Виктория Холт - Загадочная женщина

– Она, кажется, была в ярости, – сказала миссис Мортон, исподлобья глядя на меня.

Мне пришло в голову, что я совершенно не знаю миссис Мортон. По-видимому, у нее была своя жизнь, которую она держала в тайне. Почему она терпит тетины приступы злобы? Она, наверняка, смогла бы найти более подходящую работу. Вероятно, единственное объяснение этому заключается в том, что она, как и Эллен, упомянута в тетином завещании.

Наконец вернулась Эллен и сообщила, что доктор Элджин скоро прибудет.

Когда он пришел, он приказал, чтобы тетю Шарлотту немедленно положили в постель. Мне было велено приготовить ей горячий сладкий чай, потому что ей было плохо. Доктор сказал, что ей повезло, что она ничего себе не сломала.

Когда я заваривала чай, Эллен провозгласила:

– Ну и ночка! Знаете, я уверена, что это падение вычеркнет несколько лет из ее жизни. Так упасть, да в ее-то возрасте…

И я поняла, что она мечтает о наследстве, которое она вручит мистеру Орфи.

После той ночи наша жизнь изменилась. Наступили тяжелые времена. Тетя Шарлотта повредила спину, что повлекло обострение артрита. Бывали дни, когда она могла лишь бесцельно бродить по дому, а бывали дни, когда она и этого не могла делать. Когда она была не в состоянии ездить на распродажи, то ездила я. На аукционах меня стали узнавать. Сначала ко мне относились с пренебрежением, и я разозлилась и поклялась, что не буду пропускать ни одной распродажи. Я все лучше и лучше разбиралась в антиквариате, и меня стали уважать. «Она очень похожа на свою тетю», – говорили обо мне. Мне было приятно это слышать, потому что единственное, в чем я мечтала походить на тетю, – это в ее знаниях.

Больше всех изменилась тетя Шарлотта. Сначала я оправдывала ее поведение: для человека с сильным характером потеря дееспособности является трагедией. Неудивительно, что она раздражена и злится. Она и раньше не отличалась добротой, теперь же она, казалось, всех возненавидела. Она непрестанно напоминала мне, что я виновата в ее болезни. Она поднялась ко мне в спальню, потому что беспокоилась за меня. Мое поведение так расстроило ее, что она забыла о столе, наткнулась на него и упала. Только из-за меня она лишилась здоровья и сил, теперь я обязана ухаживать за ней.

Веселье никогда не было отличительной чертой нашего дома, теперь в нем воцарились тоска и скука. Когда тетя чувствовала себя получше, она сидела у себя в кабинете и просматривала счета. Меня она не допускала к ним, все покупки она делала сама. Она не давала мне возможности вести дела самостоятельно даже несмотря на то, что теперь я знала не меньше ее.

У меня снова возникло ощущение, что «Дом Королевы» – тюрьма, но если прежде я мечтала о том, как убегу к маме, то теперь я вспоминала Редверса и уверяла себя, что, возвратившись, он обязательно придет.

Шло время, а о Редверсе не было никаких слухов. Наступила осень, благоухали георгины и хризантемы в саду, с реки тянуло сыростью – прошел ровно год, а известий о нем так и не поступало.

Тетя Шарлотта все больше хромала и все больше злилась. Дня не проходило, чтобы она не напоминала мне о моем долге.

Я все ждала, надеясь, что однажды появится Редверс и освободит меня, но он так и не появился.

И тут Эллен сообщила мне новость. Ее сестра до сих пор работала у Кредитонов. Она вышла замуж за дворецкого, тем самым выйдя в люди. Леди Кредитон была ею довольна и поручила ей командовать горничными, что было крайне удобно будучи женой дворецкого.

Как-то раз, когда я вместе с Эллен упаковывала для покупателя феррибриджскую керамику, она сказала мне:

– Мисс Анна, я со вчерашнего дня гадаю, как вам сообщить об этом.

Я испуганно взглянула на нее, она была сильно расстроена, и я подумала, что мистеру Орфи надоело ждать обещанного наследства и он заинтересовался другой женщиной.

– Вчера я ходила в замок повидаться с Эдит.

Я старалась не глядеть на нее: с керамикой следует обращаться осторожно.

– Да, – промолвила я.

– Есть новости о капитане.

– Капитане, – глупо повторила я.

– Капитане Стреттоне. Случилось ужасное.

– Он… не умер?

– Нет, нет… у него какие-то неприятности. Он потерял свой корабль.

– Ты хочешь сказать… утонул.

– Похоже на то. В замке только об этом и говорят. Просто ужас. А он очень далеко. Просто ужас, но я должна сообщить вам кое-что еще, мисс Анна.

– Что, Эллен?

– Он женат. Уже давно. У него жена за границей. Он, должно быть, был уже женат, когда приходил сюда. Кто бы мог подумать!

Я не верила своим ушам. Он бы сказал мне. Хотя к чему ему было поверять меня в свою личную жизнь? Меня постигло горькое разочарование, я ведь думала… А что я думала? Простофиля. Тетя Шарлотта была права. Для него тот вечер не значил ничего. Два человека могут по-разному воспринимать одно и то же событие. Он зашел ко мне, потому что ему нечего было делать перед отплытием. Вероятно, он понимал, что я чувствую, и забавлялся. И жене наверняка об этом рассказал. Ужин при свечах, явление тети Шарлотты. Очень смешно.

– Как интересно, – пробормотала я.

– А я и не знала, а вы, мисс, знали?

– Что?

– Что он женат, естественно. Он скрывал это от всех. Из-за этого тоже скандал! Мамочки! Вы чуть не уронили. Вот крику-то было, если бы что-нибудь разбилось.

Разбилось, как мои мечты, мои надежды. А ведь я надеялась. Я по-настоящему верила, что в один прекрасный день он придет ко мне, и я обрету наконец счастье.

Капитан Редверс Стреттон женат. Я слышала об этом от разных людей. Он женился где-то заграницей, на иностранке. Он женат уже давно. Когда об этом узнала тетя Шарлотта, что было неизбежно, она хохотала так, как никогда в жизни. С того дня она стала издеваться надо мной. Она не упускала возможности, чтобы не упомянуть его.

– Твой капитан Стреттон. Твой ночной гость. Давным-давно женат! Он хоть сказал тебе об этом?

– Зачем? – спросила я. – Люди, которые приходят посмотреть мебель, не обязаны отчитываться в своих личных делах.

– Но не люди, которые приходят посмотреть на Левассера, – смеялась она. В последнее время она стала поспокойнее, но продолжала язвить и злобствовать. Я была уверена, что он вернулся домой, но не встречала его. Эллен сообщила, что он приехал. Шло время, день за днем, похожие друг на друга, весна, лето, осень, зима. Одна неделя ничем не отличалась от другой, единственным событием явилась продажа китайской мебели, которую никто не желал покупать, за прекрасную, как заметила тетя Шарлотта, цену, но я подозревала, что за ту же, за какую она ее приобрела. У нее камень свалился с плеч, когда удалось ее сбыть.

– Другой такой не найти, – заявила она. – Резной красный лак. Пятнадцатый век, период Шуанте.