Джуд Деверо - Шиповник
— Действительно, можно сказать, что я немного догадывался о том, что может сегодня произойти, и на всякий случай позаботился о том, чтобы ничто не могло застать меня врасплох. Так что же ты капризничаешь? Ничего такого не произошло, что помешало бы и тебе и мне получить полное удовольствие.
— Скажи, Корд, что будет, если я скажу тебе «нет»? На его лице появилось выражение искреннего изумления.
— Ну и ну, дай-ка подумать… я просто даже не знаю. Поскольку до тебя ни одна женщина не отвечала мне отказом.
Линнет продолжала пристально разглядывать Корда, и его лицо стало более суровым.
— По правде говоря, Линнет, думаю, мне бы это не понравилось, если бы женщина сказала мне «нет». Линнет вновь взглянула на дождь.
— Не собираешься ли ты сбежать? Не советую. С каждой минутой становится все холоднее, да к тому же я уверен, что ты не найдешь обратную дорогу. А теперь хватит разыгрывать из себя капризную недотрогу, не лучше ли тебе вернуться сюда, к огню? — Внимательно посмотрев на нее, он вдруг рассмеялся. Линнет вновь повернулась к нему. — Насколько я понимаю, это скорее всего твой первый опыт общения с мужчиной и ты напугана. Тебе нечего бояться. Я буду очень нежным и не причиню тебе никакой боли.
Линнет подошла к огню и схватила свою шаль. Корд попытался поймать ее за юбку, но она увернулась. Он сел, глаза его сверкали.
— Тебе нельзя туда идти!
— Боюсь, ты не оставил мне иного выбора. Мне или придется остаться здесь и… — Линнет вздохнула. — Или попытаться выбраться из лесу. По мне — лучше мокнуть под дождем.
Корд вскочил, его лицо пылало от гнева.
— Сроду не навязывал себя ни одной женщине и сейчас не собираюсь!
Линнет перестала завязывать шаль.
— Означает ли это, что, если я останусь, ты не тронешь меня?
Лучше всякого ответа для нее была неописуемая ярость в глазах Корда.
— Ну что ж, тогда у меня действительно нет другого выбора.
— Только не думай, что я побегу тебя спасать. Я тебе не Мак. Уйдешь — рассчитывай только на себя. Видно, увижу тебя теперь только на твоих похоронах. — Корд окинул взглядом ее фигурку. — Я этого не переживу! — глумливо усмехнулся он.
Линнет в последний раз взглянула на теплое пламя костра и, втянув голову в плечи, вышла под леденящий дождь.
Корд некоторое время наблюдал за ней, потом со всей силы пнул валявшийся на полу пещеры камень, после чего устроился около огня на попоне.
— Эта любой даст фору, — вслух сказал он и, покачав головой, довольно ухмыльнулся. Он подождет несколько минут, а потом догонит и заберет ее. Прогуляется маленько по холодку, потом с радостью прибежит к нему. Положив руки на затылок. Корд потянулся. Девочке смелости, безусловно, не занимать, подумал он, потирая ладони над костром и вспоминая их поцелуй. Он в жизни еще никого так не хотел, как эту малышку.
Корд знал, что говорил. Линнет поняла это, как только дождь стал перемежаться со снегом. Ее волосы обледенели, и шаль стала соскальзывать с них. Ноги быстро онемели, однако она продолжала идти вперед, наклонив голову, чтобы хоть как-то спрятаться от снежной крупы. Впрочем, в одном Корд был абсолютно не прав: Линнет прекрасно ориентировалась в пространстве и теперь безошибочно шла по направлению к дому Агнес Эмерсон. В какой-то момент ей почудилось, словно рядом кто-то есть — Линнет сразу же узнала Корда по его белым штанам, мелькавшим между деревьями. Она спряталась за огромным прогнившим пнем и стала ждать, когда Корд исчезнет.
Спустя час она была совсем не уверена в том, что поступила правильно, покинув теплую пещеру. Настолько ли уж Корд страшнее смерти? Линнет не просто замерзла — ее тело окоченело до такой степени, что не чувствовало дрожи. Дождь со снегом превратился в снегопад, а мокрая одежда — в ледышки, которые больно впивались в тело и тянули книзу.
Линнет с изумлением отметила, что больше не чувствует холода, зато невероятно хотелось спать. Лечь где-нибудь и заснуть — это все, что ей сейчас было нужно. Где-то далеко залаяла собака, но она почти не слышала этого, словно ее окутала какая-то пелена. Хорошо бы чуточку поспать. Она отдохнет, а потом пойдет дальше. До дома Агнес уже не так далеко. Упавшее дерево пересекло ей путь, и рядом со стволом снег постелил такую пушистую, белую и мягкую постель! Линнет опустилась на колени и коснулась снега. Для ее рук, которые стали уже не просто синими, а какими-то ужасающе серыми, снег был почти теплым на ощупь. Линнет потянулась: о блаженство сна!.. Кто-то прикоснулся к ее лицу, но это уже не могло потревожить сон Линнет.
— Мама! Она здесь! Я нашел ее!..
Сквозь густо падающий снег Агнес подбежала к сыну. Восемнадцатилетний Доил стоял на коленях перед неподвижной Линнет и смахивал снег с ее лица. Положив ладонь ей на шею, он убедился, что она жива. Доил взял ее на руки и ужаснулся: ее платье превратилось в жесткий, смерзшийся панцирь.
— Она жива, но вот-вот помрет, — сказал он подошедшей матери.
— Понесли ее домой. Тебе не тяжело? Доил бросил на мать пренебрежительный взгляд. Никак она не может понять, что он уже взрослый мужчина! Он прижал Линнет к себе, пытаясь согреть ее теплом своего тела. Она была настолько холодной и окоченевшей… как какая-то железяка, правда, слава Богу, хоть не очень тяжелая! Они быстро дошли до своего домика, и мать жестом велела Дойлу уложить Линнет в постель, которую она пододвинула поближе к огню.
— Теперь ступай, поищи Лонни и отца. А я отогрею ее.
Доил поспешно вышел, размышляя о том, можно ли спасти так сильно обмороженного человека. Одежда на Линнет замерзла до такой степени, что отодрать ее руками оказалось совершенно невозможно, и Агнес пришлось прибегнуть к помощи ножниц. Затем она растерла тело девушки грубым шерстяным одеялом и завернула ее в одну из своих огромных фланелевых ночных рубашек.
Дверь отворилась, и показались сам Доил, восьмилетний Лонни и отец семейства.
— У нее ужасный вид, ма! Она умерла? — спросил Лонни.
— Нет, — фыркнула Агнес, — она не умерла и не должна умереть. Литтл, — обратилась она к мужу, — растирай ей ноги, а ты. Доил, приготовь горячий лавровый чай.
— А мне что делать? — с нетерпением спросил Лонни.
— Ты три ей руки. Ну как, справишься?
— Конечно, ма. — Лонни принялся за работу. — Ой, смотри, какие маленькие! И такого смешного цвета, правда?
Агнес присела на постель и бережно обхватила голову Линнет руками.
— А почему она ничего не говорит, ма? Почему она только лежит, ну прям как мертвая?
— Потому что она замерзла, Лонни. И нам нужно отогреть ее.
Держа в своих ладошках руки Линнет, Лонни старательно подышал на них и искоса взглянул на мать, ожидая поощрения.
