Карен Хокинс - Невеста в «шотландке»

— Твоей сестре? — Малкольм почти заикался.

Фиона резко подскочила на своем месте.

— Тебе никогда не нравилась Мюриен!

— Это неправда…

— О, ну признайся же в этом!

Малкольм молчал, пытаясь справиться с клокочущей внутри него яростью.

— Я никогда не испытывал нежных чувств к Мюриен, и ты это хорошо знаешь, и это никоим образом не касается наших отношений.

Фиона встретила его пристальный взгляд.

— За исключением того, что это еще одна вещь, которая нас разделяет. Я клянусь, что я до смерти устала от наших ссор. Если бы только существовал способ… — Она сделала паузу, и ее глаза вспыхнули.

— Малкольм.

— Да? — ответил он, и слабая тревожная дрожь пробежала по его шее. — Что?

Взгляд, которым она его одарила, почти ослеплял своим блеском.

— Я знаю, что нам надо сделать, чтобы прекратить эту ссору между нами!

— Что?

— Заключим пари. Я приглашу сюда Мюриен, и мы посмотрим: чья сестра больше понравится мистеру Сент-Джону.

Малкольм нахмурился. Мюриен здесь? Под его крышей?

— Не думаю, что смогу выдержать это.

— С ней все в порядке!

Он пожал плечами. Если ты так говоришь.

— По крайней мере, моя сестра знает, как одеваться!

— Моя сестра тоже. Кэт никогда не отвергала здравый смысл, когда дело касалось моды.

— Нет, — резко произнесла Фиона, — только, когда дело касалось ее добродетели.

Челюсти Малкольма до боли сжались.

— Возможно, моя сестра и совершила некоторые ошибки в юности, но ты должна признать, что сейчас она более осмотрительна.

— Осмотрительна? Ты называешь совместное проживание с семью мужчинами посреди леса…

— Они всего лишь ее подмастерья. Я уже не единожды объяснял это.

— Конечно, — сухо согласилась Фиона. — Ну, так как, заключим пари? Моя сестра против твоей.

Малкольм обдумал это. Он был так подавлен из-за их ссор. Возможно, этот способ хоть немного восстановит его мир.

— Договорились, — сказал Малкольм. — А ставка?

— Если выиграю я, то ты перестанешь докучать мне просьбами о ребенке, и мы будем проводить каждый сезон в течение пяти следующих лет в Эдинбурге.

— Весь сезон? — прошипел он. — В течение пяти лет?

— Именно так. И ты не будешь экономить на расходах.

— Это непомерно высокая ставка.

— Боишься проиграть?

Он заскрипел зубами.

— Нет, я не боюсь проиграть. Я знаю Кэт и кое-что о ней, что ты никогда не сможешь понять. Именно это дает мне уверенность, что она без труда выиграет у твоей бледнолицей сестрицы.

— Ах! — Фиона вскочила со слабым шуршанием шелка. — Не смей дурно отзываться о моей сестре! По крайней мере, у Мюриен имеются манеры. А Кэт разгуливает в одежде, покрытой деревянной стружкой и пропахшей обожженным металлом.

Малкольм сжал свои руки в карманах, пытаясь сдержаться и не кинуться на нее.

— Достаточно! Вот моя ставка, мадам жена: ты вновь пустишь меня в свою постель. И это будет продолжаться до тех пор, пока мои усилия не принесут плоды. У меня будет сын. Так или иначе.

Рука Фионы сжала спинку стула, глаза наполнились слезами.

— Я знаю, что происходит с браком после рождения ребенка. Мой собственный отец…

— Я не твой отец. Я никогда не брошу тебя.

— Он тоже не бросал. В физическом плане. Как только он заполучил наследника, он просто начал больше интересоваться другими вещами.

Малкольм вцепился рукой себе в волосы.

— Фиона, я не буду…

Она шагнула вперед, ее взгляд был почти умоляющим.

— Малкольм, можешь ли ты обещать, что твои чувства ко мне не изменятся? Даже после того, как у нас появится ребенок?

Он открыл рот, чтобы пообещать, но заколебался. Способен ли он вечно любить женщину? Фиона увидела это в его глазах — вспышку его неуверенности, темную и ужасную. Сердце Фионы рухнуло, и от нее потребовалась вся ее гордость, чтобы продолжать держать голову прямо. Она была права, отказывая ему. Права в своем беспокойстве, что его чувства к ней могут измениться. Однажды она ожесточила свое сердце. Малкольм был в ярости из-за ее решения не иметь детей. Но она могла противостоять его гневу лучше, чем его безразличию. Когда-нибудь она сможет согласиться завести ребенка, но не сейчас. Не сейчас, когда она все еще так отчаянно влюблена в своего собственного мужа.

Малкольм покачал головой.

— Мадам, я все еще ожидаю твоего ответа. Ты согласна на наше пари?

Она надеялась, что ее губы не дрожат, когда вновь уселась на свое место и взяла в руки щетку.

— Да, я согласна. И я всем сердцем надеюсь, что я выиграю.

Его челюсть напряглась.

— Будем считать, что мы договорились. Я не смею больше обременять тебя своим обществом. Он развернулся на каблуках и ушел, хлопнув за собой дверью.

Едва дождавшись, пока шаги мужа стихнут, Фиона бросила щетку, вскочила и рухнула на постель, где проплакала до тех пор, пока у нее не кончились силы.

Глава 6

Мужчина будет клясться до конца своих дней, что ненавидит, когда его преследует женщина. Но если он встретит ту, которая не охотится за ним, а напротив, едва признает его существование, не интересуется им, а всячески показывает свое отвращение, — он сделает все, что в его силах, чтобы завоевать ее расположение.

После двухчасовой скачки на Громе по холмам и долинам Девон вернулся в Килкэрн. Его настроение после прогулки не улучшилось. Уже дважды он получил категорический отказ от Кэт Макдональд, а второй раз — это уже слишком.

Не то чтобы он сдался. Чёрт возьми, нет. Если с кого и следовало бы сбить спесь, так это с этой золотоволосой бродяжки, которая считала себя лучше всех на свете. У Девона теперь было две причины посетить коттедж в лесу. Первая — чтобы избежать угрозы кольца, и вторая — проучить некую высокомерную мисс, которой давно следовало преподать урок.

Он остановился, увидев Малкольма, стоящего на пороге комнаты, со стаканом бренди в руках, рядом с главным залом.

— Малкольм! Как прошел твой день? Я ездил на прогулку…

— Давай выпей со мной, — предложил Малкольм, поднимая бокал и указывая на него. — Это самое лучшее бренди, которое я когда-либо пробовал. И там еще очень много осталось.

Девон решил, что бокал бренди будет сейчас очень кстати. Он прошёл за Малкольмом в комнату, оказавшуюся уютной библиотекой, которую согревал большой, теплый камин. Тут были видны следы неуклюжей попытки сделать комнату уютной, чего так не хватало остальной части замка.