Джулия Куин - Гретна-Грин
— Пойдемте, любимая, — учтиво сказал он, — мы должны позволить этому хорошему человеку закрыться на ночь.
Маргарет кивнула и поднялась, хотя ее губы были все еще сильно сжаты. Ангус чувствовал, что она не доверяет себе настолько, чтобы заговорить.
— Не забудьте свой кранахан, — подсказал он, пододвинув к ней блюдо, и взял в руки свое.
— Не хотите ли понести и ее пудинг? — продолжал усмехаться Джордж. — Я не доверяю ее взгляду.
Ангус внял его совету и подхватил другое блюдо.
— Превосходная идея, добрый человек. Моей жене придется обойтись без поддержки, но, думаю, она справится. Не так ли, дорогая?
— Окх, да. Эта дама не нуждается в мужчине, который подскажет ей в какую сторону идти. — Джордж подтолкнул Маргарет локтем и улыбнулся, как заговорщик. — Но это неплохо, да?
Ангус подтолкнул Маргарет к выходу из комнаты прежде, чем она кинулась убивать владельца гостиницы.
— Почему вы упорно продолжаете дразнить меня? — рычала она.
Ангус завернул за угол и подождал ее, чтобы начать подъем вверх по лестнице.
— Это отвлекает вас от мыслей о брате, разве не так?
— Я… — Ее губы открылись в изумлении, и девушка уставилась на Ангуса, будто никогда прежде не видела этого человека. — Да, так.
Он улыбнулся и вручил ей одно из блюд с пудингом, а сам начал выуживать из кармана ключ от комнаты:
— Удивлены?
— Так вы сделали это для меня? — Она потрясла головой. — Нет.
Ангус медленно повернулся, не вытащив ключ из замка:
— Я рассчитывал, что вы будете настолько изумлены, что на время забудете о брате, но думаю, что ваш ответ мне нравится больше.
Маргарет задумчиво улыбнулась и коснулась его руки:
— Вы — хороший человек, сэр Ангус Грин. Невыносимый время от времени… — Она усмехнулась его притворному угрюмому виду. — Хорошо, невыносимый большую часть времени, если хотите расставить все точки над i, но все равно хороший человек.
Он открыл дверь, затем поставил блюдо с кранаханом на стол в комнате:
— Может мне не следовало упоминать вашего брата сейчас? Возможно, лучше было оставить вас безумно кричащей и готовой вцепиться мне в горло?
— Нет. — она утомлённо выдохнула и села на кровать… Еще один длинный локон каштановых волос выбился из ее причёски и упал на плечо. Ангус наблюдал за ней с болью в сердце. Девушка выглядела настолько маленькой и беззащитной, настолько грустной, что он не мог это перенести.
— Маргарет, — спросил он, садясь рядом, — сколько лет вы прикладывали все усилия, чтобы как можно лучше воспитать брата?
— Семь.
— Теперь пришло время позволить ему расти и принимать собственные решения, правильные или неправильные.
— Вы сами говорили, ни один молодой человек восемнадцати лет не знает своих желаний.
Ангус проглотил стон. Нет ничего более отвратительного, чем быть пойманным на собственных словах.
— Я имел в виду, что не хотел бы видеть его женатым в столь юном возрасте. Боже мой, если бы он сделал плохой выбор, то должен был бы жить с этим до конца жизни.
— Если он сделал плохой выбор, поступив на флот, как долго он будет сожалеть об этом? — Маргарет подняла лицо, и ее глаза выглядели невыносимо огромными на ее лице. — Он может умереть, Ангус. Меня не интересует, когда люди говорят, что войны были всегда. Где-то один глупец почувствует потребность бороться с другим глупцом, и они пошлют моего брата улаживать это дело.
— Маргарет, любой из нас может завтра умереть. На выходе из этой гостиницы я могу быть растоптан безумной коровой. Вы можете выйти из этой гостиницы и попасть под удар молнии. Нам не суждено знать о жизни дальше этого мгновения.
— Да, но мы можем попробовать свести риск к минимуму.
Ангус поднял руку, чтобы пальцами причесать густые волосы. Он часто повторял это действие, когда уставал или сердился. Но в этот раз его рука переместилась немного левее, и он чувствовал, что коснулся волос Маргарет. Прекрасные волосы, шелковистые и гладкие, их оказалось намного больше, чем он первоначально представлял. Ангус вытащил шпильки и теплый водопад волос заскользил между его пальцами.
В то время, когда он наслаждался ее волосами, ни один из них не дышал.
Они смотрели глаза в глаза, зеленые в самые темные, самые горячие черные. Не прозвучало ни слова, но, поскольку Ангус наклонялся вперед, медленно сокращая расстояние между ними, они оба знали, что вскоре произойдет.
Он собирался поцеловать ее.
А она не собиралась его останавливать.
Глава 5
Его губы прикасались к ее губам в самом интимном из контактов легко и ласково. Если бы Ангус подмял ее под себя или впился в губы, то она, возможно, начала бы вырываться, но эта легчайшая нежность захватила ее душу.
Кожу покалывало, и она внезапно почувствовала себя… другой, как будто тело, которым она обладала в течение двадцати четырех лет, больше не было ее собственным. Кожа казалась слишком чувствительной, сердце — жаждущим, а руки… о, как ее руки болели от желания прикоснуться к его коже.
Она знала, что мужчина был теплым и твердым. Его мышцы не походили на мышцы ленивого человека. Он мог сокрушить ее одним ударом кулака. И это знание было волнующим вероятно потому, что он держал ее в данный момент с нежным почтением.
Маргарет на мгновение отодвинулась, чтобы увидеть его глаза. Они горели желанием, которое было ей незнакомо, и все же она точно знала, чего он хотел.
— Ангус, — прошептала девушка, поднимая руку, чтобы прогладить его колючую щеку. Темная щетина, густая и грубоватая, совершенно не была похожа на щетину ее брата, когда в редких случаях ей доводилось видеть его небритым.
Он накрыл ее руку своей, затем уткнулся в ее ладонь лицом, нежно целуя. Она наблюдала за его глазами через разведенные пальцы. Глаза мужчины не отрывались от ее глаз, задавая беззвучный вопрос и ожидая ответ.
— Как это случилось? — прошептала она. — Я никогда … Я даже никогда не хотела …
— Но теперь хотите, — так же шепотом произнес он. — Вы хотите меня.
Она кивнула, потрясенная своим признанием, но неспособная ему солгать. Было что-то особое в его взгляде. В том, как он смотрел на нее, как этот взгляд охватывал ее, словно видел дорожку к центру ее сердца. Мгновение было невероятно прекрасным, и она знала, что между ними нет места лжи. Не в этой комнате, не этой ночью.
Она облизала губы:
— Я не могу…
Ангус коснулся ее рта пальцем:
— Вы не можете?
На лице Маргарет появилась слабая улыбка. От дразнящего голоса Ангуса ее сопротивление таяло. Девушка чувствовала непреодолимую тягу к нему, к его силе. Больше всего ей хотелось отбросить в сторону все принципы, все требования морали и идеалы, которых она придерживалась. Ей хотелось забыть, кем была и чем всегда дорожила, и лечь с этим мужчиной. Забыть, что она — Маргарет Пеннипакер, сестра и опекун Эдварда и Алисии Пеннипакер, дочь покойных Эдмунда и Кэтрин Пеннипакер. Забыть, что она — законопослушная женщина, которая носила пищу бедным, ходила в церковь каждое воскресенье, и каждую весну высаживала в своем саду цветы опрятными ровными рядами.
