Джудит Айвори - Спящая красавица

— Вы уже рассказывали о летучих мышах в прошлый раз.

Испуг отразился на его лице.

— Уже? — Он пригубил кофе, затем откинулся назад, все еще держа чашку в руках.

— Вы ненавидели их.

— Конечно. — Он замолчал, задумавшись, словно не предполагал рассказывать что-то еще. Затем продолжил, понизив голос: — В Африке водятся летучие мыши, которые свисают с деревьев: они складывают крылья и висят, как большие мускусные дыни. В полете их крылья имеют размах больше метра. Однажды вечером, как раз перед заходом солнца, я подошел к таким деревьям у самого края пустыни. Я думал, что это — ох, я же не знал! — что это грейпфруты висят вокруг на деревьях, большие гранаты или что-то еще в этом роде. Но я выстрелил по зайцу, и что тут началось! Я вспугнул дьявольский батальон. Они раскрылись на деревьях, воздух наполнился ими. Они налетели на меня, на мою голову, спину, плечи и лицо. Они были везде. Теплые, покрытые мехом костлявые твари, как гигантские крылатые крысы. Сотни крыс. — Он покачал головой, затем руки у него задрожали. — О Боже, я думал, что умру от страха!

— Они вас поранили?

— Нет. — Он рассмеялся с облегчением.

— Что они делали?

— Ничего. Не было ничего, кроме хлопанья крыльев, криков и капель гуано на мне. Гуано — фекалии летучих мышей. — Он смутился, рассказывая об этом. — Простите. Дело в том, что я ужасный трус, когда дело касается летучих мышей. Как-то раз одна мышь залетела в дымоход здесь, в геологической лаборатории. Пришлось звать на помощь, чтобы выгнать ее. Я цепенел при мысли, что придется ловить или убивать ее. Я их не переношу.

— Все чего-нибудь боятся.

— Да, благодарю вас. Признался, и сразу стало легче. Хотя все еще чувствую себя дураком.

— Не стоит.

— Вы не видели, как я бежал от них, словно безумный.

— Сошли с ума от летучих мышей.

— Безумие. — Лицо его исказила гримаса. — Так мы и будем обсуждать их? — Он и подсмеивался, и был серьезен одновременно.

Николь рассмеялась. Она была сама не своя, но это было даже к лучшему: это делало ее счастливее.

За одним из столов группа молодых людей закончила свой завтрак и дружно встала, сопроводив свое действие ужасным грохотом. Мальчик в переднике кинулся приводить в порядок освободившийся стол: убирать на поднос чашки, тарелки и остатки трапезы.

Когда Николь повернула голову к Джеймсу, то увидела, что он пристально смотрит на нее. Тем же самым доверительным тоном он сказал:

— Давайте сменим тему нашего разговора, перейдем от меня к вам. Расскажите, что за драконы преследуют вас в пансионе, где этот пансион находится, где вы теперь размещаетесь и кто ваша тетка.

Николь поддела на вилку последний кусок колбасы.

— Не драконы — пчелы, — ответила она, отправив кусок в рот.

— Подробности, подробности? — Джеймс вежливо улыбался.

Она не могла ответить с полным ртом. Джеймс, продолжая улыбаться, потребовал:

— Ох, прекратите это поедание пищи и расскажите мне все о вашем визите сюда. Я умираю от любопытства.

Николь приложила салфетку к губам и попыталась говорить сквозь нее:

— Прекрасно, но я вас предупреждала. — Она проглотила кусок, подождала и продолжила: — Абсолютная глупость, какие-то пчелы забрались под крышу моего пансиона...

— Вашего пансиона?

— Да.

— Ваш лицензированный пансион?

— Да. — Это было больше того, что она собиралась рассказать ему. — Они построили гнездо под кровлей. Мои жильцы начали волноваться. Одного или двух из них пчелы покусали — гнездо было как раз над задней дверью. Молодой человек, который служит у меня, написал мне об этом. Я предложила ему попросить помощи на пасеке, но он подумал, что это будет слишком из-за нескольких посягнувших на мое владение пчел. Поэтому он принес домой какие-то химикаты из химической лаборатории, смешал их и выкурил пчел. Он чуть было не задохнулся сам. Во всяком случае, когда я приехала в первый раз, казалось, что все разрешилось очень хорошо. Он прогнал пчел.

Но потом, о Боже! Майское солнце сделало свою работу, и примерно шесть дней назад мед начал просачиваться через балки сверху с западной стороны дома. На кровать, чемоданы, на мои платья — на все.

— Мед? — переспросил с недоверием Джеймс. Он был ошеломлен в первый момент, затем засмеялся. Это ободрило ее.

— Это смешно, не так ли? Да, конечно, смешно! — Николь откинулась на спинку стула. — Боже, однако это не было так смешно, когда случилось. И сейчас это все еще тягостная для меня проблема. Я должна позвать кровельщика и плотника и найти людей, которые придут и все почистят. Но это... — Она засмеялась. — Весело, ведь правда? Мед течет с крыши на все! Это так впечатляет! Кто бы мог подумать?

Они оба сидели посмеиваясь над местью злобных пчел. Николь попыталась закончить свой рассказ:

— Я... я должна найти... — она прикрыла рот салфеткой, — место, где бы могла остановиться. И что хуже всего, оказалось, что именно сейчас проводится международный коллоквиум по чему-то...

— По геологии, — уточнил Джеймс. — По геологии — я принимаю в нем участие.

Последовал новый взрыв смеха.

— Да! И поэтому нет ни одной свободной комнаты нигде, так что я отправилась к своей тетке. Вот и конец истории. — Она положила руки на стол и позволила себе вволю посмеяться.

Немного успокоившись, Николь взглянула на Джеймса. Тот смотрел на нее внимательно и чуть смущенно. Наконец он пробормотал:

— Забавный способ борьбы со скукой. — Затем, помолчав, добавил: — Мне нравится, как вы это делаете.

— Что делаю?

— Так много смеетесь.

Николь не знала, что ответить. Она пристально посмотрела на Джеймса и сказала:

— Это только с вами.

Он покачал головой:

— Вакуа смеются все время и над всем...

— Вакуа?

— Племя, которое доверило мне золото. — Затем Стокер продолжил: — Англичане, которые встретили нас у реки, думали, что Мтцуба и его друзья...

— Мтцуба?

— Мой друг из вакуа. Они думали, что вакуа — глупый народ, потому что те все время смеялись. Дети. Но я видел, как они смеются над смертью и унынием, над страхом и войной. Они видят ироническую сторону жизни. И как подумаешь об этом, то понимаешь, что все в жизни смешно.

Николь рассмеялась — на сей раз сдержанным смехом, ласкавшим слух.

Джеймс дождался, пока ее веселость пройдет, его лучистые глаза следили за ней все время. Затем, словно разговор еще не был закончен, он спросил:

— И ваша тетушка?

Он ждал от нее имени. Николь нахмурилась и запинаясь произнесла:

— Вы ее не знаете.

Он ждал. Она фыркнула, затем ответила:

— Хорошо. Я скажу вам. Моя тетка — главный повар в одной большой семье. Я живу на нижнем этаже с прислугой.