Лиз Карлайл - Тень скандала
Рутвен поднялся по ступенькам и протянул карточку дворецкому, назвав свой титул с высокомерной снисходительностью. Вскоре его препроводили через беломраморный холл с высокими сводами в огромное, роскошно обставленное помещение, называемое — очевидно, с иронией — малой гостиной. Оглядевшись по сторонам, Рутвен нашел убранство чересчур пышным, хотя зеркальные простенки между окнами были задрапированы черным крепом, позолоченные часы на каминной полке не работали, а шторы были задернуты из уважения к покойному.
— Какая впечатляющая комната, — заметил он.
Дворецкий помедлил на пути к выходу, бросив на него странный взгляд.
— Мистер Холдинг сам спроектировал ее, — сообщил он, — когда купил этот дом три года назад.
— Вот как? — промолвил Рутвен, озираясь. — А где он жил до этого?
— В Ротерхите, — отозвался дворецкий, — в фамильном доме недалеко от верфи.
— Понятно, — кивнул маркиз, сообразив, почему Холдинг пожелал сменить место жительства. Ротерхит, с его доками, верфями и складами, был по большей части рабочим районом.
Он прохаживался по гостиной, делая вид, что восхищается золоченым фризом, обрамлявшим потолок, когда его внимание привлекли голоса, доносившиеся из парадного холла. Бросив взгляд через распахнутые двойные двери, он увидел высокую красивую женщину с пышными темно-рыжими волосами, которая спускалась по лестнице под руку с худощавым лысеющим джентльменом. За ними следовали лакеи с сумками и коробками.
— Пусть все оставят здесь, Джозайя, — велела дама, обращаясь к своему спутнику, — пока не подадут карету. — Я на минутку, — бросила она, направившись в гостиную.
Фенелла Крейн, дама лет тридцати, была в дорожном костюме и черной шляпе с вуалью, как и мадемуазель Готье. Рутвен с облегчением отметил, что она уже натянула перчатки. Несмотря на вуаль, он мог видеть ее глаза, взиравшие на него с любопытством. И с каким-то непонятным чувством.
Рутвен подошел к ней и почувствовал настороженность, смешанную с гневом — вполне понятным, учитывая чудовищное преступление, которое совершилось здесь совсем недавно. Он шагнул вперед и поклонился, молясь, чтобы она не стала интересоваться, насколько близко он был знаком с покойным Холдингом.
— Извините за беспокойство, мисс Крейн, — учтиво произнес он. — Вижу, вы уходите.
Дама натянуто кивнула, но, слава Богу, не протянула руку.
— К сожалению, да, — отозвалась она. — Прошу прощения, милорд, мы уже встречались?
— Нет, — признался маркиз, зная, что его лицо не из тех, которые забывают.
— Я польщена оказанной мне честью, — сказала она, хотя ее тон свидетельствовал об обратном. — Но, боюсь, мне пора. Кузен Джозайя любезно согласился проводить меня к Лестерам. Нас ожидают к чаю.
— В таком случае позвольте мне выразить мои глубочайшие соболезнования, мэм, — сказал он. — Ваш брат был прекрасным человеком и…
— Сводный брат, — перебила она.
— Вот как?
— Итан был моим сводным братом, — уточнила она дрогнувшим голосом. — Хотя я любила его как родного.
— А, — сказал Рутвен. — Извините.
— Не за что. А теперь, сэр, не могли бы вы объяснить, что я могу сделать для вас перед уходом? Видите ли, я живу в другом месте и не намерена возвращаться, пока эта ужасная история не уладится. Мы даже не можем похоронить… бедного Итана до завтра.
— Мне очень жаль, — снова сказал он. — Ваш дворецкий объяснил, что вы всего лишь заехали за вещами.
— Очень немногими вещами, — натянуто отозвалась она. — Полиция делает все, чтобы создать нам максимум неудобств. Кажется, они вообразили, будто кто-то из нас убил Итана.
Рутвен приподнял бровь.
— Как ужасно с их стороны!
— Не говоря уже о нелепости подобных предположений, — подхватила она. — Никто здесь не желал зла Итану. Напротив, все любили его.
Рутвен сомневался, что человек, добившийся коммерческого успеха, мог пользоваться всеобщей любовью, но воздержался от замечаний.
— Значит, вы доверяете своим слугам? — осведомился он.
— Они для меня как члены семьи, — заявила мисс Крейн.
— Рад слышать это, — отозвался Рутвен.
— Не понимаю почему, — заметила она со слабой улыбкой, — ведь мы только что познакомились.
— Мне посоветовали нанять одну из ваших бывших служащих, — объяснил он. — Мисс Готье, как я понял, работала у вас до недавнего времени?
— Грейс? — Голос мисс Крейн смягчился, брови озабоченно сошлись на переносице. — О Боже, я не думала…
— Что она покинет вас? — подсказал он. — У меня два племянника — жуткие сорванцы, — и мне нужен компетентный наставник.
Мисс Крейн помедлила, колеблясь.
— Она выше всяких похвал, — наконец сказала она. — Девочки обожают ее. И Итан относился к ней с большим уважением.
— Один из моих слуг слышал, что детей увезут из города?
— Да. К сестре их покойной матери. У миссис Лестер только сыновья, а она всегда отчаянно мечтала о дочках. Собственно, мы все живем там сейчас.
Рутвену не понравилось слово «отчаянно». Люди, пребывающие в таком состоянии, способны на соответствующие поступки.
— У миссис Лестер есть гувернантка? — поинтересовался он.
— О, самая лучшая, — сказала мисс Крейн. — Девушка из Берна. Говорят, швейцарские гувернантки — писк моды, хотя и дорого обходятся. Но мистер Лестер считает, что его жена должна иметь все, что пожелает.
Рутвен изобразил удрученную улыбку.
— Мне придется удовлетвориться менее компетентной гувернанткой. — Он помедлил, задумчиво почесывая подбородок. — Но так не хочется обращаться в агентство. Никогда точно не знаешь…
Мисс Крейн проглотила наживку.
— О да, — согласилась она. — Никогда не знаешь, что получишь в конечном счете. Кота в мешке.
— Значит, вопрос о возвращении мадемуазель Готье к вам на службу не стоит? — уточнил Рутвен.
Ее лицо приняло печальное выражение.
— Думаю, это маловероятно. Хотя я буду ужасно скучать по всем им, включая Грейс.
— Не сочтите меня назойливым, но не могли бы вы дать ее адрес?
— Ну конечно. — Мисс Крейн подошла к небольшому бюро красного дерева и опустила крышку. — Грейс остановилась у своей тети в Мэрилебон. — Она вытащила листок бумаги и написала что-то на нем. — Я дам вам записку к ней.
— Как предусмотрительно с вашей стороны, — улыбнулся маркиз.
Не прошло и минуты, как послание было готово. Рутвен взял записку у мисс Крейн левой рукой, стараясь не касаться ее пальцев.
— Спасибо. — Он поклонился.
Затем, вспомнив истинную цель своего прихода, глубоко вздохнул и протянул ей правую руку.
