Джудит Макнот - Благословение небес
Мне просто хотелось почитать о модах в этом сезоне.
– В этом сезоне носят голубое, – ответила миссис Хоган, улыбаясь ей и покачиванием головы давая мужу понять, чтобы тот не давал Элизабет газету. –
Так что теперь вы знаете. Ведь правда, голубой – красивый цвет?
– Так вы умеете читать? – сказала Элизабет, с трудом удерживаясь от желания вырвать газету у мистера Хогана, хотя в случае неудачных переговоров была решительно настроена пойти даже на это.
– Мама умеет читать, – подтвердил один из близнецов, улыбаясь ей.
– Мистер и миссис Хоган, – спокойным ясным голосом сказала Элизабет, – я могу чересчур разнервничаться, если вы не дадите мне посмотреть газету. И кстати, в крайнем случае я пойду по домам, и у кого-нибудь да найду газету или найду человека" который читал ее и сможет мне рассказать, что в ней написано.
Она говорила сухим тоном, каким выговаривает мать детям, которые своими шалостями действуют ей на нервы, и на миссис Хоган это подействовало.
– Вряд ли это что-нибудь даст вам, – сказала она. – Насколько я знаю, в деревне есть только одна газета, и в этот раз моя очередь ее читать. Мистеру
Уиллису дал ее на прошлой неделе капитан проходившего судна.
– Так я могу ее взять? – настаивала Элизабет, рука ее уже потянулась, чтобы схватить газету, но она подавила этот порыв, представив себе картину – мистер Хоган держит газету в высоко поднятом кулаке, а она бегает вокруг него, пытаясь ее достать.
– В общем-то я тоже люблю читать про моду и всякое такое, поэтому мне непонятно, как это может вам повредить. Но ваш муж очень настаивал на том, что вам не следует…
– Мой муж, – со значением сказала Элизабет, – мне не указчик.
– Мне это напоминает тебя, Роза, – усмехнулся мистер Хоган. – Ты также встаешь на дыбы, когда я пытаюсь тебе указывать.
– Дай ей газету, Джон, – устав от этого спора, улыбнулась Роза.
– Полагаю, я могу унести ее в свою комнату и спокойно почитать? – сказала
Элизабет, когда ее пальцы наконец вцепились в газету. По тому, как они смотрели на нее, когда она шла в свою комнату, Элизабет поняла, что Роберт, должно быть, нечаянно дал им повод думать, что она сбежала из сумасшедшего дома. Сев на узкую жесткую кровать, Элизабет развернула газету.
МАРКИЗ КЕНСИНГТОНСКИИ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ СВОЕЙ ЖЕНЫ И ЕЕ БРАТА. ПАЛАТА ЛОРДОВ ЗАСЛУШИВАЕТ СВИДЕТЕЛЕЙ. ОЖИДАЕТСЯ ВЫНЕСЕНИЕ ПРИГОВОРА ПО ОБОИМ ОБВИНЕНИЯМ СРАЗУ.
Истерический крик застрял у нее в горле, она упала на колени, уставившись застывшим взглядом в газету.
– Нет, – сказала Элизабет, качая головой. – Нет! – громче повторила она. –
Нет! – Перед ее глазами мелькали слова, тысячи ужасных слов, нагромождение лжи и немыслимых инсинуаций – они стучали у нее в голове, и она перечитывала их снова и снова, пытаясь вникнуть в их смысл и обессилевая от обуревавших ее чувств. Прочитав газету три раза подряд, Элизабет наконец начала улавливать смысл написанного. Ее затрясло, как в лихорадке, дыхание стало тяжелым, как у загнанного животного, когда до нее дошло, что в случае вынесения обвинительного приговора Яну грозит повешение. В последующие пять минут она заставила себя перейти от истерической паники к логическому размышлению и начала стремительно перебирать в уме варианты своего дальнейшего поведения. Что бы ни сделал Ян с Робертом, он не убил его, и тем более не убил ее. В газете были изложены показания свидетелей, доказывающие, что Роберт дважды пытался убить Яна, но в данный момент все это не остановило внимания Элизабет. Единственное, что она сейчас понимала, слушание дела должно было начаться восемнадцатого, то есть три дня назад, Яна скорее всего повесят, и ближайший путь в Лондон лежит по воде – во всяком случае, значительная его часть.
Элизабет бросила газету, выбежала из комнаты и влетела в небольшую гостиную.
– Мистер и миссис Хоган, – начала она, стараясь не забывать, что они считают ее немного неуравновешенной, – в газете есть новости – очень печальные, – которые касаются меня. Мне нужно как можно быстрее вернуться в Лондон.
– Ну-ну, успокойтесь, миссис, – мягко, но твердо сказал мистер Хоган. – Вы же знаете, что вам не следовало читать газету. Как и говорил ваш муж, вы совсем расстроились из-за нее.
– Моего мужа судят за убийство, – в отчаянии попыталась объяснить Элизабет.
– Ваш муж сейчас в порту – ищет корабль, который направляется в английские колонии.
– Нет, это мой брат.
– Час назад он еще был вашим мужем, – напомнил ей мистер Хоган.
– Он никогда не был моим мужем, он всегда был моим братом, – упиралась
Элизабет. – Мой муж – мой настоящий муж – обвиняется в убийстве, и слушание дела уже началось. Его обвиняют в том, что он убил меня.
– Миссис, – мягко сказал он. – Вы же живы.
– О Боже! – низким голосом сказала выведенная из себя Элизабет. Она откинула со лба волосы и стала думать, как убедить мистера Хогана отвезти ее на берег. Она повернулась к миссис Хоган, которая штопала рубашку сына, кидая на Элизабет озабоченные взгляды.
– Миссис Хоган? – Элизабет подошла к ней и взяла ее руки в свои, вынуждая посмотреть на себя, потом спокойным и очень убедительным голосом начала излагать свое дело: – Миссис Хоган, я не сумасшедшая, но у меня большая беда. Я вам сейчас все объясню. Вы, наверное, заметили, что я не очень-то счастлива?
– Да, мы заметили это, моя дорогая.
– Вы читали в газете о леди Торнтон?
– Все до последнего словечка, хотя я читаю медленно и ничего не понимаю из этой судейской белиберды.
– Миссис Хоган, я леди Торнтон. Нет, не смотрите на своего мужа, смотрите на меня. Смотрите мне в лицо. Я взволнована и напугана, но неужели я кажусь вам действительно сумасшедшей?
– Н-не… не знаю.
– Все то время, что я нахожусь здесь, я хоть раз сказала или сделала что – нибудь, что могло бы навести вас на мысль о моем безумии? Или вы просто сказали бы, что я очень несчастна и немного напугана?
– Я бы не сказала, что вы… – она заколебалась, и в эти секунды к ней пришло то понимание, которое возникает между женщинами, когда одна обращается к другой за помощью, – я не думаю, что вы сумасшедшая.
– Спасибо, – с чувством сказала Элизабет, благодарно сжав ее руки, и продолжила: – Теперь, когда мы покончили с этим, мне нужно найти способ доказать вам, кто я такая, кто такие мы с Робертом. В газете, – Элизабет попыталась отбросить все лишнее, чтобы как можно короче изложить суть и найти какое-нибудь доказательство, удостоверяющее ее личность, – в газете говорилось, что маркиз Кенсингтонский предположительно убил свою жену, леди Элизабет Торнтон, и ее брата – Роберта Кэмерона. Вы помните? Миссис Хоган кивнула.
