Барбара Картленд - Крылатая победа
Граф притормозил коней точно около ворот и кивнул верховым:
— Езжайте к дому и предупредите, что мы немного задержимся к обеду, так как у меня есть сообщение для ее сиятельства.
Сопровождающие почтительно прикоснулись к шляпам, и один из них ответил:
— Да, милорд.
Граф повернул упряжку на узкую аллею, которая вела к дому вдовствующей графини. Когда они подъехали к парадной двери, навстречу вышел Йетс и придержал лошадей.
Эдди последовал за графом в холл.
— Ее сиятельство примет меня? — спросил граф у старого дворецкого.
— Мне кажется, ее сиятельство догадались, что вы можете сегодня приехать, милорд, — ответил Доркинс. — Она попросила принести ей бутылку шампанского полчаса назад.
Граф взбежал по лестнице, Эдди за ним, думая, что интуиция графа, которая казалась неотъемлемой чертой его личности, передалась ему, по-видимому, по наследству.
Граф постучал в дверь комнаты бабушки, и Эмма немедленно открыла, почтительно присев перед ним в реверансе.
— Доброе утро, бабушка, — сказал граф, входя в комнату. — Я привез с собой Эдди Лаутера. Он один из твоих самых горячих почитателей.
— Я всегда готова принять красивого молодого человека. Не так уж часто приходится видеть их в последнее время, — сказала графиня, пока граф целовал ее.
Она протянула руку Эдди, и тот поцеловал ее со словами:
— Нет нужды, сударыня, говорить, что вы выглядите сегодня еще прекраснее, чем всегда. Вы, кажется, никогда не постареете!
— Льстец! — рассмеялась графиня. — Но лесть мне доставляет удовольствие.
Потом она посмотрела на внука:
— «Мои кости», как говорят слуги, так и чувствовали, что ты сегодня приедешь.
— Я так и так собирался это сделать сегодня, — ответил граф. — Но перед самым отъездом я узнал кое-что, что заставило меня поторопиться.
Его тон заставил графиню пристально посмотреть на внука.
— Что произошло? — спросила она.
— Айлини Каррингтон умерла сегодня ночью. Как я полагаю, от того же яда, что и жеребец Ладлоу!
Графиня не вскрикнула, даже не вздрогнула:
— И что же ты намерен делать?
— Я думал об этом все время, пока ехал сюда, но мы так гнали лошадей, что я еще не успел обсудить все с Эдди.
Он знает о нашей тайне.
— Я думала о том, что его стоит привлечь к этому делу, — улыбнулась графиня, взглянув на Эдди.
Затем она снова повернулась к внуку.
— Я знаю, ты беспокоишься, но я уверена, что Кледра, эта прелестная девушка, будет в безопасности здесь со мной.
— Она будет в безопасности с вами, — ответил граф, — но не здесь.
Графиня удивленно взглянула на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Я решил, — ответил граф, — что вас обеих нужно переселить в Холл. Там больше слуг, способных защитить вас, никто не сможет войти в дом незамеченным, и я мог бы быть с вами.
Он видел, что бабушка удивлена его предложением.
Но затем она откликнулась с той живостью, которую он и ожидал от нее:
— Мне всегда было весело, когда я жила в Холле, поэтому не вижу, почему бы мне не сделать это снова. Конечно, дорогой Леннокс, я с радостью принимаю твое приглашение, хотя тебе нелегко будет переселить меня туда.
— Вас будут хорошо охранять, — сказал граф. — У меня предчувствие, бабушка, что мы должны быть готовы к нападению опасного и очень хитрого человека, не просто невероятно злого, но и сумасшедшего!
Глава 5
К трем часам пополудни все было организовано, к удовольствию графа. Его приказы были доведены до сведения всех в Пойнтон-Холле.
Он и Эдди вернулись в дом графини, за ними следовал экипаж, запряженный парой великолепных жеребцов, для самой графини и Кледры и повозка для багажа и слуг.
Перед отъездом граф распорядился, чтобы миссис Доркинс переехала в Холл для ухода за Кледрой.
Он не хотел, чтобы его собственные слуги увидели следы побоев, которые перенесла девушка.
Йетс рассказал графу, как Ханна убедила слуг в доме вдовствующей графини, что Кледра пострадала от несчастного случая, и граф нашел это объяснение ее состояния вполне приемлемым.
День был солнечный, дул легкий ветерок, который смягчал жару, и граф с удовольствием проехал через парк, пожалев, что путь к дому бабушки оказался таким коротким.
Когда граф вошел в дом, старый дворецкий произнес:
— Ее сиятельство будет готова через несколько минут, милорд. А молодая леди спрашивала, не может ли она поговорить с вашим сиятельством в гостиной.
Граф взглянул на Эдди, и тот, понимая, что Кледре будет легче поговорить с его другом наедине, заметил:
— Я пойду в кабинет. Позови меня, когда вы будете готовы ехать.
Граф кивнул и прошел через холл в большую нарядную гостиную, французские окна которой выходили в сад.
Когда он вошел, Кледра стояла около окна, глядя на цветы в саду. Солнце играло в ее волосах, и от этого казалось, что головка девушки окружена сияющим ореолом.
Она глубоко задумалась и не замечала его, пока он не прошел полкомнаты.
Тогда, будто инстинктивно ощутив его присутствие, она повернулась, и он увидел выражение радости в ее огромных глазах.
Она показалась ему еще тоньше, чем в их первую встречу. На ней было белое платье из муслина, сшитое, вероятно, Ханной. В нем Кледра была похожа на некое эфирное, воздушное создание, возможно, фею, неожиданно оказавшуюся на земле.
Ее бледные щеки чуть-чуть порозовели, и теперь она выглядела гораздо лучше, чем в их прошлую встречу с графом.
Она молчала, и, подойдя к ней, Пойнтон спросил:
— Как вы себя чувствуете, Кледра? Надеюсь, переезд не будет для вас слишком тяжел.
— Нет, что вы, конечно, нет, милорд.
Она присела в легком реверансе.
— Вы хотели увидеться со мной? — спросил граф.
Кледра вздохнула и отвернулась, будто смущаясь.
— Что вас беспокоит? — спросил он.
— Ваша бабушка… сказала мне, что… произошло, — заговорила Кледра, — и я думаю, что Звездный и я… мы должны… уехать… как можно скорее.
— Уехать куда?
— Куда угодно. Но… мы не должны больше приносить… вам беспокойство или подвергать вас… о… опасности.
По тому, как девушка произнесла последнее слово, граф понял, что она понимает, какая угроза нависла над ними.
— Я сказал, что позабочусь о вас, и не намерен изменять своему слову.
Кледра сцепила пальцы и подняла на него глаза.
— Я… если что-нибудь… произойдет с вашей бабушкой, — произнесла она дрожащим голосом, — или с вами… я никогда не прощу этого себе. Пожалуйста… позвольте мне уехать… Только… боюсь, вам придется… дать мне немного д… денег… У меня ничего нет.
Граф внимательно взглянул на нее. Она говорила искренне. Было невозможно усомниться в этом, глядя в огромные исполненные отчаяния глаза девушки.
