Джуд Деверо - Шиповник
— И как же это Девону удавалось?
— Этот малыш был шустрым, как угорь. Его нельзя было удержать никакими замками. Припоминаю, как однажды Слейд поймал его на коньке крыши, ну и выпорол его чуть не до смерти. Маку в ту пору было всего четыре года, и мы все поражались, как он исхитрился залезть на крышу. — Агнес рассмеялась своим воспоминаниям и снова склонилась над шитьем.
— Однако что же произошло с их матерью, и куда подевался Кевин? Агнес вздохнула.
— Вот это действительно печальная история. Когда мальчикам стукнуло по пять лет, миссис Макалистер окончательно отказалась от своих попыток держать Мака взаперти. И в один прекрасный день она вдруг увидела, как он валяется в грязи с индейским мальчишкой. И на том и на другом были лишь кожаные набедренные повязки, и мальчишка учил Мака различным словам из наречия шоуни. Бедная женщина стала кричать, как сумасшедшая.
— Но почему? — искренне удивилась Линнет. Агнес ласково улыбнулась ей. Даже после всего того, что ей пришлось вытерпеть от индейцев, Линнет не испытывала к ним огульной ненависти, не в пример многим белым.
— Я полагаю, ее задевало, что ее сына невозможно было отличить от индейских ребятишек, постоянно шнырявших вокруг магазинчика. Такой же сорванец. Кевин был совсем другим, он всегда слушался свою мать, не то что Мак… В тот вечер мы услышали, как эта женщина кричит на Слейда, кричит, что собирается уехать обратно на восток и забрать с собой детей. Двумя днями позже мимо нас проезжали два миссионера, направляющиеся как раз в Европу, и она, забрав Кевина, вернулась восвояси. С тех пор мы никогда ее не видели.
— А как же Девон? Как она могла бросить своего малыша?
Агнес покачала головой.
— Ничего по этому поводу не могу тебе сказать, однако она сделала то, что сделала. Она крепко обняла его, расцеловала и все твердила, как сильно любит его, а потом села в повозку и укатила.
— А Девон? — тихо спросила Линнет.
— Ему и было-то всего пять годков, постоял-постоял, да и пошел обратно в магазин. Мы все решили, что он слишком маленький, чтобы понимать подобные вещи.
— Ничего не маленький, — решительно возразила Линнет.
Агнес печально покачала головой.
— Конечно, нет. Спустя несколько часов Слейд обнаружил, что Мак исчез, и стал искать его. Мы все искали. Через два дня один из его индейских родичей привел его обратно — малыш выглядел так, словно все это время не ел и не спал. Увидев его, Слейд точно окаменел, и мы подумали, что он сейчас выпорет мальчишку, а он… бах на колени… и протянул руки… и Мак бросился к нему. — Агнес сделала паузу, чтобы смахнуть слезу. — Это было ужасно. Малыш плакал несколько часов кряду. Слейду пришлось дать ему виски, чтобы он заснул.
— А после он когда-нибудь видел свою мать?
— Ни разу. Но три года назад, когда Слейд погиб, я написала его братцу и послала ему одну из резных фигурок Мака. Затем от Кевина пришло письмо, в котором говорилось, что их мать недавно умерла, и посылка с инструментами для резьбы по дереву, и все это прибыло из Германии. Меня не покидает надежда, что Кевин когда-нибудь все-таки здесь объявится.
Они немного помолчали, прислушиваясь к мерному стуку топора — Доил колол дрова. Густой снег, усыпавший все вокруг, даже здесь, в доме, поселил почти неестественную тишину.
— За что Девон ненавидит Корда? — спросила Линнет, не поднимая головы. Она хотела это знать, она должна знать это, однако опасалась, что Агнес станет порицать ее.
Похоже, Агнес понимала ее.
— Мак повстречал Корда, когда ему было уже восемнадцать лет, и с первого же взгляда они стали врагами. Но поначалу они враждовали как бы в шутку. Каждое лето в нашем поселке останавливаются путешественники, те, что едут на запад. И Корд с Маком до чего додумались: взялись соревноваться в том, кто одержит больше любовных побед.
Линнет недоверчиво взглянула на Агнес, которая в ответ только усмехнулась.
— Знаю-знаю. С их стороны это было просто отвратительно. Я говорила Слейду, однако, когда речь шла о Маке, он ничего не желал слушать. Ему весь мир был ничто в сравнении с его ясным солнышком, с его сыночком. До чего же тошно было смотреть на всех этих рыдающих девиц и на ухмыляющихся друг другу Мака и Корда. Но прошлым летом все переменилось. У нас проездом была одна малышка по имени Эми Трулок, и Мак по-настоящему влюбился в нее. Агнес словно не заметила широко раскрывшихся глаз Линнет.
— Корда тогда не оказалось здесь, однако, вернувшись, он произвел на девушку, как всегда, неизгладимое впечатление, только в этот раз Маку было совсем не до шуток. Уж не знаю, как оно получилось, но Литтл и Мак во время охоты увидели эту девочку вместе с Кордом — они купались прямо нагишом. С тех пор, что бы Корд ни сделал. Мак становится просто сам не свой от злости.
Несколько минут они сидели в молчании, и Агнес поймала себя на том, что внимательно разглядывает склоненную головку Линнет. Да, интересно бы узнать, что эта девочка думает по поводу Мака и что у нее с Кордом. Агнес догадывалась, почему Мак не навещал Линнет: он наверняка не сомневался в том, что у нее с Кордом что-то было. Видать, случай с Эми Трулок задел его гораздо сильнее, чем ему казалось… Агнес решила, что Мак и думать боится о какой-то там любви, тем более теперь, после того как Линнет так долго пропадала с Кордом в лесу. Видать, Маку вовсе не хочется опять нарваться на обман и опять страдать.
На другой день Линнет спозаранку двинулась в путь, преодолев пешком милю, отделявшую ее от собственного дома. Ей было совсем нелегко убедить Агнес и всех остальных членов семьи Эмерсон в том, что она прекрасно себя чувствует и не нуждается в провожатых. В конце концов Линнет бросила на Агнес такой сердитый взгляд, что та поняла: Линнет хочет побыть одна.
Линнет легко ступала по жирной, слякотной земле. После недельного пребывания в четырех стенах холодный воздух действовал освежающе. Кое-где мелькали полоски снега, но, вообще говоря, он почти весь растаял. Глубоко вздохнув, Линнет перешла на быстрый шаг. С тех пор как она услышала от Агнес ее рассказ, Линнет не могла думать ни о чем другом — только о Девоне и о том, что ему выпало в этой жизни. То она видела его малышом, плачущим о своей матери, то взрослым мужчиной, который видит, что его любимая, совершенно обнаженная, купается вместе с его двоюродным братом. Теперь-то она поняла, почему Девон не приходил навещать ее и, насколько ей было известно, даже не интересовался ее здоровьем. Он уже осудил ее своим собственным судом и признал виновной в том же самом преступлении, которое совершила Эми Трулок. Конечно, можно было пойти к нему и откровенно все рассказать, не утаив ничего из того, что произошло между ней и Кордом.
