Зоэ Арчер - Чужак
Ее спина внезапно выпрямилась, и она оглянулась. Их взгляды тотчас же встретились, и Саймон понял, что она смутилась. Но уже в следующее мгновение Элис поспешно отвернулась.
Саймон шел все так же размеренно, изображая полнейшее самообладание.
«Что это со мной? – спрашивал он себя. – Да, нельзя отрицать, она важна для выполнения моей миссии. Я могу флиртовать с ней, чтобы добыть необходимую информацию. Но не стоит терять голову».
Они перебрались через очередной холм и оказались у главной шахты. Он видел ее еще вчера, но сегодня был поражен промышленными шрамами на зеленых холмах Корнуолла. Каменные здания и трубы поднимались к небу, металлические прутья подъемной машины казались костями покойников, высовывавшимися из земли, а огромные колеса наверху представлялись глазами чудовищ, бдительно наблюдавшими за шахтерами.
Все островки зелени были немилосердно придавлены фургонами, телегами и сотнями сапог, а груды камней вокруг походили на древние могилы. Саймон знал: пустая порода, отделенная от ценной руды, называлась мертвой, и она казалась именно такой – совершенно безжизненной. А каменные ступеньки, разбегавшиеся в разные стороны, вели к различным частям шахты.
Шахтеры, выходившие из раздевалки, уже переоделись в рабочую одежду, еще не просохшую со вчерашнего дня, а к каскам они прикрепляли спереди свечи кусками липкой глины. В таком виде, напоминая сказочных чудовищ, они и спускались под землю. Причем многие из них перед этим бросали последний взгляд на солнце, слабо просвечивавшее сквозь утренний туман. Пройдут долгие часы, прежде чем они снова увидят солнце, почувствуют его тепло. Внизу же было душно, сыро и тесно. И смертельно опасно.
«Господи, заниматься этим день за днем, спускаться в земные бездны, не зная, что тебя ждет…» – подумал Саймон со вздохом. Он едва не остановился, когда мимо прошел Генри Карр, бросивший на него подозрительный взгляд.
– Ведь прошло уже три месяца, Ральф! – завопил вдруг какой-то шахтер; в отличие от многих других он был в относительно чистой белой куртке.
– Я же сказал, что все отдал! – не менее горячо возражал Ральф.
– Значит, она превратилась в невидимку. Потому что я, черт возьми, не могу ее найти.
Проходившие мимо шахтеры останавливались, чтобы понаблюдать за ссорой. В любой момент могла начаться драка.
К удивлению Саймона, к спорившим подошел Генри. Положив руки им на плечи, он спросил:
– Парни, почему шум?
Те завопили в унисон, и тогда Генри повернулся к человеку в белой куртке.
– Оуэн, начнем с тебя. Что произошло?
– Ральф взял у меня лучшую кирку. Сказал, что всего на несколько дней, пока не купит себе что-нибудь получше. Прошло три месяца. И где же моя кирка? Он ее присвоил!
– Я ее тебе отдал! – завопил Ральф. – Не моя вина, что у тебя вместо мозгов обломок гранита!
Ты ничего не помнишь! Кроме того, тебя произвели в надсмотрщики – так что зачем тебе кирка? Только следишь за нами и расхаживаешь с видом принца! Можно подумать, ты больше не из наших, а один из НИХ.
Недоверие между управляющими и рабочими на «Уилл-Просперити» перерастало в открытую вражду.
Оуэн открыл рот, чтобы ответить, но тут Генри заговорил:
– Твоя семья гордится таким повышением, Оуэн. И верно, кирка тебе сейчас ни к чему.
Ральф с самодовольным видом усмехнулся, а Генри продолжил:
– Тебе, Ральф, следует хорошенько поискать в своих инструментах. Возможно, ты не отдал кирку – просто забыл вернуть. Слишком много у всех у нас дел и забот… Трудно обо всем помнить.
Оба спорщика заворчали, выражая негодование, а Генри спокойно добавил:
– Кто знает, может Ральф найдет кирку? И, может, Оуэн позволит ему еще немного ею попользоваться. Тогда все будут довольны.
Мужчины снова заворчали, но уже беззлобно.
– Значит, все согласны, – улыбнулся Генри. – Идемте, парни. Нас ждет работа. – Снова улыбнувшись, он подтолкнул шахтеров в разные стороны.
«Мастерски проделано!» – мысленно воскликнул Саймон. Он едва не поздравил Генри с успехом. Но было ясно: этому человеку его похвалы не требовались. На какой-то момент тени вокруг глаз Генри словно сгустились, а лицо осунулось. Очевидно, он уже слишком долго играл роль миротворца и ужасно устал от нее. Ведь такая ответственность – тяжкое бремя.
Не замечая Саймона, Генри пошел к раздевалке.
Саймон же, осмотревшись, увидел Элис, внимательно смотревшую на него. Но на этот раз она не отвернулась, а вызывающе вскинула подбородок. Он невольно улыбнулся. Казалось, что Элис и Генри Карр – две стороны одной монеты: одна – смутьянка, пытавшаяся заставить рабочих действовать, а он – миротворец, шедший путем наименьшего сопротивления и пытавшийся обеспечить покой. Обе позиции были достойны восхищения, но сам Саймон всегда был смутьяном. Он никогда бы не создал «Немисис», если бы был доволен существующим положением вещей. Да, конечно, иногда и осторожный подход Генри срабатывал, но не всегда и не везде. И вообще, для «Немисис» медленный, неспешный прогресс совершенно не подходил – они хотели быстрых результатов. А лучший способ получить результаты – действовать.
Ему снова пришло в голову, что Элис вполне могла бы написать то письмо. И если так, – то она имела доступ к информации о владельцах и управляющих шахтой. И эта информация помогла бы ему покончить со злоупотреблениями в рудной компании. Причем ее придется чем-то заменить, иначе сотни мужчин и женщин потеряют единственный источник существования. Ох, настоящая головоломка… Но он сумеет найти выход. Правда, на это потребуется время.
Итак, была ли Элис таинственным автором письма? Оно было напечатано на машинке, и даже имей он образец ее почерка, все равно не мог бы сравнить. Но ведь машинки дороги… Может, она прокралась в контору поздно вечером и воспользовалась одной из них. Чертовски смелая девушка, если она и впрямь это проделала.
Какая-то дробильщица подтолкнула Элис локтем, и Саймон понял, что они слишком долго смотрели друг на друга. Оба тотчас же отвернулись.
Саймон поднялся к машинному залу и осмотрелся. Он знал, что это задание будет тяжелым и утомительным, но никак не ожидал, что вода и насосы – самые большие проблемы в шахте. Увы, все было именно так. Ведь если насосы перестанут хотя бы на час откачивать воду, произойдет несчастье – забои будут затоплены. Поэтому у насосов работали всю ночь. Трое рабочих были рады познакомиться с Саймоном, все они протягивали механику свои мозолистые руки. А затем, едва волоча ноги, поплелись к выходу из зала, чтобы начать долгую дорогу домой.
Вскоре в зал вошли двое: один – с густыми темными усами – назвался Эйбелом Лори, второй же был Биллом Дайером. Эти двое тоже должны были наблюдать за насосами. Еще трое рабочих стояли у котлов и швыряли в топку уголь, чтобы поддерживать работу насосов, цилиндры которых находились в постоянном движении.
