Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада
— А чем тебе Питер не угодил?
— Да так…
— Нашёл в Москве хорошую работу?
— Пока даже не искал…
— Тогда что — любовь сумасшедшая, примерно, как у этих?
Женя махнул рукой назад, где притаились голубки. Те, намиловавшись, дрыхли.
— Да нет, девушка, конечно, неплохая, но я ещё не решил…
— Ну, ты даёшь! Покупать кота в мешке! Кстати, сколько тебе сейчас сунули?
— Двадцатку.
— А в офисе сколько дадут?
— Сорок.
— Шестьдесят баксов за полдня! Совсем сдурел! Учти, от добра добра не ищут. Ты уверен, что в Москве так же устроишься?
— Не уверен…
— Ну, вот! Ты меня всегда слушай!
Выйдя из машины у Гостиного двора, Юра поплёлся к метро. Хорошее настроение улетучилось, его снова мучили сомнения: и так уезжать не хотелось, а тут ещё Женька со своими доводами. Может, и вправду не дёргаться? Не успел он так подумать, как навалились странные события. Словно кто-то невидимый, разозлившись на Женю, решил вернуть мысли Юры в старое, «чемоданное» русло.
Было ровно четырнадцать ноль-ноль, до часа пик оставалась уйма времени, платформы пустовали. Юра впал в задумчивость и… перепутал направления, стал на ту платформу, где поезда на Петроградку! Понял ошибку, когда уже начал входить в вагон, хотел попятиться. Но сзади нахлынула толпа. Его буквально внесли туда, откуда срочно хотелось смыться.
Возмутившись, Юра стал работать локтями и ненароком пнул одного иностранца в пузо. Тот в долгу не остался, со всей дури прижал его к металлическому поручню. Иностранный джентльмен был без дамы, выпендриваться было не перед кем, и он толкался. Видно, подрабатывал внештатным «вышибалой».
Той самой ночью, после роковой экскурсии с итальянцами, Юре приснился вещий сон: будто стоит он на той же платформе, только один-одинёшенек. Вдруг его окружили прозрачные серые силуэты — видимо, бесы! — и стали толкать к краю платформы. Юра сильно сопротивлялся, даже молиться начал, поэтому у бесов ничего не вышло — ему удалось выпрямиться и отдышаться. Внезапно раздался шёпот: «Из города надо уезжать!»
Оглянувшись, Юра увидел летающего младенца, завёрнутого в белое одеяльце. Младенец жужжал как огромный шмель и то подлетал, то отлетал в сторону метра на два. Когда он в очередной раз приблизился, Юра заметил, что у него не детское личико, а старушечье, морщинистое, да к тому же ещё и в очках! Очки были тяжёлые, роговые, а вокруг них шевелились аккуратно выглаженные крахмальные оборочки…
Проснувшись и брезгливо отряхнувшись от кошмара, Юра вскочил, кинулся к комоду и стал выгребать белье, носки, галстуки. Потом метнулся к гардеробу, достал верхнюю одежду и рассовал по двум чемоданам. Мелочь засунул в рюкзачок.
Прощание с Городом было недолгим: несколько слов на кухне тёть-Марине, кивок Харитонычу и — гуд бай, Питер! Дневной поезд «Юность» отправлялся в Москву через час, так что надо было торопиться. Юра спешил в столицу с благородной целью — порадовать Изольду своим решением жениться. И завяз там надолго. И всё то время Лялю вспоминал…
В Москве Юре выпала честь блистать. Несколько раз даже по телевизору, рядом с актёрами, директорами музеев и ресторанов, а также с полпредом итальянской моды синьором Валентино. О чехах он постепенно забыл, его от чехов освободила перестройка. Не сразу, конечно, не в одночасье, некоторое время он работал параллельно и с ними, и с уже понаехавшими акулами капитализма.
Как только хлынули капиталисты и начались проблемы с гостиницами, было организовано вытряхивание оттуда братьев-социалистов. Как это делалось? Очень тонко, в духе мудрого советского правительства. Перво-наперво, взвинтили цены на таможне, удесятерили пошлины на дрели, утюги, электрозажигалки и на ходящих пластмассовых кукол. После этих и других мероприятий братья отвалились сами…
Юра тоже отвалился от Москвы. По собственному желанию. Вернулся в Питер — с самыми серьёзными намерениями.
По словам Лялиных подруг, от Дуремара давненько не было вестей. Но Юра отсутствовал в Питере ещё дольше, так что злиться на него у Ляли было гораздо больше поводов.
Накой вообще ему сдалась эта Москва? Питер когда-то истошно сигналил и гнал на выход — это да. Сигнал был мощный, никто не спорит, но ради любви и не на такое кладут с прибором, а он, получается, сдрейфил, уступил подругу первому встречному…
Приезжая в Петербург, Юра часто ночевал с группой в гостинице, то бишь не всегда наведывался в собственную коммуналку — не хотел лишний раз ворошить воспоминания. О маме. О Ляле, которая там раньше частенько бывала.
Временами Юре казалось, что у него появился ещё один ангел-хранитель. Он буквально спиной ощущал его, всякий раз, в любой серьёзной — и даже не серьёзной! — ситуации. И был уверен, что у ангела Лялино лицо.
Говорят, коренным жителям Санкт-Петербурга, прямо с рождения, даётся специальный ангел, дополнительный, а то и два, или вообще несколько. Ляля внешне и сама была похожа на ангела. И не только внешне. Взять хотя бы её лёгкое отношение к деньгам. Благородные девицы девятнадцатого века полагали, что творог получают из вареников. Благородная дурёха Ляля все свои поступки совершала исходя из очень похожих соображений. С работой у неё было не ахти: училась одно время на вечернем, чтобы днём работать. Зоолого-ботаником! Но потом, вспомнив кой-какие советы Юры, подалась на японо-курсы. Окончив их с отличием, стала гидом подрабатывать. Однако в те времена с гидованием уже назревала проблема: иностранцев на всех не хватало. В Питере в начале 1990-х творилось примерно то же, что и в Москве. Белый Дом всех иностранцев на уши поставил и надолго отбил охоту путешествовать по СНГ. В то смутное время Юра и сам, временно забросив гидование, трудился в московском посольстве Японии в качестве клерка. Но Лялю ни на миг не забывал. И мечтал жениться во второй раз, даже ещё не успев развестись с Изольдой.
Жениться во второй раз ещё страшнее, чем в первый. Мало того, что свой гадкий опыт имеется, так, в придачу, волнует мысль, не изгадилась ли будущая супруга. С кем якшалась кандидатка до того, какие гнусные привычки приобретала…
Хотя, если честно, Юра был уже давно свободен от паранойи. Годы жизни с москвичкой Изольдой, в одной квартире с тёщей, даром не прошли, он морально закалился, и ему уже было всё равно, с кем до него якшалась Ляля. Он ведь нормальный, современный, уважающий себя мужчина.
Глава 9 За время разлуки
Нормальный современный (и уважающий себя!) мужчина в наше время не станет годами убиваться за одной и той же барышней, да ещё живущей в таком проблемном городе. Недельный распорядок нормального мужчины лет тридцати выглядит примерно так:
