Вера Копейко - Золотой песок для любимого
Так вот почему он такой… немного неловкий с ней в этот приезд. Значит, ее дядюшка, который считался принципиальным холостяком, все же решился переменить свою жизнь. А заодно и ее тоже?
– Я готов познакомить тебя с ними. – Шурочка молчала. – Мы поедем в концерт сегодня вечером. Все вместе. Я полагаю, что музыка расслабляет сердца, а это важно для нашего случая.
Шурочка кивнула.
– Почему ты не споришь со мной? – наконец не выдержал Михаил Александрович. – Он сдернул полотенце со спинки стула, скомкал его, но не бросил. Он прижал его к животу и смотрел на Шурочку, ожидая ответа.
– Но почему я должна? – спросила она тихо и улыбнулась. – Я верю вам, как самой себе.
– Я вознагражден! – воскликнул он, стискивая полотенце в руках и теперь прижимая его к груди. Он походил на оперного певца, нелепого в своей страсти. На самом деле он думает не о той, которую прижимает к груди, а о жене, наказавшей ему прихватить по дороге пирожков с повидлом. – Я не напрасно отправил тебя в Англию. Я хотел, чтобы ты выросла трезвой, без предрассудков. Если бы сейчас ты вышла из Смольного, то наверняка даже в этом невинном разговоре жеманничала бы, краснела, лепетала всякую чушь. А на меня бы свалилась вселенская тяжесть – подыскивать слова, которые заменяют простые и точные, которые я произношу сейчас. И мы понимаем друг друга.
– Я лишилась глупых предрассудков, дядюшка.
– Я имею в виду иные предрассудки. Сословные. Понимаешь?
– Вы о том, что нашли мне в мужья купца?
– Да, дорогая, – тихо сказал дядя. – Он наконец бросил полотенце в раковину. – Время праздных бар прошло, оно не вернется. Главными стали купцы.
Она кивала. Она сама видела, что сегодня они покупают то, что прежде принадлежало таким, как ее дед, отец. Шурочке не надо было объяснять, что у нее почти нет денег. Понятно, что дядя, беспокоясь о ее будущем, нашел ей богатого мужа.
– Да, он из купцов. – Дядя помолчал. Шурочка ждала продолжения, и оно последовало: – Николай Кардаков – родной брат, самый младший, Елизаветы Степановны. Я говорил тебе о ней.
– Вы все-таки решили на ней жениться? – быстро спросила Шурочка.
– Она очень интересная… во всех отношениях интересная женщина, – уклончиво ответил он. Шурочка нахмурилась. – Но почему бы тебе не спросить о нем? Кое-что я могу рассказать. Он… – Дядя набрал воздуха, собираясь изложить Шурочке все, что он знает о нем с чужих слов.
– О нем? Но ведь дело в ней, не так ли, дядюшка? – Она сощурилась.
– А ты умна, еще умнее прежнего, – сказал он. – Хорошо, не стану финтить. – Он хохотнул. Нервно, словно готовился сказать то, что смущало самого. – Мы с ней знакомы не первый день… – Шурочка кивнула. – А что ты киваешь? Хочешь сказать, что знала о том, что у меня есть дама сердца?
– Но разве не ее вы собирались принять в Лондоне?
– А тебе откуда известно? – запальчиво спросил дядя и порозовел. Но внезапный румянец не затушевал свежий порез. Шурочка поморщилась – видимо, глубокая рана. Значит, и волнение дядино не менее глубоко. Выходит, он сомневается, что вариант, который он предлагает, она примет?
Шурочка испытала некоторое облегчение. Вдвоем сомневаться легче, даже если у этих двоих разные позиции.
– Я заметила, в последнее время вы слишком озабочены цветом дамских платьев. Чрезмерно хвалили мое зеленое, как будто видели меня в этом цвете впервые. Заметили, что фасон может быть один и тот же, а цвет выдает происхождение. Теперь мне ясно – при вас она носила не тот цвет. Не мышастый ли? – Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Тебе бы в сыщики, Александра.
– Хорошая мысль, – подхватила Шурочка. – Вы правда так думаете? Я…
– Но я сейчас думаю о другом, – перебил ее дядя.
– Неужели что-то еще? – с насмешливым изумлением спросила она. – Вы, дядюшка, одарили меня такой новостью…
– Ты должна знать правду. Зачем таиться? Я всегда был честен с тобой.
– Это правда. – Шурочка не лукавила.
– Есть условие. Поскольку… моя избранница не способна к деторождению, она хочет, чтобы ты вышла замуж за ее брата.
Шурочкины глаза округлились.
– Вот как?
– Ваше с Николаем потомство соединит в себе кровь ее рода и нашего. Купеческую и барскую.
Шурочка почувствовала, как сердце дернулось. К Алеше.
Она внимательно смотрела на дядю. Слов не было – о чем говорить, о чем спорить? Она давно заметила – если ты чего-то не хочешь, не протестуй, не кричи. Заставь не захотеть этого твоего партнера, и все уладится.
– Я готова познакомиться с ним, – твердо заявила Шурочка.
– Я рад! – Дядя выдохнул так шумно, что Шурочка, будь не столь серьезным разговор, удивилась бы вслух, как он не лопнул от переизбытка воздуха. – Я благодарю тебя, Александра. – Он снова выдохнул. Теперь он походил на купца, который при ней сбросил с себя мешок с солью. Наконец-то.
Такое сравнение пришло из вчерашнего дня. Шурочка гуляла по Ильинке, которая стала удивительно похожа на Варварку с ее лотками и лавчонками. Купцы втекли в улицу на телегах, повозках. Экономно смазанные скипидаром колеса скрипели, кучера кричали на разные голоса. Она уловила запах материи, сапожной ваксы, жареного лука, рыбы… Надо же, другой город, ничего похожего на Остоженку.
Одна телега остановилась прямо перед ней, мужичок слез с нее, взвалил на спину мешок с солью и понес в лавку. Она заглянула в открытую дверь – чего там только не было в этой норе!
Он сбросил мешок на лавку, она увидела его лицо. Такое же было сейчас у дяди. Облегченным назвала бы она его.
Может быть, это и был… Николай? – вдруг пришло ей в голову. Это он хочет навсегда сбросить с себя мешок с солью своей жизни?
– Я думаю, тебе пора одеваться, – услышала она голос дяди.
– Хорошо, – сказала Шурочка. – Я не задержу вас.
Она поднялась в мансарду, открыла створку шкафа. Перебрала платья, висевшие в ряд. Она оглядела бледно-голубое платье с кружевами. Оно.
Шурочка принялась одеваться. Она привыкла все делать сама, без мамок и нянек, быстро управляясь с пуговицами и кружевами.
Значит, он или его сестра полагают, что, соединившись с их родом, они навсегда перестанут быть людьми с Варварки и Ильинки, а станут людьми с Остоженки.
Она усмехнулась. Конечно, они уже не носят на своей спине соль, это шутка. Дядя говорил ей, что Кардакова живет в доме на Знаменке. Это их предки тяжело трудились, а они уже пользуются нажитым.
Ну и как она выглядит? Шурочка повернулась, чтобы осмотреть, хорошо ли завязан бант сзади, на талии.
Замечательно. Сегодня она надела новое белье, которое принесла ей Арина Власьевна, дядина домоправительница, экономка и бог знает кто еще. Она сказала, что этот подарок от дяди, но он не смеет вручить его сам.