Птица обрела крылья (СИ) - Морион Анна

— Вивиан, ты должна помочь мне с выбором! — сказала Шарлотта и, схватив подругу за ладонь, повела ее за собой. Затем, все так же на ходу, она обернулась к Энтони: — Прошу прощения, мистер Крэнфорд! Мы постараемся справиться хотя бы за четверть часа!

— Как скажете, мисс Сэлтон! — добродушно усмехнулся тот, наблюдая за ней с нежностью, разлитой в его груди, и полным любви сердцем. Он уже видел эту девушку своей супругой, видел ее в своих объятиях. Но, если его прежние чувства к Вивиан заставляли его воображать страстные картины, то любовь к мисс Сэлтон рисовала в его разуме домашние сцены, полные тепла и уюта. Энтони также отметил, как значительно изменился внешний вид Шарлотты и подумал, что это синее шелковое платье было ей очень к лицу.

Когда девушки поднялись в покои мисс Сэлтон, та впустила Вивиан, затем вошла сама и закрыла за собой дверь. Усадив подругу на диван, Шарлотта взяла ее ладонь в свою и, беспокойным взглядом пристально всмотрелась в ее лицо, такое бледное и измученное несмотря на то, что Вивиан улыбалась.

«Она сама на себя не похожа. Каким худым стало ее лицо! А эти круги под ее красивыми глазами? Вивиан, моя дорогая, хорошая! Теперь я точно знаю, что ты скрываешь от меня что-то очень важное!» — невольно подумала мисс Сэлтон.

— А теперь скажи мне: это твой супруг не желает, чтобы мы виделись? — напрямик спросила она, решив не тратить понапрасну время.

Догадливость подруги застала Вивиан врасплох, и она лихорадочно искала слова, чтобы уверить ее в том, что она ошибается.

— Шарлотта, ну, что опять за глупости? — фальшиво игривым тоном воскликнула Вивиан.

— Признаюсь, я не так уж и верила всем твоим недомоганиям, которые делали невозможными наши встречи. Но теперь, моя дорогая, я отчетливо вижу, что этот брак изменил тебя! Ты выглядишь усталой, очень усталой. И несчастной! — настаивала Шарлотта, и ее взгляд стал строгим, будто она превратилась в няню, отчитывающую свою подопечную.

Не зная, что возразить на это справедливое замечание, миссис Уингтон машинально коснулась шелкового шарфа на ее шее и лишь отрицательно покачала головой.

— Я, право, не знаю, что ответить! Разве мы не собирались в парк? — нарочно изумленным тоном спросила она.

— Вивиан, я твоя подруга и всегда поддержу тебя, — ласково сказала Шарлотта. — Позволь мне выслушать тебя и разделись твою ношу.

Вивиан приложила ладонь к губам: ей отчаянно хотелось рассказать подруге обо всем, что происходило между ней и супругом, но она знала, что Шарлотта будет страдать, услышав эту темную правду. Но и терпеть она больше не могла.

— Ты… Ты права. Это все мой муж! — тихо, словно боясь, что их могут подслушать, сказала Вивиан и с силой сжала ладонь подруги. — Он любит меня… Но любит безумно! Он ревнует меня настолько, что не позволяет приезжать к тебе. Боится, что я буду улыбаться другим мужчинам…

— Но, дорогая моя, ведь это так… Невообразимо! Так жестоко! — громко прошептала Шарлотта. — Он не имеет никакого права так поступать с тобой! Ты его законная супруга, а не какая-нибудь содержанка!

— Увы! Именно содержанкой я и являюсь! — с горечью воскликнула Вивиан, но тут же осеклась и продолжила шепотом: — Я не принесла ему приданого, и, уверена, поэтому он чувствует себя моим хозяином! А может даже, он считает меня красивой кобылкой, купленной им для того, чтобы радовать лишь его глаза… А еще он заявил мне, что я должна родить ему троих детей! Троих, Шарлотта! — Она беспомощно рассмеялась. — К счастью, этому не бывать: стоит лишь пить специальную траву…

— Но знает ли обо всем этом твой кузен? — с нажимом спросила Шарлотта.

— Нет… Я играю роль счастливой дурочки и заставляю его думать, будто между мной и Джереми нет ничего, кроме гармонии и счастья. — Вивиан сглотнула. — Но Джереми… Он… Я боюсь его… Боюсь, что его любовь ко мне сломает меня, убьет…

— Фрёкен Сэлтон! — вдруг послышался за закрытой дверью голос дворецкого. — Могу я войти?

— Да, да, конечно! — отозвалась на это девушка.

Последние сказанные Вивиан предложения заставили ее побледнеть от ужаса, и она решила дать подруге небольшую паузу, понимая, как сложно было той делиться такими интимными секретами.

Дверь в покои открылась, и в комнату вошел мистер Андерсон, держащий в руке серебряный поднос.

— К вам еще один джентльмен, фрёкен, — учтиво объявил он и подошел к хозяйке дома.

— Какой интересный день! То ни одного гостя, то сразу трое! — фальшиво улыбнулась Вивиан.

— Ты права, моя дорогая! — хихикнула Шарлотта. Она взяла с подноса красивую визитную карточку, пробежала по ней взглядом, и на ее лице Вивиан тотчас прочитала выражение самой настоящей тревоги.

— Это мой супруг, не так ли? — почти беззвучно спросила миссис Уингтон.

Шарлотта взглянула на подругу и молча протянула ей визитную карточку.

Но Вивиан не нужно было читать имя, написанное на этом аккуратном украшенном золотистыми узорами прямоугольнике. Она знала его.

— Он здесь… Он пришел за мной, — горько улыбнулась девушка, и ее пальцы судорожно вцепились в нежную ладонь Шарлотты.

Глава 6

— Джереми! Не ожидал увидеть тебя здесь! — удивленно воскликнул Энтони, увидев своего лучшего друга, вошедшего в холл Лиллехуса.

Мистер Уингтон отдал прислуге свои шляпу и плащ, и друзья крепко обнялись.

— Да ты приехал прямиком с охоты! — весело сказал молодой Крэнфорд, лишь сейчас обратив внимание на то, что Джереми был одет в темный охотничий костюм, кое — где заляпанный коричневой грязью. Сапоги охотника и вовсе были покрыты уже засохшей лесной почвой.

— Ты написал, что вернулся, и я решил не терять драгоценного времени и встретить тебя, — так же весело откликнулся Джереми. — Но где же наши красавицы?

— Мисс Сэлтон выбирает шляпку для прогулки, а твоя супруга помогает ей в этом. Мы собрались прогуляться по саду, видишь ли…

— Прекрасно. Значит, мой неожиданный приезд не так уж не к месту… Вы дворецкий? — обратился Джереми к вышедшему из соседнего зала мистеру Андерсону. — Передайте вашей госпоже мою визитную карточку.

— Как скажете, сэр. — Мистер Андерсон забрал у нового гостя карточку и направился к лестнице.

— Ах, да, прими мои искренние соболезнования: я узнал о смерти твоего отца из утренней газеты, с двухнедельным опозданием, — поспешил сказать Энтони другу.

— Благодарю, друг мой. Но признаться, я совершенно не ощущаю потери. Он для меня не существовал, как и я для него, — равнодушным тоном бросил Джереми, приглаживая свои красивые, слегка растрепанные волосы. — Мой старик покинул этот мир в весьма удобный для меня момент, и я благодарен ему за это.

— Какой цинизм, — поморщился Энтони. — Я, конечно, понимаю, что он не был хорошим отцом, но считаю, что ты не вправе отзываться о нем в таком тоне.

— Даже, если узнаешь, что он сам приучил меня к алкоголю, когда мне было тринадцать лет? — усмехнулся Джереми: слова друга задели его гордость, и он почувствовал к нему некоторое раздражение.

— Тринадцать? — недоверчиво переспросил Энтони.

— Тринадцать. Это было Рождество, и он заставил меня распить с ним за праздничным столом бутылку виски. А ведь до этого я совсем не пил. Но мой старик решил, что я был слишком замкнутым и хотел увидеть мою улыбку, так он сказал мне в тот вечер. — Джереми приподнял подбородок и, прищурившись, взглянул на друга. — Не думаю, что тебя заставляли пить виски, когда тебе было тринадцать.

— Нет, не заставляли. Впервые я прикоснулся к алкоголю, когда мне было пятнадцать лет, и это была маленькая рюмка сладкого ликера, — согласился Энтони и вдруг осознал, какие яркие, полнее уюта и заботы года имел он в то время, как Джереми был для собственного отца всего лишь тенью, которую старался не замечать.

— С того вечера я пил каждый день. Это был стакан вина за обедом, немного бренди перед сном… И виски. Да, любимый виски моего папаши. Он пристрастил меня к нему, — задумчиво сказал Джереми. — А когда я стал зависимым от спиртного, он заявил, что я позорю его имя. Чертов… — Он вовремя остановил себя, чтобы не выругаться при друге. — Поэтому я рад, что он умер. Считай меня кем угодно. Это твое право.