Хелен Диксон - Хозяин Стоунгрейв-Холл
«Возможно, вполне возможно, – шептало его ранимое сердце, – в душе осталось нечто, что стоит спасти, а эта девочка может стать спасением, вдохновить, настоять на своем». Она способна разобраться в самых запутанных вопросах, тревоживших его душу.
Страстный взгляд Лоуренса остановился на ее восторженном лице, невинном, созревшем для обольщения. Он смотрел на ее прекрасный ротик, ожидавший чего-то, такой розовый и нежный, просто умолявший, чтобы его поцеловали. Он приблизил к ней свое лицо, но вдруг застыл, резко остановился и тут же отругал себя, твердя, что не сможет исправиться, никогда не сможет устоять перед красивой женщиной. Однако Виктория Льюис во многих отношениях еще ребенок, к тому же весьма впечатлительный. Он не имеет права воспользоваться ее невинностью, хотя уже готов поцеловать ее, однако воспользоваться уязвимостью девушки, которая вскоре испытает боль потери, значило бы поступить не очень честно. Лоуренс поднял голову, не веря тому, что упускает возможность поцеловать столь пленительное существо.
Виктория пристально смотрела на него, чуть запрокинув голову, раскрыв розовые губы. Вдруг она насторожилась, пришла в себя и отступила назад. В ней проснулась злость. Между ними воцарилась гнетущая тишина. Лорд Рокфорд вел себя по отношению к ней весьма непристойно, его поведение граничило с неуместным флиртом. Она может стать для него лишь женщиной, живущей в потаенном доме в каком-нибудь темном переулке. Там ее с наступлением темноты будут навещать тайком и с оглядкой.
– Не надо, – произнесла она, отступая назад. – Пожалуйста, не делайте этого. Так не подобает, для меня это неприемлемо.
– Вы правы, – ответил Лоуренс, нежно улыбнувшись. – Я совершил глупость. Извините меня. У меня нет привычки целовать хорошеньких юных леди в парках, хотя у меня и возникло ощущение, что вы посчитали бы это весьма романтичным приключением.
– Этого мы никогда не узнаем, – чопорно ответила Виктория. – Не знаю, чего вы добиваетесь, но я отвергаю ваши попытки. Думаю, вам следует остановиться и вспомнить мое положение, а также учесть, к каким общественным слоям мы принадлежим. Если вы заигрываете, вам следует знать: я не люблю, когда меня целуют ради развлечения. Если мужчина поцелует меня, мне бы хотелось, чтобы он сделал это из серьезных побуждений.
«Черт, какой же я проклятый грешник», – подумал Лоуренс, позабавленный ее отрезвляющими словами. Выпрямился, посмотрел на ее руки, сочившийся апельсин и передал свой носовой платок, надеясь забыть о том, что случилось.
– Если вы не собираетесь доедать апельсин, разумнее завернуть его в платок, а то испачкаете платье. Платок можете оставить себе.
Виктория посмотрела ему в глаза и, невзирая на резкие слова, почувствовала, как странная дрожь поползла вниз по спине. Она покраснела и захлопала ресницами, взглянула на него, прищурив глаза. В них запрыгали насмешливые игривые искорки.
– Вы, случайно, не добиваетесь того, чтобы я чувствовала к вам благодарность и считала себя вашей должницей?
Лоуренс нахмурил брови, его завораживающие губы дрогнули в уголках. Напряженный и странно вызывающий взгляд бездонных глаз приковал ее к месту.
– Похоже, именно с этого можно начинать подрыв ваших оборонительных сооружений.
Виктория почувствовала, что трепещет от его низкого голоса, сердце дрогнуло, чувства обострились, когда до нее дошел смысл этих слов. С ней происходило что-то совершенно необычное. Она ощутила радость, волнение, прилив энергии, уверенности. Осознала, что постигла нечто новое – теплоту, чувства, рвавшиеся наружу. Раздумывая над этим, ясно поняла, что именно случилось, попыталась взять себя в руки, дать резкий ответ, но не могла ничего придумать. Виктория опустила глаза и вдруг застеснялась его.
– Я… мне надо вернуться к матери, – тихо произнесла она с едва заметной улыбкой. – Я и так задержалась.
– Разумеется. – Лоуренс взглянул на нее и рассеянно улыбнулся, сверкнув белыми зубами. – Виктория Льюис, вы странное существо. Вы прекрасны, точно английская роза, а вашу красоту защищает колючий ум, сравнимый с шипами. Вы, – пробормотал он, поднеся ее руку к губам и целуя костяшки пальцев, – удивительно прелестная молодая женщина. Подобной вам я уже давно не видел.
Отпустив ее руку, он легко коснулся ее щеки кончиком пальца. Высшей наградой для нее стала его улыбка, редко появлявшаяся на его лице, потому желанная и ценная. Улыбаясь, Лоуренс чуть иронично искривлял губы, хотя радости это не добавляло. Но это была его улыбка и, к удивлению Виктории, нравилась ей.
Она покинула его, и казалось, подниматься в дом стало легче, чем прежде. На губах заиграла едва заметная улыбка, глаза горели, пока она думала об этой странной встрече. Встреча оставила ее смущенной и несколько потрясенной. В действительности все, что произошло, казалось невероятным.
Подняв голову, она заметила шедшую к ней женщину. Улыбка слетела с уст, сменившись раздражением. Это была Клара Эллингем.
На мисс Эллингем было шелковое платье кораллового цвета и подходящая по тону широкополая шляпа. Все это казалось не вполне уместным для обычного визита к соседу, однако, учитывая ее неуемное желание привлечь к себе внимание лорда Рокфорда, вряд ли можно было ожидать менее броского наряда. Виктория восхищалась, даже завидовала непоколебимой уверенности, свойственной представителям высшего общества, но поняла: сейчас выглядит неряшливо, поскольку провела большую часть ночи и утра в комнате матери и теперь оказалась в невыгодном положении.
Клара остановилась, холодно оглядела Викторию взглядом опытной светской женщины, непринужденно общавшейся с мужчинами, знавшей, к чему стремиться. Правда, перед Кларой стояла изумительно красивая девушка, еще не достигшая расцвета молодости. Сама же мисс Эллингем приближалась к возрасту увядания красоты.
– Значит, это вы, – произнесла она, подойдя ближе. – Когда Натан говорил мне, что Лоуренс приютил дочь служанки, которая раньше работала у него, я вполне могла догадаться, что это вы. Вы хитрая интриганка, обманщица, проникшая в дом под тем или иным предлогом.
Застигнутая врасплох преднамеренным оскорблением, Виктория широко раскрыла глаза:
– Простите, я не поняла.
– Вот как. Теперь вы напускаете на себе важность. – Клара ухмылялась. – Я вас раскусила. Видела, как вы подлизывались к нему. – Заметив, что Лоуренс целует руку Виктории, Клара вышла из себя, подумав, что это ничтожество секретничает с ним. – Как трогательно. Похоже, вы успели прочно обосноваться здесь, а? Но не думайте, что это надолго. Вы здесь не останетесь. Натан оказался прав, когда настаивал на том, чтобы вы покинули этот дом. Здесь вам не место. Вы слышите меня?
