Птица обрела крылья (СИ) - Морион Анна

«Так сдувает, что оставляет на ее коже синяки» — с неприязнью подумал Энтони, но, помня слова кузины о том, что это — результат их с супругом постельных игр, решил, что Уингтоны имеют делать в своей спальне все, что им вздумается.

Затушив сигары, охотники отдали остатки ланча собакам, надели свои мокрые шляпы и плащи, вышли из убежища под дождь и вновь сели на своих коней, которые через мгновение уже стучали копытами по грязной вязкой темной земле. Охотничьи псы Аврелий и Марк не отставали и, наслаждаясь быстрым бегом, подвывали от радости.

Несмотря на дождь, хозяйка Уингтон-холла была полна жизни: дорогая Шарлотта заставила ее сиять от радости. Как давно подруги не проводили время вместе! Вчерашняя их встреча, длившаяся чуть больше часа, не в счет, ведь именно сегодня девушки могли провести вместе целый долгий день! Лишь они вдвоем, без Энтони, без Джереми.

Вивиан вновь была одета в платье с длинными рукавами, а ее шею все так же украшал шелковый шарфик.

— Какой интересный стиль ты себе подобрала! — восхитилась мисс Сэлтон. — А я и не знала, что в Лондоне сейчас мода на такие красивые легкие шарфики! Думаю, пора и мне приобрести хотя бы один.

— Модно ли носить такой шарфик я, право, не знаю, но мне нравится, — с улыбкой на лице и горечью в душе ответила Вивиан. — Но, скажи, моя дорогая, неужели твои родители все еще не прислали тебе ни одного письма?

— Ах, да! Как хорошо, что ты напомнила мне об этом! — спохватилась Шарлотта. — Как раз сегодня утром я получила долгожданное письмо из Дании! Родители были так заняты попытками сохранить свои владения в Норвегии, что совсем позабыли о своей дочери! — Она тихо рассмеялась. — Но я не обижена на них, ни в коем случае!

— И что они пишут? — поинтересовалась Вивиан. — Надеюсь, скоро они вернутся в Лондон?

— Именно! Думаю, они уже в пути! — просияла Шарлотта. — И у них даже получилось не потерять свои норвежские владения! Правда, теперь они должны платить Швеции двойной налог… Но это лучше, чем ничего.

— Рада это слышать. Должно быть, это ужасно для них, быть так далеко от своей единственной дочери… Еще чаю? — улыбнулась хозяйка дома.

Девушки сидели в огромной уютной гостиной, перед любимым камином покойного мистера Уингтона, и пили чай со сладостями.

— Да, пожалуй. Твой отец, должно быть, тоже очень скучает по тебе, — мягко сказала Шарлотта. — Но, когда же я смогу познакомиться с ним? Должно быть, он очень достойный человек.

— Когда он приедет? — Вивиан приподняла бровь и протянула подруге чашку, полную свежего чая. — Увы, этого не знает он сам. В каждом письме он пишет лишь о своей типографии. Эта типография — его жизнь, знаешь ли. Именно эта проклятая типография нас и разорила. Но теперь, когда я стала богатой дамой, семейное дело Коуэллов вновь возродится. К счастью, Джереми позволяет мне отсылать в Кэстербридж довольно много денег.

— Это очень мило с его стороны…. — Мисс Сэлтон пригубила свой чай, а затем, оглянулась по сторонам и тихо сказала: — Прошу, скажи, что твой супруг не накричал на тебя вчера. Я не вынесу этой мысли.

— Не волнуйся, моя дорогая, не накричал, — спокойно ответила Вивиан, подумав, что она поступила мудро, скрыв свои опухшие ладони под кружевными перчатками.

И ведь она сказала правду: Джереми не поднимал на нее голос. Он поднял на нее хлыст. Но Шарлотта, конечно, никогда не узнает об этом.

— Он такой странный, твой муж, — проворчала Шарлотта. — Честно говоря, я его побаиваюсь! Он запер тебя в золотой клетке, этот самый, что ни есть, настоящий лицедей! Я даже не могу найти подходящих слов, чтобы выразить мое недовольство!

— В этом ты права, моя дорогая Шарлотта, — тихо сказала Вивиан. Она держала свою чашку чая в ладонях, словно стараясь согреть их. — Но не будем о нем. Он не достоин того, чтобы мы тратили на него даже минуту нашего совместного времяпровождения. Мой супруг сейчас на охоте, и я надеюсь, он вернется лишь поздно ночью. — «И такой усталый, что оставит меня в покое» мысленно добавила девушка.

— Так даже лучше! — уверенно заявила на это Шарлотта. — Говорят, бал в честь помолвки герцога Найтингейла и мисс Бэкли уже в самом разгаре приготовлений, а кое — кто утверждает, что такого роскошного бала Лондон не видел никогда! Что сам Принц Регент будет там! — прощебетала она, тотчас позабыв о злосчастном мистере Уингтоне. — Но бедная мисс Бэкли! Ты затмишь ее своей красотой в такой важный для нее вечер!

— Не уверена, что я найду в себе силы посетить этот бал, — честно призналась Вивиан. — Помнишь, когда-то я сказала, будто не расстроюсь, увидев, как герцог ведет свою невесту на танец? Я солгала.

— О, нет, бедняжка… Ты все еще любишь его! — ахнула Шарлотта.

— Люблю? — задумчиво спросила ее подруга. — Я не знаю, любовь ли это… Не знаю, могу ли я, познав все ужасы брака, любить мужчину… Но при мысли о том, что, будь моим супругом он, моя жизнь была бы полна красок… И в ней не было бы… Как бы сказать это мягче… Не было бы этой ненависти… При этой мысли мне становится больно и тоскливо. Очень тоскливо… — Но затем Вивиан широко улыбнулась, отставила от себя чашку и подбросила в камин два небольших полена. — Сырость пробирает меня до костей. Этот дом такой большой, что я никак не могу согреться, даже в теплых платьях. Даже моя любимая шаль не спасает меня от холода. Джереми упрекает меня в том, что я все еще не ношу под сердцем нашего первенца. Он так желает стать отцом… Думаю, материнство пришлось бы мне по душе… Только подумай: маленький комочек счастья, твой, родной, теплый… Но я боюсь. Боюсь, что ребенок привяжет меня в Джереми так сильно, что я уже никогда не смогу покинуть его, даже если захочу.

— Брось эти мысли, моя дорогая, — ласково сказала Шарлотта. — Этот ребенок принесет тебе счастье.

— Или счастье, или горе, — печально ответила на это Вивиан. — Но я люблю детей. Даже очень. И Джереми так желает наследника!

— Дорогая, Бог даст вам дитя тогда, когда посчитает нужным. Значит, пока не время. — Шарлотта быстро допила свой чай и торжественно объявила: — А теперь веди меня к фортепиано! Я разучила новую английскую балладу!

Девушки провели вместе весь день. После довольно позднего ужина Шарлотта уехала домой, так как порядком подустала и, к тому же, не желала встретить хозяина дома, который, к счастью, все еще не прибыл с охоты. Подругам было тяжело расставаться, но Вивиан пообещала приехать в Лиллехус завтра после ланча.

Когда мисс Сэлтон покинула Уингтон-холл, Вивиан уединилась в библиотеке и, надеясь на то, что ее ненавистный супруг не появится дома хотя бы еще пару часов, взяла одну из книг, села в кресло у камина и, открыв первую страницу, с любовью провела пальцами по покрытой черными мелкими буквами белоснежной бумаге.

— Пожалуйста, Господи, пусть он не вернется… Пусть сейчас зайдет Джейн и скажет, что мой супруг был нечаянно убит на охоте! — закрыв глаза, с чувством прошептала девушка.

Вдруг за дверью послышались громкие шаги, словно Господь услышал молитву Вивиан. Дверь в библиотеку с силой распахнулась, но глазам миссис Уингтон предстала не Джейн, а никто иной, как ее супруг.

«Жив… Цел и невредим!» — с отчаянием подумала девушка, но, чтобы скрыть свое разочарование, заставила себя улыбнуться.

Мистер Уингтон был в дурном настроении. Несмотря на удачную охоту, он продрог до нитки, был голоден, как волк, и проклинал свою шляпу, которую потерял в быстрой широкой лесной речке.

— Ты здесь, любовь моя? — бросил он супруге, подходя к камину.

Веселое горячее пламя так приятно согревало в эту холодную дождливую погоду!

— Дорогой мой, тебе нужно переодеться в сухое, — мягко заметила Вивиан, откладывая книгу. Она поняла, что возвращение супруга поставило крест на всех ее сегодняшних планах.

— И так сойдет. Все равно скоро мы пойдем в спальню, — ответил Джереми и взглянул на жену. — Как прошел твой день, моя дорогая?

— О, я провела его с Шарлоттой. Мы много пели и сплетничали, как и все девушки! — фальшиво рассмеялась Вивиан. — Она такая талантливая пианистка, что мне даже захотелось брать уроки игры на фортепиано.