Мэри Картер - Солнечная песня

— Ты не забыла, — тихо произнес он.

— Я ни на минуту не забывала времени, проведенного с тобой, — правдиво прошептала она. — Ни единой секунды.

— Если и есть верное и преданное сердце… — начал он.

— …Его-то я и предлагаю тебе, — закончила она.

Майкл осторожно поставил картину на каминную доску и постарался говорить ровным, сдержанным голосом.

— Мне придется вернуться в Денвер, в магазин…

Оцепеневшая, она смогла только кивнуть, понимая, что ее ждет. Майкл разбогател. Она знала не понаслышке о власти, которую способны дать деньги. Плевать, если он не простит ее, но если он попытается забрать у нее Эмму…

— Я хочу, чтобы моя дочь стала частью моей жизни, — говорил он. — Я вернусь, как только смогу, чтобы решить этот вопрос.

— Она моя, Майкл.

— Она наша. Ты держала ее у себя шесть долгих лет.

Подчеркивая свое несогласие, она расправила плечи и объявила:

— У тебя ничего не получится. Я убегу. Возьму Эмму и убегу как можно дальше.

Он протянул руки, схватил ее за плечи и довольно сильно встряхнул. Она дернулась и вырвалась.

— Послушай меня, Мэгги Браун. Два дня назад ты сказала мне, что нам слишком поздно менять что-либо. Может, оно и так, но мне еще не поздно познакомиться со своей дочерью. Я не намереваюсь отбирать ее у тебя, но прослежу, чтобы были соблюдены мои права на нее. Пусть у тебя будет этот Даунинг, если хочешь, но…

— Почему ты так уверен…

— …Но мы скажем Эмме, кто ее настоящий отец, пока не поздно. Ни на что иное я не соглашусь.

— Майкл, но как мне объяснить ей все сейчас? Она еще ребенок, и ей непросто понять происходящее.

Майкл повернулся, чтобы взять свои вещи. Заговорил он, лишь одевшись и открыв входную дверь.

— Я вернусь самое позднее через две недели. Меня не волнует, какой выход ты найдешь — это твои проблемы. Если увезешь Эмму, я найду вас даже на краю света.

Он захлопнул дверь с такой силой, что вставленное в нее стекло едва не разлетелось.

Маргарет поспешно миновала величественное здание суда на пути к дому Чарльза. Она торопилась и от быстрого шага вспотела в своем теплом пальто. Повернув за угол, она миновала еще три здания, взбежала по обледеневшей тропинке, пересекла крыльцо и едва удержалась, чтобы не забарабанить в дверь.

Ей открыла экономка Чарльза, вдова, чей муж погиб в шахте, оставив на ее попечении шесть ребятишек. Они были знакомы по женской группе при церкви.

— Здравствуй, Анна. Чарльз дома?

Не скрывая своего любопытства, Анна Корниш впустила гостью и показала рукой наверх.

— Он в кабинете. Я позову его.

Она оставила было Маргарет в гостиной, но тут же вернулась.

— Забыла спросить: выпьешь чаю или чего-нибудь еще?

— Спасибо, нет. — Не могла она думать ни о еде, ни о питье, ощущая нависшую над нею неминуемую катастрофу.

Нервно расхаживая по комнате, Маргарет то и дело поглядывала на дверь. Она чувствовала себя неловко в этом большом, с удобствами обставленном и элегантно декорированном доме, так непохожим на ее собственный. В нише у углового окна стояло пианино. Она расстегнула и сбросила пальто на стул.

— Мэгги! Какой сюрприз! — Чарльз вбежал с раскрасневшимся лицом. Он протянул к ней свои руки, и она с радостью ухватилась за них. — Надеюсь, не произошло ничего страшного?

У нее задрожал подбородок, и ей самой стала противна собственная слабость.

— Произошло самое страшное.

Его лицо моментально потемнело. Ни слова не говоря, он бережно усадил ее на диван. В отличие от ее диванчика это была длинная, мягкая, красиво драпированная софа. И ее углы не украшали уютные подушечки.

— Ты расскажешь мне, Мэгги?

— Нелегко рассказывать об этом, Чарли. — Она сделала глубокий вдох. — Но другого выхода нет. Только ты можешь мне помочь.

С большим спокойствием, чем она могла ожидать от себя при подобных обстоятельствах, она рассказала ему все с самого начала: как они познакомились с Майклом, как тайно встречались в парке, о намерении Майкла открыться ее отцу и страх, заставивший ее помешать их встрече. Не останавливаясь на подробностях, она сообщила ему о своем посещении квартиры Майкла, о том, как она вынудила его лечь с ней в постель. Она ничего не упустила в своем рассказе — ни гнева отца, ни неожиданного обручения и поспешной свадьбы, ни правды о своей жизни со Стюартом Брауном.

Потрясенный Чарльз молча покачал головой. Затем выдавил из себя.

— Я и понятия не имел об этом. Стюарт ничего мне не говорил.

— Он прекрасно ко мне относился. Понимал, что обстоятельства, связанные с нашим браком, уникальны. Мы были единодушны только в одном — в ненависти к моему отцу. Стюарт знал, что я не люблю его, и все же уважал меня и любил Эмму.

— Это как раз не удивительно. — Обычное для Чарльза выражение открытости сменилось печалью. — Так что ты намерена предпринять?

Ее переполняло чувство безнадежности.

— Не знаю, Чарльз, потому-то я и пришла к тебе за советом. Скажи, что мне делать?

— Ты все еще любишь его?

— Кого?

— Шонесси, разумеется.

— Но он теперь ненавидит меня.

— Не обязательно. Он пережил сильный шок. Вероятно, разгневан и обижен. Он ведь не только потерял тебя, но и, потеряв тебя, потерял Эмму. Теперь он нашел тебя и узнал, что ты скрывала от него его единственного ребенка.

Маргарет скомкала в руках свою юбку, потом расправила ее. Длинный локон выскользнул из узла на ее затылке, когда она бежала к нему, и в спешке она не обратила на это внимания. Чарльз протянул руку, подобрал локон и аккуратно вернул его на место.

— Ты так и не ответила на мой первый вопрос, Мэгги. Ты все еще любишь Майкла Шонесси?

Понимая, что причинит боль этому доброму и внимательному человеку, она все же решила не прибегать больше ко лжи!

— Все еще люблю, да поможет мне Бог.

Он затих на время, сжав ее руки и, казалось, принимая про себя важное решение.

— Скажи ему об этом.

— Ты не видел его лица, когда он уходил, — она вздрогнула от одного воспоминания.

— Зачем же ему было искать тебя по прошествии стольких лет, если бы он не продолжал любить тебя?

Она посмотрела в окно, потом снова на него.

В глазах Чарльза светилась нежность.

— Не представляю, как можно забыть тебя, Мэгги. Скажу про себя: мне понадобится немало времени, чтобы переболеть тобой.

— О Чарли! — Она потянулась к нему и привлекла его к себе. — Прости. Я не хотела делать тебе больно. — Долго сдерживаемые слезы заструились по ее лицу. Он притянул ее еще ближе и стал поглаживать ее по спине.

— Тихо, тихо. Теперь по крайней мере я знаю, что не потерял тебя. Ведь ты все это время продолжала любить его, а?