LJ Maas.(Перевод: Яра) - Нет более слепых…
– Я уже попросила Тэйлор, она тебя ждет.
– Мам, – Джес ухмыльнулась, – Ты не сообщила ей, какой подарочек ее ожидает?
Тори встретила комментарий усмешкой. «Господи, как же она сейчас похожа на Тэйлор», – подумала она.
– Скажем, она просто ждет СНОВА встречи с тобой, – ответила Тори.
– Это более честно. Я плохо помню ее, – сказала Джей Ти, заволновавшись.
– Ты все время плакала, когда ее не было дома и она не могла сменить тебе пеленки. Она так сильно любила тебя, – тихо проговорила Тори.
Мать рассказывала Джес о тех временах, когда она была совсем маленькой и они жили вместе с Тэйлор. Но большую часть Джес не запомнила. Ей было всего два года, когда женщины расстались. Иногда, когда Джессика смотрела, как ее мать занимается какими-нибудь своими обычными делами, ей казалось, что она уже видела это прежде, но тогда в ее памяти рядом кто-то был. Как будто рядом с матерью стояла темная молчаливая фигура, но Джес не могла разглядеть ее лица. После стольких лет казалось, что незнакомка была лишь в воображении Джессики, а не реальным человеком.
– Если она так сильно любила меня, и вы так хорошо ладили, почему вы не остались вместе?
– Потому что… это сложный вопрос, – ответила Тори, и Джессика поняла, что пояснений не последует.
– Забавно, но я впервые увидела Тэйлор, когда была в твоем возрасте, – размышляла вслух Тори. – Джес, ты мне обещала. Ты сдержишь обещание? – спросила Тори, глядя на дочь, пока их глаза не встретились.
Джей Ти попробовала улыбнуться.
– Сдержу, мама. Я не хочу больше расстраивать тебя, – ответила Джес.
– Я знаю, как тяжело тебе будет сделать то, что я прошу, моя девочка. Когда начнутся эти ужасные дни ломки, просто помни, что я верю в тебя, милая, – сказала Тори, целуя дочь в голову.
Женщины чувствовали всю тяжесть обещания, и обе задавались вопросом, будет ли оно выполнено.
Ноябрь 1982
– Тори, – Тэйлор закрыла рукой телефонную трубку. – Это Джоанна. Она хочет знать, как ты себя чувствуешь.
Доктор Уэллер звонила каждый день, чтобы узнать самочувствие Тори, поскольку она была уже на девятом месяце и перехаживала. Было необычно, что первый ребенок женщины задерживается с рождением, но все же это случалось. Доктор пыталась объяснить Тори, что, может быть, она немного ошиблись с вычислением даты зачатия. А маленькая блондинка раздраженно говорила, что она занималась сексом с мужчиной один единственный раз за всю свою жизнь, и эту дату не так просто забыть.
– Тори, ты проснулась? – снова позвала Тэйлор. Тэйлор отняла руку от трубки и говорила с Джоанной.
Тори выглянула из-за двери спальни.
– Скажи ей, что девять месяцев истекли и я хочу родить! – прокричала Тори.
– Вы слышали это? – спросила Тэйлор доктора. – О, нет, что вы, она в прекрасном настроении, – саркастично ответила Тэйлор. Она засмеялась в ответ на то, что сказала по телефону Джоанна, и посмотрела на Тори, снова появившуюся в дверях.
– Не вешай трубку, – серьезно сказала Тори.- У меня отошли воды, – добавила Тори, обращая внимание на поднятую бровь Тэйлор.
– Эй, док, – Тэйлор усмехнулась в трубку, – Думаю, шоу начинается!
– Ваша матка открылась на шесть, – сказала как-то слишком радостно пожилая медсестра.
– Шесть… это хорошо? – спросила Тори после очередной схватки.
– Ну, это лучше, чем три, когда вы прибыли утром. Тори, то что я вам сейчас прикрепляю, это эмбриональный сердечный монитор, – сказала сестра.
– Это обязательно? – с волнением спросила Тэйлор.
– Да, все будет хорошо, не волнуйтесь, – медсестра положила руку на плечо темноволосой женщины. – Мы всегда надеваем это женщинам, которые рожают сами, чтобы доктор мог знать, как чувствует себя ребенок. Все нормально, видите, у малыша отличное сердцебиение, – она пододвинула небольшой монитор к кровати.
Еще одна схватка заставила Тори с силой сжать руку Тэйлор, выражение боли искривило ее лицо, пока длилось сокращение мышц.
Медсестра мягко убрала влажную челку со лба Тори и улыбнулась ей, прежде чем уйти.
– Вы знаете, если вы обе хотели ребенка, надо было позволить рожать ей, – медсестра обернулась в дверях и указала большим пальцем на Тэйлор. – С ее бедрами, роды прошли бы гораздо проще, – она подмигнула Тори и вышла.
Тори засмеялась над выражением лица, появившимся у Тэйлор.
– Не смотри так на меня, – хихикала Тори.
– Ради бога, эта женщина только что сказала, что у меня большие бедра!
Тори вздрогнула от новой схватки.
Тэйлор посмотрела вниз, на свои ноги.
– Ты думаешь, у меня большие бедра?- спросила она, глядя вниз.
– Тэйлор, может быть, мы все-таки сосредоточимся, на том, зачем мы сюда пришли? – прошипела Тори.
– Прости, – извинилась Тэйлор и приблизилась к Тори, что бы помочь ей с дыхательной техникой, которую они выучили на занятиях молодых родителей.
В течение следующих нескольких часов Тэйлор узнала, как чувствуют себя отцы в комнате для ожидания. Она чувствовала свою бесполезность и полную беспомощность, невозможность разделить боль ее подруги. Все что она могла сделать, это поддерживать ее ослабевшее тело, поглаживать и массировать его, чтобы хоть как-то облегчить страдания будущей мамы. Сквозь боль схваток Тори видела, как Тэйлор несколько раз хмуро взглянула на свои бедра.
Наши дни…
Тэйлор нервно ходила взад вперед, поскольку она находилась в зале прибытия Аэропорта Джона Уэйна. Вокруг было множество людей, которые также ожидали своих родственников и друзей. Она прислонила свою высокую фигуру к стене позади. Рейс ожидался вовремя.
Темноволосая женщина заметила двух ожидающих, которые пристально ее разглядывали. Они, наверное, подумали, что высокая красотка была актрисой, которую они где-то видели, но не могли вспомнить, где. Она стояла, одетая в свою лучшую черную кожаную куртку, ослепительно белую рубашку и потертые джинсы. На ногах были заношенные удобные ботинки. Если бы они видели последний номер «Архитектурного Обзора», то точно бы узнали ее в этой одежде. На обложке красовалась ее фотография, где она стояла в той же самой одежде рядом со своей новой скульптурой посреди домашней студии.
Зазвонил телефон, и она достала аппарат из кармана куртки, чтобы ответить.
– Да, – нетерпеливо прорычала она.
– Батюшки, никак мы еще не пили свой утренний кофе, – проговорил голос в трубке.
Хмурое выражение лица Тэйлор мгновенно превратилось в улыбку, наверное, люди, которые это наблюдали, были поражены трансформацией.
– Милая, самолет еще даже не приземлился, – засмеялась Тэйлор. Она удивилась, что старое, давно забытое обращение так легко слетело с языка.
