Зоэ Арчер - Чужак
– Это точно. Не могу тратить здесь свое время.
Он нахлобучил на голову шляпу и вышел из машинного зала. Вышел, исполненный сознания собственной важности. Оливер тотчас же направился за ним. Байс же несколько мгновений в упор смотрел на Саймона; рот его несколько раз открылся и закрылся.
– Так вы… – пробормотал он наконец.
– Эй, Байс! – завопил Типпетт.
Молодой человек надел кепи и потрусил следом за констеблем, даже не оглянувшись. Слишком уж он боялся своего начальника.
Саймон вернулся к работе, игнорируя вопросительные взгляды Билла и Эйбела. Машина, за которой он следил, имела сложный двигатель, требовавший тщательного ухода. Но ситуация на шахте была еще сложнее и требовала более тонкого подхода. Тут не просто смазка и клапаны, тут живые люди. Хорошие люди – вроде Эдгара, Натаниела, Элис и ее семьи. И его долг – обеспечить их безопасность. Но он не имел права на ошибку и на неудачу.
Глава 4
Энергия и ритм владели Элис, поднимавшей и опускавшей молоток уверенными отточенными движениями. Металлическая головка падала на куски породы у ее ног, дробя ее в крошки. Красноватая грязь разлеталась во все стороны и оседала на ботинках и переднике.
Вокруг слышались такие же звуки: женщины громко пыхтели от натуги, камни разлетались, лопаты скрипели. Эти звуки, повторявшиеся снова и снова, почти убаюкивали. И так – все дни, кроме воскресенья.
«Заключенные тоже дробят камни», – подумала Элис с мрачной улыбкой.
На несколько мгновений она оперлась на молоток, чтобы передохнуть и дождаться, когда Дебора Мейн нагрузит в тачку камни. Неподалеку худенькая девочка с угрюмым чумазым личиком толкала перед собой тачку. Это Вера Девон? Было трудно различить черты лица под красноватой грязью. Кажется, совсем недавно она была малышкой, игравшей с тряпичными мячами.
Тут Вера остановила тачку рядом с женщинами, которые неустанно размалывали руду на более мелкие куски.
«Вначале мы как огромные булыжники, а потом нас долбят молотком, пока не останется ничего, кроме пыли», – подумала Элис.
Ивлин Филдз подтолкнула к ней очередную тачку с рудой и тут же опрокинула ее. Новые камни, только что вырванные из глубин земли, застучали у ног Элис.
– Ты настоящий ангел, – сказала она. – А я уже волновалась, что мне все утро нечего будет делать.
– Будь благодарна, что в шахте еще осталась руда, – отозвалась Ивлин. – Когда она закончится, мы все умрем от голода.
Печальная правда. Именно об этом твердили управляющие каждый раз, когда Элис излагала очередную жалобу.
– Будьте благодарны, что у вас вообще есть работа, мисс Карр. Очень многие позавидовали бы вашей участи, потому что у них совсем ничего нет.
Элис поморщилась. Каждый раз, опуская молоток, она представляла вместо комков руды ухмыляющиеся физиономии Горли, Мертона и Уира. Молоток врезался в камни с такой силой, что они превращались в крохотные камешки. Элис широко улыбнулась. Ох, если бы она могла свободно орудовать молотком, разбивая гранит счетной конторы и письменные столы, за которыми сидели управляющие. Какое было бы великолепное зрелище – она, размахивающая молотком точно ангел разрушения!
– Разве это не констебли Типпетт, Оливер и Байс? – неожиданно спросила Ивлин.
Молоток Элис замер в воздухе. Она нахмурилась. Констебли казались темно-синими силуэтами на усеянном камнями дворе. Элис вместе с другими наземными рабочими смотрела, как констебли шли по двору. Типпетт и Оливер шагали впереди, а Байс следовал за ними как побитая собачонка.
– Они приходят сюда только тогда, когда что-то случается, – со страхом пробормотала Дебора. – Ведь Джордж и Джо сегодня не вышли на работу. И если бы Типпетт захотел посадить в тюрьму еще кого-то или избить у всех на глазах, то никто не смог бы его остановить.
Когда старший констебль и двое других вошли в машинный зал, сердце Элис укатилось в пятки.
– Кого, по-вашему, они хотят видеть? – пробормотала она.
– Откуда же я знаю… – Ивлин покачала головой. – Там ведь только механики и кочегары. И никто из них не затевал никаких беспорядков.
– Там и новый парень, – напомнила Дебора. – Забыла его имя.
– Саймон, – выдавила Элис сквозь онемевшие губы. – Саймон Шарп.
Прошла целая ночь с тех пор, как Саймон «случайно» споткнулся о старшего констебля. За эту ночь у Типпетта было время подумать и налиться злобой, а Типпетт, обозлившийся на кого-либо, превращался в сущего дьявола. Однажды он едва не сломал ногу человеку, отпустившему шуточку на его счет. Типпетт избил беднягу под каким-то надуманным предлогом. И ни одна душа не протестовала, даже тот человек, которого он едва не покалечил.
– Какой он красавец, – прищелкнула языком одна из дробильщиц. – Ну, этот, новый парень.
Ивлин со вздохом покачала головой:
– После того, что сделает с ним Типпетт, его вряд ли назовут красивым. Да и Оливер любит задать хорошую трепку.
Холодная тошнота подкатила к горлу Элис. Должна ли она сделать что-либо? Может, побежать в машинный зал и попытаться увести оттуда старшего констебля? Но вряд ли Типпетта можно уговорить. Он не понимал ни логики, ни рассуждений. Сторожевой пес, вскормленный неприязнью и издевательствами над окружающими. И ее, Элис, присутствие обозлит его еще больше.
«Просто ты не хочешь рисковать собственной шеей», – прошептал какой-то голосок у нее в голове.
Она едва знала Саймона и ничем не была ему обязана. Но все равно стыд жег щеки. Да-да, она боится! Боится того, что может сделать с ней Типпетт. Пока что женщин он не бил. Но всегда бывает первый раз.
Типпетт и Оливер неожиданно вышли из зала. Через несколько секунд за ними последовал Байс. Все трое взгромоздились на привязанных неподалеку коней и направились к деревне.
– Недолго они там пробыли, – заметила Дебора.
– Может, Типпетт просто надрал ему уши? – предположила одна из женщин.
Элис ужасно хотелось побежать в машинный зал, но разум приказывал стоять на месте.
Потом в дверях зала, словно солнечный луч, появился Саймон. Ни единого синяка. И совсем не хромал.
Неожиданное головокружение угрожало бросить Элис на землю, но она опиралась на молоток, пока не стало легче.
– Если Типпетту нужен был именно Шарп, – прошептала Ивлин, – то лишь для того, чтобы поговорить. Повезло парню.
– Повезло нам, – подмигнула Дебора. – Вот была бы жалость, если бы что-то случилось с его лицом.
– Или с другими важными частями тела, – хихикнула другая дробильщица.
Все женщины рассмеялись. Все, кроме Элис. Та не могла смеяться. И не могла вымолвить ни слова. Слишком велико было облегчение.
Саймон же ловко свернул сигарету, вытащил из кармана спичку, чиркнул ею о стену и закурил. Несколько минут он лениво покуривал, оглядывая двор. Его взгляд на мгновение задержался на Элис, и она, несмотря на разделявшее их расстояние, тотчас же почувствовала его настороженность.
