Вайолет Уинспир - Пленница в башне
Она отвернулась и, отойдя на несколько шагов, застыла, заметив, как по стволу дерева скользнуло длинное змеиное тело. Змея повела своей ужасной головой в нескольких дюймах от побледневшего лица Ванессы. Из груди ее вырвался крик, но стальная рука вовремя схватила ее за талию, и Ванесса оказалась прижатой к твердой груди дона. Плетеный хлыст с убийственной точностью обрушился на змею, она упала на землю, и обутая в сапог нога раздавила ее мерзкую голову. Несколько секунд пестрое тело еще извивалось, но потом обмякло. Стиснувшая ребра Ванессы мускулистая рука ослабла, и она смогла наконец перевести дух.
— Она ядовитая? — выдохнула Ванесса.
— Довольно опасная. — Затем, прежде чем Ванесса успела воспротивиться, он слегка развернул ее и повел к тому месту, где были привязаны лошади. Подсадив ее в седло на гнедую лошадь, дон посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся своей ироничной усмешкой.
— Почти никому из нас не удается быть совершенно независимыми, мисс Кэррол. Вам только что потребовалась моя помощь, а я нуждаюсь в том, чтобы вы помогли мне с Барбарой. Уверяю вас, я приглашаю вас не в качестве надзирательницы, а в качестве компаньона и друга.
Его улыбка вдруг смутила Ванессу. Черт его возьми! Только что он был совершенно отвратителен, а через минуту стал обезоруживающе обаятельным, чем полностью лишил ее возможности заранее приготовиться к отпору. Она стиснула поводья, будто пытаясь обрести точку опоры:
— Мне всегда казалось, что вы считаете меня немного легкомысленной.
Его губы дрогнули в неуверенной улыбке:
— Чтобы быть компаньонкой, разве необходимо держать себя с достоинством? Я не могу ожидать этого от человека, который еще так молод.
Агатовые глаза задержались на ее тонкой шее, на руках, казавшихся особенно бледными по сравнению с его собственной кожей цвета мореного дуба. Ванесса давно оставила надежду загореть, проклиная свою невосприимчивость к солнечным лучам, — видимо, какое-то вещество в ее коже противилось им, невзирая на то, что на плантации она подолгу принимала солнечные ванны на веранде. Заметив пристальный взгляд дона, она почувствовала, как жарко запылали ее шея и щеки. Может быть, он рассчитывал, что возложенная на нее ответственность поможет ей самой поскорее повзрослеть?
Широким жестом он обвел рукой пляж, море и возвышающиеся вдали горные уступы и спросил:
— Не охватывает ли вас чувство вины из-за того, что после трагедии в Ордазе вы все еще способны наслаждаться окружающей вас красотой? И не потому ли вы все еще отвергаете мысль о том, чтобы остаться здесь? Я понимаю вас, но время заставляет забыть даже самое плохое, что случается с нами, малышка.
Театральная красота мирного пейзажа Луенды только подчеркивала ужасы Ордаза, но, кроме чувства вины и печали, у Ванессы была и еще одна причина, чтобы отказаться от мысли остаться на острове. Это ощущение, впрочем, довольно абсурдное, что ей угрожает опасность, от которой следует бежать, пока она ее еще не настигла.
— Я не прошу, чтобы вы дали мне ответ немедленно. — Дон слегка сжал ее руку. — Подумайте и, если ваше решение останется прежним, я буду искать компаньонку в другом месте. Но мне кажется, что Барбаре будет легче найти общий язык с кем-нибудь, близким ей по возрасту. Такого человека, который понимает, что быть молодым еще не означает ступать по земле, усыпанной розами, что на этих розах множество шипов, которые больно ранят хрупкие и беззащитные чувства.
— И вы, понимая это, бессердечно запрещаете Барбаре дружбу, которая, должно быть, ей очень нужна? — возразила Ванесса. — Она не будет слушать вас.
— Я не собираюсь запрещать этого бессердечно, мисс Кэррол. — Лицо Рафаэля приобрело сардоническое выражение. — Барбара и сейчас не слушает меня, но, верите вы или нет, она привязана ко мне и знает, что я забочусь о ее счастье. Уверяю вас, что у меня нет никакой необходимости поступать безжалостно.
— Ваше понимание этого слова может в корне не совпадать с моим, — парировала Ванесса, думая, что дон, стоящий рядом со своей лошадью, чем-то похож на тощего инквизитора. Рукой, по которой хлестнула его Барбара, он похлопал лошадь по лоснящейся шее; под солнечными лучами его волосы отливали всеми оттенками воронова крыла, а в глубоко посаженых глазах вспыхивали топазовые искры. Неотразимый мужчина, но до чего же с ним неуютно!
— Нередко приходится быть жестоким во имя доброй цели, мисс Кэррол. — Он пожал плечами и взглянул на часы, которые носил на ремешке из крокодиловой кожи. — У меня есть еще час времени, до того как я приступлю к работе со своим секретарем. Поэтому я предлагаю совершить прогулку до ближайшей асиенды и позавтракать. Вы обретете массу новых впечатлений, причем приятных, за это я ручаюсь.
— Завтракать на асиенде? — эхом откликнулась она. — Но разве нас не будут ждать к завтраку в замке?
— Хозяин замка волен сам распоряжаться своим временем. — И с озорной улыбкой он вскочил в седло. — Помните, как мы с вами завтракали под открытым небом?
Да, она не забыла. Он рассуждал тогда о красоте и жестокости любви. Видимо, этому последнему пункту придавалось особое значение, поскольку в этом отношении был богатый опыт, — ведь по традиции браки заключались исключительно по сговору, — никто не терял голову от любви и не бежал из дома со своим избранником. Девушке подбирали подходящего жениха и, после подобающих ухаживаний, которые настраивали ее на свадьбу эмоционально, совершали церемонию. Ванессе приходилось слышать, что очень часто такие браки оказывались на редкость удачными, но как быть с такими девушками, как Барбара, которые восставали против этой системы? С теми, кто встречал свою любовь случайно, но отказывался от нее под давлением родителей или опекунов, которые не давали своего согласия?
Чудовищная система, решила Ванесса. Сверкая зелеными глазами, она объезжала россыпь камней, следуя по пятам за черной лошадью дона Рафаэля. И этот человек имел наглость предлагать ей такую работу! Чтобы она сдерживала естественные порывы его крестницы! Чтобы она обеспечивала чистоту рода Домериков до тех пор, пока он хладнокровно не осуществит свои планы. Наверное, он уже подобрал для девушки подходящего кандидата, и, конечно, тоже голубых кровей, и богатого, как и он сам.
Ванесса так туго натянула поводья, что ее лошадь вскинула голову и всхрапнула. Дон немедленно обернулся и бросил через плечо:
— Будьте осторожнее, моя маленькая. Это уже не мои владения, и здесь пляж не очищают от камней.
— Хорошо, сеньор, — вежливо ответила она. — Я буду осторожна.
Про себя она добавила, что будет чрезвычайно осторожна, имея в виду, что не станет торопиться с решением насчет работы, которую он ей предложил. Могло случиться, что Барбара нуждалась в ней больше, чем это казалось на первый взгляд.
