Александра Хоукинз - Рассвет страсти
— Как мило с ее стороны, — произнес лорд Вейнрайт, вставая, поскольку Изабелла не делала секрета из того, что ей хочется поскорее покинуть удаленный вестибюль. — А как же вы, мисс Торн? Вам я нравлюсь?
Изабелла оказалась на опасной грани: отрицать, что она находит графа привлекательным, было бы откровенной ложью. Это было бы даже оскорбительно. Чтобы иметь возможность убедить Вейна в том, что именно Делия должна стать графиней, ей понадобится его дружеское расположение.
— Я восхищалась вашими глазами и руками, — призналась она. Хотя подобного разговора с Делией не было, она говорила чистую правду. — Делия совершенно справедливо похвалила вашу силу. К тому же вы были так нежны, осматривая мою ногу. Я ведь поблагодарила вас за заботу. Или нет?
— Поблагодарите меня еще раз, мисс Торн.
Не успела она распознать его намерения, как он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был легким, почти целомудренным. Тем не менее от этой невесомой ласки у нее закружилась голова и подкосились колени. Его изумительные губы в нескольких дюймах от ее лица изогнулись в торжествующей улыбке.
— Похоже, мы обнаружили кое-что еще, что вам нравится.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз.
— Нет!
Изабелла отчаянно пыталась скрыть свои противоречивые эмоции. Она почти хотела его поцелуя, чтобы доказать себе, что ею движет любопытство, а не желание.
— Не в моих правилах целоваться с незнакомцами.
— Поцелуйте меня еще раз, и вы убедитесь, что подобные соображения вас больше не потревожат.
Он облизнул губы в предвкушении поцелуя, и расстояние между их лицами начало сокращаться.
— Я помолвлена. — Он замер, но правда возобладала над этой дерзкой ложью. — То есть почти помолвлена. В нашу деревню часто приезжает один мужчина. Как и мой отец, он прирожденный философ, и он помогал мне просматривать чертежи и записи отца. Мы провели вместе очень много времени, и, видите ли… я настроена оптимистично.
Это скорее было полуправдой, чем правдой, но Изабелла решила стоять на своем. Тем не менее она видела, что убедить лорда Вейнрайта ей не удалось. И все же он выпрямился, и Изабелла с облегчением вздохнула.
— Почти помолвлена, говорите? Я не знал. Прошу прощения.
Изабелле уже не было дела до того, насмехается он над ней или ей это показалось.
— Я сама виновата. Я должна была сразу вам сказать.
Лорд Вейнрайт хлопнул себя ладонью по лбу и поморщился.
— Так вот почему вы так расстроились из-за платья! Ваш джентльмен вряд ли обрадовался бы, узнай, что другой мужчина покупает подарки его почти невесте.
— Я так и думала. Вы действительно надо мной смеетесь.
Изабелла покачала головой, удивляясь собственной глупости, и направилась к двери.
— Мисс Торн! Изабелла! Подождите!
Он догнал ее и загородил путь, не позволяя покинуть комнату.
— Пропустите!
Лорд Вейнрайт поднял руки, сдаваясь.
— Сознаюсь, я вас дразнил. Просто я никогда не имел дела с дамой в таком щекотливом положении, как ваше.
Изабелла не только не собиралась выходить замуж за мистера Раддела, она вообще никогда больше не хотела его видеть. И все же замечание графа ее больно ранило.
— Если вы пытались таким образом передо мной извиниться, считайте, что вам это не удалось.
— Я понял. — Он прислонился к двери и скрестил на груди руки. — Должен заметить, вы ко мне очень строги. Тем не менее я приношу вам свои самые искренние извинения и предлагаю дружбу. Надеюсь, вы примете и первое и второе.
— Зачем вам это нужно?
На несколько секунд вопрос заставил его потерять самообладание.
— Зачем? Затем, что вы, похоже, единственная незамужняя дама в городе, не одержимая стремлением выскочить замуж. Более того, выскочить именно за меня. Это делает вас такой же редкостью, как большой розовый бриллиант. Нет, мисс Торн, я настаиваю на том, что мы должны подружиться. Только общение с вами способно сделать сезон более-менее сносным.
Глава 11
Через три дня после бала у леди Бенион Вейн приятно проводил вечер с друзьями и их женами. Все собрались в городском особняке Синклеров, потому что Син зарекомендовал себя как радушный хозяин. Прошло три года с тех пор, как он женился на Джулиане, и в минувшем сентябре его жена произвела на свет наследника титула Синклеров, Генри Алексиса Бравертона, следующего графа Кроссингтона. Юному Генри уже исполнилось семь месяцев. Он унаследовал зеленые глаза матери и темные волосы Сина. Судя по тому, как с ним возились Джулиана, Реган и София, ему досталось и загадочное обаяние отца. Возможно, он был первым из следующего поколения Порочных Лордов.
— Генри похож на тебя, Син, — заметил Вейн, наблюдая за тем, как Реган щекочет заливающегося смехом малыша кончиком ленты.
— Ну да, красивый чертенок, — согласился Син, в голосе которого прозвучали гордость и любовь. — И аппетит у него такой же неуемный. Не правда ли, фея?
Златовласая маркиза залилась краской и взглядом пригрозила мужу отомстить за подтрунивание.
— Хочется верить, что ему не досталась склонность его папочки к проказам.
Вейн, Син, Хантер, Сэйнт, Дэр и Рейн обменялись многозначительными взглядами. Хотя Джулиана, София и Реган отлично понимали, что Порочные Лорды вполне заслужили свою дурную репутацию, некоторые истории им было знать необязательно. В противном случае их мужьям был бы закрыт доступ в супружескую постель.
Фрост сидел в одном из буковых, покрытых черным лаком кресел, держась поодаль от этой семейной идиллии. Пальцы графа небрежно покоились на замысловатых завитках резных подлокотников, а голову он откинул на царственно высокую спинку, являя собой облик короля, ожидающего вечерних забав. В чем Вейн прав, так это в том, что Син был не единственным из друзей, кто преуспел во всевозможных проказах.
— Реган, да ты просто околдовала юного Генри, — обратился Фрост к сестре.
Реган просияла, не сводя глаз с малыша, а затем покосилась на брата.
— Младенцы любят всех людей, включая тебя, дорогой братец. Верно, мужичок? — заворковала она, обращаясь к ребенку.
— Да ты не с приплодом ли, сестра?
Реган привыкла к прямолинейности брата и не обратила внимания на испуганные возгласы подруг.
— Я так не думаю. А ты? — в тон ему ответила она. — Возможно, в нашей семье уже имеются внебрачные дети?
Фрост громко расхохотался, и в его необычного темно-синего цвета глазах вспыхнуло восхищение.
— Я так не думаю, — вторя ей, отозвался он.
По лицу Дэра было видно, что он готов убить шурина на глазах у всех. Вейну показалось, что еще мгновение — и он вскочит с дивана и ринется на Фроста.
