тотчас отозвался он, щелкнув каблуками.
Глава 8
Китти спустилась с крыльца госпиталя и обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на приземистое здание, где она провела так много месяцев. Забудет ли она когда-нибудь пятна крови, запах разложения и смерти, стоны мучившихся в агонии людей? Они нуждались в ее помощи, и она всей душой стремилась облегчить их страдания.
Она направилась по изуродованной снарядами улице к центру маленького города. Дети, одетые в лохмотья, играли и смеялись и не обращали внимания на солдат-янки, сновавших вокруг. Китти приблизилась к дому миссис Элеоноры Пэротт. Однажды она провела рядом с этой женщиной всю ночь – у нее были очень тяжелые роды. Воспоминание о краснолицей, отчаянно кричавшей новорожденной девочке, которую она передала на руки матери, вызвало улыбку на губах Китти. Несколько раз на протяжении этой ночи она опасалась, что может потерять и мать, и ребенка.
– О, Китти, как мне отблагодарить тебя? – говорила миссис Пэротт со слезами радости и признательности, впервые увидев свою дочь. – Если бы не ты, моя бесценная малышка никогда бы не появилась на свет.
– Видеть вас вместе – самая большая награда, какой я могу желать, – с жаром ответила Китти, покоренная святым таинством новой жизни, представшим ее глазам. Разве можно при виде этого чуда отрицать существование Бога?
Миссис Пэротт осыпала лицо своей крошечной дочурки поцелуями и затем, когда малышка принялась сосать материнскую грудь, подняла глаза на Китти и прошептала:
– Кэтрин. Я назову ее Кэтрин в твою честь, Китти. И когда она вырастет, то непременно узнает, что носит имя женщины, которая не только помогла ей появиться на свет, но и спасла ей жизнь.
Внезапно дверь дома распахнулась и оттуда появилась маленькая девочка, сбежавшая вниз по лестнице. Бабочка с золотисто-пурпурными крыльями порхала вокруг цветущих веток жимолости, и ребенок радостно устремился за ней следом. Китти остановилась, любуясь ею. Сердце у нее забилось сильнее при мысли, что перед ней, возможно, была ее тезка.
Дверь снова открылась, и Элеонора Пэротт вихрем промчалась по ступенькам.
