Тэсса Дэр - Искушение сирены
Грей внимательно посмотрел на своего брата. Он больше не узнавал Джосса. В последнее время он или вызывал сострадание видом безутешного вдовца, или вел себя как полный недоумок. Разве он не понимает, что все это делается ради блага семьи? Ради семьи Грей трудился все эти годы, рисковал иногда даже излишне, но все ради него и Бел, а теперь ради Джейкоба.
— Возможно, мисс Тернер мила и симпатична, — сказал Джосс. — Но ты должен посмотреть на ситуацию с другой стороны. Помимо того, что я, как капитан, должен обеспечить ее личную безопасность, я не могу допустить, чтобы на борту корабля шла дешевая пьеска про твои любовные похождения, Грей. Ты прекрасно понимаешь, что будет, если команде станет известно, что ты спишь с ней у них под носом. А что будет, когда она тебе наскучит? Хочешь, чтобы я сдал на руки Джорджу Уолтему беременную гувернантку?
— До этого дело не дойдет. В этом ты можешь на меня положиться.
— Я ни в чем не могу на тебя положиться. Если ты не можешь выполнять мои приказы, бери на себя управление судном, а мне позволь отправиться домой.
— Отправиться домой, чтобы заниматься чем? Тупо зарывать свое состояние и свой талант в сельскую грязь?
— Отправлюсь домой и буду заботиться о своей семье. Отправлюсь домой и, наконец, буду заниматься тем, что мне угодно.
Грей чертыхнулся и угрюмо прислонился к переборке. К сожалению, Джосс вполне мог выполнить свою угрозу. Скорбь до сих пор не отпустила брата, и Грею пришлось почти шантажировать его, чтобы убедить принять командование «Афродитой». Ему действительно был необходим Джосс, только с его помощью их корабельная компания могла остаться на плаву. Он не имеет права на провал, потому что слишком много труда и средств вложено в это дело.
Но если Джосс не станет настоящим партнером, то все жертвы и усилия Грея окажутся напрасными.
— Держись подальше от нее, Грей. Грей вздохнул:
— Я сожалею, что поцеловал руку мисс Тернер. — Он подошел и встал напротив кресла брата. — Я сожалею, что затеял спор по поводу шторма. Я сожалею, что рассчитал Бейнса. Черт возьми, скажу даже, что я сожалею о козах на борту. Я сожалею, что тебе выпало величайшее несчастье быть зачатым от моего выродка-отца, и я сожалею, что сводный брат у тебя оказался таким же выродком.
Джосс поднял глаза и посмотрел на него. Грей продолжил:
— Я очень сожалею, что Мара умерла.
Джосс вновь опустил глаза.
Грей сел напротив него.
— Но я не жалею, что сделал тебя капитаном этого корабля, Джосс. — Он поймал взгляд брата. — Ты единственный, кому я могу доверять. Мне необходимо, чтобы ты командовал этим судном, и я никоим образом не стану усложнять твое положение. Я больше не буду оспаривать твои приказы. Я вообще постараюсь воздерживаться от споров. — Он, будто над Библией, распростер пальцы над судовым журналом и вдруг вспомнил изящную талию мисс Тернер. Грей стиснул зубы и сжал пальцы в кулак. — Повторяю, я не буду приставать к мисс Тернер. Действительно не буду.
Джосс фыркнул.
— Черт возьми, как бы мне хотелось, чтобы ты научился доверять мне! — Грей посмотрел ему прямо в глаза.
— А мне еще больше хочется, чтобы у меня были для этого основания.
Глава 6
Боже, она едва не призналась во всем!
Если бы он не был таким заботливым, внимательным и выводящим из себя одновременно. Она знала, как противостоять и тому и другому, но бороться с адской смесью оскорбительного высокомерия и обаяния она была не в силах. Не желая того, она помнила каждый его жест — то, как, продолжая поддразнивать ее, он успокаивал ее жесткими, но такими ласковыми пальцами, то, как он легким прикосновением к спине направлял ее, как нежно целовал ее руку… словно благодаря за тур вальса в бальном зале великолепного особняка.
Все — его джентльменская одежда, правильная речь, гордая осанка, учтивость, скрытая за нарочитой грубоватостью, — все говорило о том, что мистер Грейсон мог быть принят в лучших домах английского света, но, отказавшись от общества, он, видимо, нисколько об этом не жалел. В какое-то мгновение София подумала: если бы она рассказала ему все, возможно, он сумел бы понять.
Возможно, он и сам такой же беглец.
Глупая, глупая девчонка. Он понимает только выгоду. Ему понятны шесть фунтов и восемь шиллингов. Мистер Грейсон похож на всех охотников за деньгами из высшего общества. Он похож даже на членов ее собственного семейства. Он смотрит на нее и видит золотые монеты в сафьяновом кошельке, перевязанном атласной ленточкой. Что ж, она отдаст ему его проклятое золото и покончит с ним, но сначала найдет что-нибудь перекусить. Она страшно проголодалась.
Вместо того чтобы свернуть налево, к дамской каюте, София пошла направо. Она вошла в каюту, внешне похожую на ее собственную, но почему-то со стойким козьим запахом. Прикрыв нос рукавом платья, она быстро прошла через общее помещение и вошла в дверь напротив.
— Да закрой же эту чертову дверь! — Голос прогремел сквозь клубы пара.
Она торопливо повиновалась.
Высокий худощавый темнокожий мужчина стоял над внушительным котлом с закипающей водой и большим ножом резал очищенный картофель.
— Для обеда еще рановато, не так ли? — спросил кок, не поднимая на нее глаз. — Только-только пробили шесть склянок, а я не настолько стар, чтобы не слышать, и не настолько глуп, чтобы не сосчитать. Так что прочь, ненасытный ублюдок, и раньше чем через час не заявляйся.
София выполнила бы это приказание, но она буквально окаменела от шока. Никто за все ее двадцать нежных лет никогда не обращался к ней подобным образом. Ее охватило ощущение полной растерянности. Словно Бог в приступе скуки решил развлечься и перевернул земной шар.
Кок бросил нож и вытер руки передником.
— Я же велел тебе проваливать. Ничего не получишь, пока…
Он повернулся, увидел Софию и оцепенел, забыв закрыть рот.
Они стояли, уставившись друг на друга, не произнося ни слова, пока из котла не полилась закипевшая вода.
— Черт возьми!
Кок схватил кочергу и, распахнув топку, стал яростно тыкать в пылающие угли. Искры вылетали, смешиваясь с клубами пара.
— Прошу прощения, — сказала София. — Я лишь хотела попросить кусочек хлеба. Возможно…
Повар вновь выругался и, с таким грохотом захлопнул дверцу топки, что София съежилась.
— И, простите, если возможно, капельку чая.
— Нет. Это я должен просить прощения, мисс. — Он снова вытер руки о передник, оставив на нем черные разводы сажи. — Присаживайтесь, мисс…
— Мисс Тернер.
— Присаживайтесь, мисс Тернер. — Кок придвинул табурет на трех ножках к квадратному разделочному столу и похлопал по нему рукой. — Я Габриэль.
