Джулиана Грей - Неприступный герцог

Последняя мысль возникла в голове Уоллингфорда совершенно неожиданно, и он едва не подпрыгнул в седле.

– Совсем с ума сошел, – пробормотал он, пуская Люцифера в галоп.

Пари. В какой-то момент оно показалось Уоллингфорду самой большой глупостью, которую он только мог совершить, движимый чувством уязвленной гордости, что не к лицу настоящему герцогу. Он даже мысленно обругал леди Морли и ее острый язык. Ведь она вела себя совсем как его дед.

Но теперь Уоллингфорд был ей благодарен. Потому что каждый раз, когда вид соблазнительно округлой груди мисс Абигайль Харвуд грозил разрушить последний оплот его силы воли, Уоллингфорд вспоминал о пари. Данное им самому себе обещание стало достоянием общественности. Он связал себя обязательствами.

Дорога сделала еще один поворот, и взору Уоллингфорда предстали красные черепичные крыши деревни, напоминающие издалека россыпь цветов.

«Мой дорогой мальчик, разве вся твоя сознательная жизнь показала, что ты способен на что-то еще?» – слова деда не выходили из памяти.

– Я смогу, приятель, – пообещал Уоллингфорд, не зная, к кому именно он обращается – к себе самому или к коню, и слегка натянул поводья, чтобы было легче спуститься с довольно каменистого склона, в который превратилась дорога.

«Клянусь Богом, я заставлю этого старого негодяя изменить свое мнение».

Глава 6

Абигайль обожала жизнь в замке, но самое большое удовольствие ей доставляли завтраки.

– Ужасно мило, что для нас раздобыли почки и копченую рыбу, – сказала она, поглощая завтрак с удовольствием английской леди, которой подали сочное мясо. – Интересно, как им это удалось?

Лилибет жевала свой поджаренный ломтик хлеба с таким видом, словно в тарелке у нее лежала черепица с крыши, покрытая лишайником и пылью. Их было только трое: Абигайль, Лилибет и Филипп. И их фигурки казались крошечными за огромным древним столом. Джентльмены предпочитали завтракать рано, поэтому Александра настояла, чтобы леди завтракали позже.

– Полагаю, все это можно где-то заказать, – произнесла Лилибет. – Ведь Флоренцию посещают сотни англичан.

– Да, но откуда они узнали? – Абигайль положила нож и вилку на край тарелки и выдержала многозначительную паузу. – Неужели тебе не кажется, что есть в этом древнем замке нечто странное?

– Не понимаю, о чем ты. Это просто старый замок.

Лилибет поднесла к губам чашку, и Абигайль не успела разглядеть выражение глаз кузины. Но зато она видела ее лицо – бледное, точно у привидения. Удивляло, почему никто не чувствует загадочной атмосферы, царящей в замке. Ведь для Абигайль это было так же очевидно, как солнце на небе.

– В самом деле? Ты совсем ничего не чувствуешь? У тебя нет ощущения, будто в каждом углу живет по привидению?

– Привидения? – Филипп подскочил на стуле. – Живые?

– Нет, мой дорогой, – ответила Абигайль. – Привидения – не живые, но зато они самые настоящие.

Лилибет сдвинула брови.

– Господи, какая глупость.

В этот момент Абигайль почувствовала, как легкая струя воздуха коснулась ее шеи, заставив кожу покрыться мурашками.

Она обернулась к дверям, где, не двигаясь, стояла синьора Морини с подносом в руках. Красный платок на ее голове алел подобно языку пламени на фоне утопающего в полумраке коридора. На ее лице застыла печаль.

– Есть еще гренки и чай, синьора Сомертон, – сказала экономка.

– Благодарю вас, Морини. А где джентльмены и леди Морли? – Лилибет задала вопрос с таким безразличием, будто не знала, что джентльмены и леди никогда не завтракают вместе, редко собираются за ленчем, а обедают вместе лишь потому, что подавать обед два раза весьма затруднительно.

Синьора Морини шагнула вперед, не удостоив Абигайль взглядом. Это не было удивительно. Она на протяжении нескольких недель пыталась поговорить с темноволосой экономкой замка наедине, но все тщетно. Каждый раз, когда Абигайль заглядывала на кухню, Морини ускользала прочь под каким-либо благовидным предлогом. Только юбки шуршали, да аромат свежеиспеченного хлеба плыл в воздухе. Совсем как бесплотный дух, с обидой думала Абигайль. Да, она действительно немного обижалась на экономку, ибо никто другой в замке не смог бы поговорить с дýхами.

Вот и теперь все вежливое внимание синьоры Морини было направлено на Лилибет. Она поставила рядом с тарелкой графини блюдо со свежими гренками, наклонила чайник над ее пустой чашкой и произнесла вполголоса:

– Синьор Берк и синьор Пенхэллоу позавтракали час назад. А вот герцога я не видела.

Абигайль положила вилку. Хватит с нее.

– Морини, – громко обратилась она к экономке, – мне очень хотелось бы поговорить с вами о призраках. Это возможно?

Рука синьоры Морини замерла.

– Морини! Чай! – воскликнула Лилибет.

Экономка вовремя спохватилась. Она с минуту стояла, сжимая чайник обеими руками, а потом наконец подняла глаза на Абигайль. Взгляд оказался коротким, точно вспышка молнии, а потом ее внимание вновь сосредоточилось на Лилибет.

Абигайль была благодарна даже за этот мимолетный взгляд, ибо дело, по ее мнению, наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

– Призраки? – удивилась экономка. – Нет здесь никаких призраков.

Абигайль улыбнулась:

– Так, может, что-то другое? Потому что мне кажется, сам воздух в замке наполнен мистикой.

– Ничего подобного, синьорина. Это всего лишь ветер гуляет по потемневшим от старости стенам. Хотите еще чаю? – Она протянула чайник, и на этот раз ее устремленный на Абигайль взгляд был полон решимости и какого-то скрытого смысла.

Абигайль постучала пальцем по столу и выдержала взгляд синьоры Морини. Однако на лице экономки не дрогнул ни единый мускул. Ничего не изменилось и в ее облике. Одежда в порядке, чайник в руках. И все же по шее Абигайль вновь забегали мурашки.

– Я поняла. Да, налейте мне еще чаю. Мне очень нравится, как вы его завариваете.

– А как же призраки? – весело вступил в разговор Филипп, потянувшись за поджаренным хлебом на тарелке матери.

– Не стоит тянуться через весь стол, дорогой. Морини сказала, что в замке нет никаких призраков. – Лилибет взяла хлеб, густо намазала его маслом и положила на тарелку мальчику.

– Никаких призраков, – сказала синьора Морини, бросила еще один взгляд на Абигайль и вышла из столовой.

Утопающий в тени коридор за дверью казался полным тайн.

– Конечно же, она лжет, – заявила Абигайль. – Вы видели, как она на меня посмотрела?