Кэтрин Харт - Поруганная честь
Он ошибся, оставив Меган наедине с ее поварскими обязанностями, а в результате вернулся в хижину, наполненную едким дымом. И теперь у нее хватило наглости поставить перед ним эту гадость и назвать ее завтраком.
— Женщина, какого дьявола ты тут натворила; — взревел он. — Это же совершенно несъедобно!
Теперь настала очередь Меган спрятать торжествующую и злорадную улыбку.
— Я же говорила тебе, что не умею готовить, но ты не стал слушать. И вообще, раз я могу есть эту пищу, то она не такая уж и плохая. Смелее. Ты не умрешь от нее — к несчастью.
— Я в этом не уверен, — возразил он, неуверенно глядя на тарелку. Потом перевел глаза на тарелку Меган, где осталось лишь несколько последних кусочков. — Для начала скажи, что это должно было быть.
— Это, — сказала она, показав на несколько длинных черных полосок, — твой бекон. А это — жареная картошка…
— Жареная или обугленная? — поинтересовался он, сморщив нос. Вообще-то все было похоже на угли в очаге. Даже Меган пришлось это признать. К счастью, Блейк задержался снаружи достаточно, чтобы она успела приготовить завтрак, поскорее съесть собственную, прекрасно приготовленную вкусную порцию, а затем основательно сжечь остальное. На самом деле Меган считалась превосходным кулинаром и помогала матери уже много лет готовить еду для постояльцев гостиницы. Однако даже под пытками она не призналась бы в этом Блейку. Не хватало еще добровольно ему прислуживать. Раз уж ей приходится страдать, то пусть помучается и он. Даже маленькая месть лучше, чем никакая, особенно если учесть, что этот маленький подвиг совершил просто волшебство с ее упавшим настроением.
Она почти со злорадством наблюдала, как он тыкал в поистине резиновое яйцо. Оно ускользнуло от вилки и упало прямо ему на колени.
— Проклятье! Если бы ты не зажарила его до смерти, я мог бы поклясться, что оно живое. — С брезгливой гримасой Блейк подобрал со штанины противный жирный комок и бросил его назад на тарелку. — А это, как я понимаю, ты пытаешься сделать бисквиты, — пробормотал он, показывая на нечто, напоминавшее покрытый сажей камень. Вещь эта оказалась тяжелой. Он стрельнул в нее болезненно подозрительной улыбкой. — Делаешь себе оружие, Меган? — фыркнул он. — Я уверен, что в армии это сойдет за ядро для пушки.
Меган проглотила смешок и ухитрилась изобразить оскорбленный вид.
— Напрасно ты злишься, Блейк. Я старалась изо всех сил, а ты только и делаешь, что ругаешь меня.
— Ладно, ладно! Только не надо слез! — С героическим усилием он отправил кусок картофеля в рот, начал пережевывать, но тут же выплюнул на тарелку. Его глаза метнули в нее синие молнии. Он отнес тарелку на веранду и сунул под нос волку. — Вот, Лобо. По-моему, это то, что называется жертвоприношением огнем, — проворчал он.
Хвостатый сторож понюхал подгоревшую пищу и отвернулся.
— Боже, даже пес не хочет есть эту дрянь! — раздраженно воскликнул Блейк. — Он умнее, чем я. Даже не стал пробовать.
— Он и выглядит умнее, чем ты, — вырвалось у Меган.
Блейк резко обернулся к ней, в глазах зрела гроза.
— Что ты сказала? — угрожающе переспросил он.
Меган мгновенно опомнилась.
— Ничего. Я ничего не сказала! Честно! — Всхлипнув, она отступила назад, когда Блейк двинулся на нее, но он прошел мимо нее к очагу, и у нее вырвался вздох облегчения. Между ними надолго воцарилось молчание. Блейк ограничивался лишь тем, что бросал на нее недовольные взгляды, пока готовил себе приличную еду и ел свой запоздалый завтрак.
Утолив голод, он откинулся на стуле и, покачиваясь на задних ножках, спокойно скрутил сигарету.
— Расскажи мне о своем женихе, — сказал он наконец. Пронзительный взгляд чернильно-синих глаз противоречил непринужденному тону, с каким он начал беседу.
Пугливый, настороженный взгляд появился на ее нежном лице. Впрочем, она быстро пришла в себя.
— Я не хочу говорить с тобой о Кирке. Ты недостоин чистить его сапоги.
Блейк старательно скрыл свое раздражение, лишь челюсть заметно напряглась.
— Так ли это? Почему ты тогда не скажешь мне, что же в нем есть такого, что делает его намного лучше меня? Может, я смог бы брать с него пример и тоже стал бы исправляться. Разве тебе не хочется увидеть меня преобразившимся, Меган? Разве не хочется всем женщинам изменить то, что им кажется неправильным в мужчине? Разве не в этом твой христианский долг? Ведь это какой-то неписаный закон, существующий еще со времен Евы. Даже она после трудов господних нашла Адама несовершенным. Адам показался ей немножко пресным, поэтому она и взяла на себя смелость предложить ему в Эдеме кусок того злосчастного яблока и прочие веселые дела. Разве в тебе нет крупицы от Евы, Меган? Разве у тебя не появилось хоть малейшее искушение показать мне, насколько ошибочен мой образ жизни?
Он снова насмехался над ней, и они оба знали это. И все же в его словах содержалась доля правды, и Меган задумалась, не стоит ли и впрямь объяснить Блейку, как он ошибся, похитив ее. Быть может, если у него есть хоть капля совести, она заставит его почувствовать себя виноватым, и он освободит ее, а то и сам отдаст себя в руки закона.
Стоит попытаться. Она готова на все, если это может принести ей свободу.
— Давай-ка, Меган, — вкрадчиво уговаривал он, — расскажи мне про своего парня Что в нем такого, отчего ты решила выйти за него замуж?
— Кирк очень приятный человек, — напыщенно ответила она. — Добрый, внимательный, и он уважает людей.
Блейк закатил глаза к небу и простонал:
— Пока что он кажется мне адски скучным.
— Тебе лучше знать все про ад! — резко возразила Меган.
Аквамариновые глаза внезапно сощурились.
— Почему ты это сказала? — спросил Блейк, и в его низком голосе зазвучал металл.
Меган смущенно моргнула, но отказалась робеть под его взглядом.
— Ну, если ты не дьявол, то его брат, и если уж кому-то суждено знать, что в аду скучно, так это тебе.
Лицо Блейка слегка смягчилось. Он даже подумал было, что Меган известно больше, чем он предполагает, что она знает про то, что он кузен Кирка. Да нет, просто она в своем обычном репертуаре. Он наградил ее хитрой улыбкой, и его зубы сверкнули белизной на загорелом лице.
— Сдаюсь! Умоляю, расскажи мне подробнее про достоинства этого парня.
— Он очень красивый. Он любит меня, а я люблю ею.
Темные брови сардонически выгнулись.
— Ах, красивый? У нею все чубы и волосы на месте»? Это делает его таким привлекательным?
— Конечно, у нею все зубы и волосы целы! Он не какой-то там старикан. Кирку только двадцать три года. — Меган бросила на Блейка взгляд, подобный тому, каким учитель смотрит на особенно тупого ученика.
