Птица обрела крылья (СИ) - Морион Анна

— Добрый день, мистер Крэнфорд, — вежливо поприветствовал дворецкий гостя.

— Добрый день. Дома ли мистер Уингтон? — осведомился Энтони, Вдруг, из ниоткуда, рядом с ним появилась горничная и осторожно забрала у него шляпу и плащ.

— Мистер Уингтон на охоте, сэр, — деловито сообщил ему дворецкий.

— Что ж, я не удивлен. Но что миссис Уингтон?

— Она в своих покоях, сэр.

— Прекрасно. Проводите меня к ней, — приказал Энтони. — Я ее кузен, поэтому никаких представлений и карточек ей от меня не нужно.

— Как скажете, сэр. Прошу пройти за мной. — Дворецкий медленно направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Энтони, ужасно заинтригованный и предвкушающий сделать кузине огромный сюрприз своим неожиданным появлением, направился следом за ним.

Когда мужчины подошли к дверям покоев миссис Уингтон, дворецкий хотел было постучать и осведомиться у хозяйки о том, желает ли она видеть гостя, но Энтони опередил его и, без стука, открыл дверь и вошел в комнату.

— А вот и наша молодая красавица миссис Уингтон! — радостно сказал он, появляясь в отражении зеркала туалетного столика, за которым сидела Вивиан.

— Энтони? — недоверчиво прошептала Вивиан и обернулась к гостю. — Энтони! Ты здесь! Боже мой, как я рада тебя видеть! — вскрикнула она и, поднявшись с пуфа, бросилась в объятия своего кузена. — Можете быть свободны! — поспешно бросила она дворецкому, и тот тотчас же закрыл двери.

— Ты вернулся! Но как поживает малышка Китти? Надеюсь, ей уже лучше? — отстранившись от Энтони, обеспокоенно спросила девушка.

— О, она становится сильнее с каждым днем, — улыбнулся Энтони. — А ты все так же прекрасна…. — Вдруг его теплый, полный счастья взгляд сменился непониманием, а между бровей легла глубокая морщина. Он схватил обнаженные запястья кузины, на которых отчетливо синели небольшие пятна, а затем внимательно присмотрелся к таким же точкам на ее белой шее.

Глава 5

— Что это? — спросил Энтони. Несмотря на то, что он говорил тихо, тон его голоса был весьма настойчив.

Вивиан горько усмехнулась, высвободилась из рук кузена и поспешила прикрыть шею ладонью, что, однако, мало помогло.

— Это моя плата за богатство, — совершенно спокойным тоном ответила она, но ей не терпелось спрятать эти синяки под легким шарфом, который она теперь носила каждый день и снимала лишь, когда уединялась в своих покоях.

Внезапный визит кузена застал девушку врасплох, и она ужасно жалела о том, что он увидел знаки ее унижения, оставленные на ее нежной коже Джереми. Она не искала жалости к себе и не желала оправдываться перед Энтони. Принять предложение Джереми Уингтона было ее сознательным выбором, даже притом, что она слышала, какие сплетни ходили о нем в обществе. Знала и стала его супругой. Добровольно. Ради денег и высокого статуса.

Джереми принес Вивиан и деньги, и статус, но забрал у нее саму Жизнь. Однако это было ее тайной, которую девушка оберегала, как птица свое гнездо.

— Я думала, что смогу изменить и подчинить его себе, но ошиблась, — бросила Вивиан кузену, оборачивая вокруг своей шеи мягкий шелковый шарф. — Только и всего. Мне жаль, что ты увидел меня такой.

— Что он делает с тобой? — грозным тоном спросил Энтони: в его душе закипала ярость. — Он бьет тебя?

— Бьет? Боже упаси, Энтони, за кого ты меня принимаешь? Разве я бы позволила ему бить меня? — наигранно закатила глаза Вивиан. Она подняла с кровати шерстяную шаль и закуталась в нее: теперь ее запястья были надежно скрыты от чужих глаз.

Вивиан старательно играла ненавистную ей роль равнодушной ко всему скалы. Скалой она, увы, не являлась, но была красивой редкой розой, попавшей в слишком жаркую для нее теплицу. И несмотря на то, что у этой розы имелись шипы, хозяину теплицы удалось затупить их и опалить яркие нежные лепестки его драгоценного цветка. Но Вивиан была слишком горда, чтобы жаловаться на моральные и физические страдания, а также ставить под сомнение своей собственный выбор.

«Я найду к нему подход и открою ему глаза на то, что его любовь приносит мне лишь страдания, — думала девушка каждый раз, когда, утолив свою страсть, Джереми отворачивался от нее и засыпал, а она лежала на спине и молчаливо плакала. — Возможно, он не понимает, что между мной и шлюхами, с которыми он развлекался до нашей свадьбы, нет ничего общего. Завтра, когда он проснется, я скажу ему это. Обязательно скажу».

Дни пролетали, а Вивиан так и не нашла в себе силы исполнить задуманное, но вместо этого продолжала вставать рано утром, чтобы закрыться в библиотеке и уйти в глубокие, ни к чему не приводящие раздумья.

К счастью, с той злополучной охоты, на которой Джереми приказал супруге принести ему мертвую лису, он больше не настаивал на том, чтобы Вивиан сопровождала его, когда он желал провести за охотой весь день. И эти часы были для девушки манной небесной, которые, увы, проходили и вновь ввергали ее в ужас супружеского ложа и сильных, до боли сжимающих ее шею и запястья пальцев и требовательных жестких губ.

— Не бьет, но оставляет на твоем теле синяки, моя дорогая кузина, — холодно отозвался Энтони. Его прекрасное настроение улетучилось.

— Брось, — отмахнулась Вивиан. — Он всего лишь гадкий мальчишка, который иногда слишком заигрывается с любимой игрушкой.

— Это он считает тебя своей игрушкой? Или это ты уверила себя в этом? — язвительно улыбнулся Энтони.

— Прошу, не начинай скандал. Я просто неправильно выразилась, — скучающим тоном ответила девушка. Она подошла к кузену и, взяв его под локоть, заглянула в его глаза и мягко улыбнулась: — Но давай прогуляемся по саду. Уверена, у тебя ко мне есть много интересных вопросов, не так ли?

— Именно. И один из них: «Почему твои руки и шея полны синяков?». Джереми обижает тебя? Позволь мне поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, — более мягким тоном сказал Энтони.

Мой дорогой смелый рыцарь, уверяю тебя, эти неприятные на вид синие следы на моей коже — следы супружеской страсти, — шепнула Вивиан на уху кузену и довольно рассмеялась, увидев, каким пунцовым стало его лицо.

— Что ж, в таком случае, я не буду настаивать на своем вмешательстве, — после некоторой паузы тихо сказал тот.

Кузены покинули покои и медленно зашагали по длинному коридору.

— Но скажи мне: отчего ты позабыла о своей лучшей подруге? — вспомнив о письме Шарлотты, с нажимом в голосе спросил молодой Крэнфорд.

— Она писала тебе? — упавшим голосом откликнулась миссис Уингтон. — Что именно она рассказала тебе?

— Что вы не виделись уже два месяца, что она скучает по тебе, но, сама того не замечая, или, возможно, даже нарочно, ты отталкиваешь ее от себя.

— Нет, нет, она ошибается… Я тоже скучаю по ней… Энтони, ты и понятия не имеешь, как сильно я скучаю по моей смешной доброй Шарлотте, — вздохнула Вивиан, но, предчувствуя новые вопросы с его стороны, продолжила: — Но последние месяцы были просто невыносимы: мигрени преследовали меня почти каждый день! А эта совсем мне ненужная простуда? А жара? Мое самочувствие не позволяло мне ни выйти из дома, кроме как в сад, ни, тем более, навещать Шарлотту.

— Она была готова приезжать к тебе сама, — бросил Энтони, совершенно неудовлетворенный рассказом кузины.

— Но как бы я приняла ее, когда единственным, что спасало меня, были моя постель и влажные полотенца? — пожала плечами девушка. — Да и сам посуди: что подумала бы бедная Шарлотта, увидев то, что увидел ты? Я отвечу тебе: она ошибочно уверилась бы в том, что я вышла замуж за тирана.

— А ты так боишься, что не сможешь убедить ее в обратном, что скрываешься от нее, как курица в своем курятнике? — ухмыльнулся молодой Крэнфорд.

— Какое лестное сравнение! — наигранно хихикнула Вивиан. — К слову, слыхал ли ты о том, что дочь леди Мальборо, Александра, теперь помолвлена с каким — то немецким аристократом? Весь Лондон только об этом и говорит!

— Не пытайся сбить меня с толку, — мрачно сказал Энтони и поморщился от мысли, что другая Александра, сестра его невестки Агнес, должно быть, уже находилась в Деври и недоумевала оттого, почему тот, с кем ее обещали познакомить или даже обручить, исчез.