Мередит Дьюран - Урок для леди
Именно его доброта и злила ее. Она ее не заслужила, значит, он хотел от нее чего‑то. Но что могла она дать такому мужчине?
— Ну, не знаю, — улыбнулся Сент‑Мор. — Трехразовое питание, удобная комната, безопасность — наверное, все это вполне оправдывает необходимость периодически кланяться хозяину.
— Ну, это для кого как, — пробормотала она.
— И от чего же это зависит?
— От того, во сколько человек оценивает свою гордость.
Он сделал шаг к ней, и Нелл тут же передвинулась поближе к тяжелому напольному канделябру. Если он снова попытается ее поцеловать, она его огреет им как следует!
Сент‑Мор подошел к ней, мельком взглянув на ее постель. У Нелл бешено заколотилось сердце. Если он и заметил неестественную выпуклость там, где было спрятано наворованное добро, то это никак не отразилось на его лице.
— Значит, вы высоко цените свою гордость? — спросил Сент‑Мор.
Удар попал в цель. Она опустилась до воровства ради матери, что, на взгляд Нелл, оправдывало ее. Но в конце концов врачи не смогли ничем ей помочь. Теперь мама лежала в могиле, а безвинная Ханна мучилась в тюрьме.
— Гордость — это единственное, чего нельзя отнять у человека, — сказала Нелл. «Если только этот человек сам не растопчет ее», — добавила она мысленно.
Сент‑Мор удивленно приподнял бровь.
— Вот уж не думал, что женщина с синяком под глазом может быть столь наивной.
Она совсем забыла об этом! Машинально коснувшись синяка, она снова подумала о том, что накануне Майкл был не в себе от бешенства. Если бы не удалось улизнуть от него, он бы ее просто убил.
Она покраснела, заметив на лице Сент‑Мора выражение жалости.
— Можете думать обо мне все, что угодно! — дерзко сказала она. — Неужели вашей гордости никогда не наносили удара?
— Моей? Нет. — Он сел на кровать, и на его губах появилась понимающая улыбка, от которой сердце Нелл ушло в пятки. Он почувствовал, что под матрасом что‑то лежит. — Но я знаю человека, у которого украли предмет его гордости, да и радости, если говорить точнее. Я имею в виду старого графа Рашдена.
Он сделал многозначительную паузу, и Нелл, не выдержав, воскликнула:
— Ну? И что же у него украли?
— Что украли? Вас, дорогая леди Корнелия.
Нелл лишь презрительно фыркнула. Что тут такого — украсть никому не нужного незаконнорожденного ребенка? Но вслух ничего не сказала. Сент‑Мор явно хотел обманом втянуть ее во что‑то. Лучше держать язык за зубами, пока она не поймет его тайные намерения.
Казалось, он прочел ее мысли.
— У вас завидное самообладание, — сказал он, внимательно разглядывая ее, и в его голосе прозвучало что‑то новое, словно он ее оценивал и… возможно, строил коварные планы.
Нелл насторожилась.
— Я вам не лошадь на аукционе, — отрывисто сказала она. — Может, еще и в зубы хотите заглянуть?
— Зачем? — улыбнулся он. — Сегодня ваш счастливый день, мисс Нелл‑но‑не‑Корнелия. Вы мне нужны такой, какая есть.
Нелл вся напряглась. Вот оно! Сейчас он скажет, зачем затеял весь этот спектакль.
Однако этого не произошло. Саймон просто продолжал смотреть на нее, скользя взглядом по фигуре. Его выразительные глаза были обрамлены густыми темными ресницами, словно специальной краской для век, какой пользуются продажные женщины. Его взгляд стал жестким и расчетливым — он размышлял над тем, сколько ей предложить. А может, не стоит и предлагать? Просто взять что есть, что ему нужно.
У Нелл бешено заколотилось сердце. Ей хотелось немедленно вскочить и убежать. Сент‑Мор — высокий и сильный мужчина, и противостоять ему будет нелегко. Раз уж возникла угроза насилия, ей, видно, придется смириться с этим и уступить.
— Ладно, чего вы от меня хотите? — выдохнула она.
— Вам нравится этот дом? — неожиданно спросил он.
Нелл непонимающе захлопала ресницами.
— Да, очень красивый, — осторожно проговорила она.
— Вам хотелось бы иметь такой в своем распоряжении?
Она непонимающе улыбнулась. Сент‑Мора хранил невозмутимость. Боже милостивый, неужели он ждал серьезного ответа на свой нелепый вопрос?
— Почему бы нет? — дерзко ответила она. — Ломбарды не останутся без работы ближайшие несколько месяцев.
— Вы хотите сказать, что станете закладывать имущество? — задумчиво поинтересовался Сент‑Мор. — Зачем? Если у вас появится такой дом, вы не будете нуждаться в деньгах. Вы получите вполне законное приличное состояние.
О нет! Неужели он и впрямь сумасшедший?
— Звучит заманчиво, — осторожно ответила она. — Может, дадите мне, скажем, фунтов пять, чтобы я почувствовала вкус богатства?
— Разумеется, но сначала предлагаю договориться обо всем.
— Кажется, я знаю, о чем мы с вами станем договариваться. Я должна поднять юбки и…
— Вовсе нет, — перебил он ее. — Милая девушка, я всего лишь хочу восстановить вас в ваших правах, чтобы вы могли получить причитающееся по закону наследство.
— Наследство? — ошеломленно переспросила она.
— Ну да, наследство.
— Какое наследство? — все еще ничего не понимая, спросила Нелл.
— Для начала вы обретете сестру‑близняшку — леди Кэтрин Обен.
Нелл от удивления открыла рот. Та девушка на фотографии в витрине? Сводная сестра еще куда ни шло… Но сестра‑близняшка? Значит…
— У вас странное чувство юмора, — пробормотала она и слабо улыбнулась.
— Вы мне не верите? Зря. Я не шучу, — без тени обиды возразил он.
Теперь она и сама видела, что Сент‑Мор говорит серьезно. Все оказалось гораздо хуже. Он действительно был самым настоящим сумасшедшим.
Глава 4
Вдоволь нахохотавшись, Нелл приступила к завтраку. Это была лучшая в ее жизни трапеза. Сент‑Мор попытался было что‑то ей объяснить, но она лишь отмахнулась, зная, что психи бывают очень надоедливы и утомительны со своими фантазиями, если на них обращать внимание.
То, что ей принесли на подносе, трудно было назвать простым словом «еда». О нет! Это был нектар, амброзия, пища богов! Именно такие слова, вычитанные в книгах, приходили ей на ум при виде поданных блюд. Она не стала тратить время на восхищенное созерцание из опасения, что Сент‑Мору вздумается тоже перекусить вместе с ней, и тут же приступила к трапезе.
Первым делом она съела булочки с крыжовенным вареньем и взбитыми сливками, за ними последовали тосты со сливочным маслом и клубничным джемом. Потом Нелл перешла к вареным яйцам с приправленными чем‑то вкусным и непонятным горячими сосисками. Чашка кофе была выпита залпом, за ней последовала, уже медленнее и вперемежку с тостами, чашка чаю, а вот горячий шоколад… о Матерь Божья! Нелл сделала один глоток и отставила чашку в сторону.
