Джо Гудмэн - Полуночная принцесса

У Кристиана захватило дух, когда он увидел огонь желания в глазах Дженни.

– Господи, как же я тебя хочу!

Она окинула его спокойным взглядом, на губах ее играла слабая улыбка, но нежные щеки пылали.

Он обхватил ладонями ее лицо и, когда губы ее, задрожав, раскрылись, нагнул голову и приник к ним в поцелуе – сначала легком, нежном. Он легко поглаживал языком ее губы, потом двинулся вдоль барьера зубов. Она открыла рот, и язык его устремился внутрь. Кристиан пробовал на вкус ее рот, ее губы и никак не мог насытиться их пьянящей сладостью. Дженни отвечала тем же, сделавшись жадной от желания. Она впилась ему в кожу ногтями, когда он отпустил ее рот и пустился исследовать мягкость ее щеки и завиток уха.

Руки и рот Кристиана стали более требовательными, когда его плоть затвердела от желания. Дженни не могла дышать от его пылких ласк. Он охватил губами ее соски, и уже крепкие бутончики налились под его языком.

Он сипло шептал, что хочет ее, что всегда хотел ее. Какое-то время ей хватало удовольствия просто слушать его. Он направил ее руку на свой живот, потом повел ниже, и она ощутила его жар и силу.

Кристиан наполнил ее собой. Дженни смотрела на него и умирала от любви к этому мужчине, чье лицо отражало такую всепоглощающую страсть. Она видела силу в его ранимости, в том, как открыто проявлял он свою любовь, и знала, что он доверился ей всей душой.

Много позже Дженни повернулась на бок. Голова ее лежала в ложбинке плеча Кристиана, а ногти чертили легкие круги на его груди. Она чувствовала, как стихает его сердце и выравнивается дыхание.

– Ты так не задыхался, когда принес меня сюда, – сказала она.

– Тогда была нагрузка на другие мышцы, – самодовольно объяснил Кристиан и перехватил ее кулак, – не надо обижаться. Спроси Скотта, он скажет тебе то же самое.

– Наверное, потому, что он врач.

– Нет, потому что он женатый человек, – он поцеловал ее в лоб, – и знает все о таких вещах.

– Понятно.

Она разжала руку, но Кристиан не отпустил ее. Дженни не возражала. Несколько минут она просто лежала, не двигаясь, наслаждаясь взаимными объятиями. Но постепенно, почти против воли, мысли ее приняли другой оборот.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

Она вздохнула:

– Об Амалии.

Кристиан молча ждал.

– Есть какая-то насмешка судьбы в том, что ты рисковал своей жизнью ради ее спасения, – сказала она, – а вышло так, что из всех подсудимых она одна будет приговорена к повешению.

– Даже если бы я мог предугадать будущее, это ничего не изменило бы. Стивен и пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. Ее платье загорелось прямо на моих глазах. До этого я думал, что хочу их смерти. Но одно дело – предоставить им самим истребить друг друга и совсем другое – сделать это своими руками… Даже когда я думал, что ты мертва… что ты покончила с собой… – Кристиан осекся. Это были страшные воспоминания. Дженни на поверку оказалась гораздо сильнее, чем он думал. – Все равно я не хотел быть их палачом.

– Иногда мне хочется вспомнить, что там было.

– А я каждый день благодарю Бога за то, что ты этого не помнишь. Ты своим выстрелом напугала Стивена и дала мне возможность помочь Амалии.

Дженни поднесла руку Кристиана к своим губам. Мелкие белые рубцы на тыльной стороне ладони были единственным свидетельством того, что он тушил огонь голыми руками. Она поцеловала его в костяшки пальцев. Сьюзен и Скотт рассказали ей, что, пока Кристиан помогал Амалии, Стивен пытался убежать. Амалия остановила его своим выстрелом. Пуля раздробила Стивену колено. Когда Сьюзен, Скотт, мистер Рейли и полдюжины «девочек» Амалии, в том числе и Мэгги, нашли источник криков и выстрелов, им уже ничего не оставалось делать, как только выносить раненых. Дженни очнулась в кровати Мэгги, и первое, что увидела, – свое отражение в зеркале на потолке. Если бы не сидевшая рядом Сьюзен, она бы опять потеряла сознание.

– Я рада, что с твоими руками не случилось ничего страшного. – Дженни приложила его ладонь к своей груди – туда, где билось сердце. – Ой! – она быстро передвинула его руку себе на живот. – Чувствуешь? Это наш ребенок, Кристиан! Правда, она сильная?

– Она?

– Сьюзен говорит, что у меня будет девочка.

– А Скотт говорит, что будет мальчик.

– А тебе не все равно?

– Все равно. Но если родится девочка, мы назовем ее Кэролайн, в честь тебя. Попытаемся сохранить в роду это имя.

Дженни засмеялась. Ей, наверное, уже никогда не быть Кэролайн, во всяком случае для Кристиана.

– А если будет мальчик?

– Мы тоже назовем его в честь тебя, – сказал он, – он будет Холланд.

– Холланд Маршалл, – она несколько раз произнесла это имя, пробуя его на звук, – мне нравится.

Кристиан быстро поцеловал ее в губы.

– Вот и хорошо. Значит, договорились, – сказал он и опять поцеловал ее.

Наверное, на этом их поцелуи не закончились бы. Во всяком случае, у обоих было желание продолжать. Но крики в коридоре вернули их к действительности. Миссис Брендивайн вопила на мистера Рейли, чтобы тот не шумел. Мистер Рейли орал, что она сумасшедшая. К скандалу подключились и другие голоса. Дженни с Кристианом испуганно переглянулись.

– Я не запер дверь, – сказал он.

– И я не запирала, – сказала она.

– Мне кажется, они идут сюда.

– Вряд ли закрытая дверь их остановит.

Они дружно потянулись к своим халатам. Только они успели подпоясаться, как в дверь громко постучали.

– Хорошо хоть стучатся, – заметила она.

– Ну и что? – бросил он, поправляя одеяло. – Все равно всех уволю.

Первым вошел Уилтон Рейли.

– Я говорил ей, чтобы она вас не беспокоила, сэр, – сказал он, выразительно показывая глазами на миссис Брендивайн, – но боюсь, мне не удалось ее остановить.

– Черта с два меня остановишь! – огрызнулась она, с вызовом переступая порог спальни.

За ней стояли еще четверо из домашней прислуги. Мэри-Маргарет так энергично кивала головой в поддержку экономки, что чепчик на ее голове съехал набок.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

– Это все он виноват, мистер Маршалл, – сказал дворецкий, – он появился здесь минут пять назад и уже успел поставить с ног на голову весь дом. Прошел мимо меня. Он, видите ли, ищет вас. У Ван Дайков никогда не бывало такого безобразия.

Дженни расхохоталась.

– Не надо ворчать, Рейли! Насколько я помню, у нас там и не бывало так весело. – Она вытянула шею, пытаясь разглядеть таинственного посетителя, который так рассердил Рейли. – Что ж, пусть заходит.

Слуги переглянулись и, как будто приняв решение путем тайного голосования, расступились. В образовавшийся проем шагнул молодой человек.