Джо Гудмэн - Полуночная принцесса
Даже в этом тусклом свете Дженни видела, как бледно лицо Кристиана. Он грубо приказал:
– Убирайся отсюда, Дженни!
– Нет, я тебя не брошу!
Кристиану ничего не оставалось, как только корить себя за то, что он не выпроводил Дженни на улицу, пока у него была такая возможность. Но тогда он, к сожалению, не знал об этой возможности. Он расслабил руку, держащую револьвер, и сделал глубокий вдох, пытаясь забыть про пулю в ноге. Но боль была слишком сильна – как будто кто-то каленым железом жег обнаженный мускул.
Дженни взяла у Кристиана его «ремингтон». Она никогда еще не держала в руках револьвера и удивилась его тяжести. Тихое рычание Стивена, в драке пытавшегося завладеть оружием Амалии, постепенно перекрывалось криками самой Амалии. Сборчатый подол ее атласного платья уже превратился в кольцо огня.
Медленно поднявшись, Дженни оперлась спиной о холодную, сырую стену, Кристиан тяжело привалился головой и плечом к ее ноге. Она думала, что он без сознания, но тут он потребовал свое оружие. Дженни сделала вид, что не слышит, и подняла револьвер. Жуткие крики Амалии были очень знакомы Дженни. Они напоминали ей о часах, проведенных в процедурном кабинете, когда никто не обращал внимания на ее крики о помощи. Дженни дрожала всем телом, ее темные густые ресницы слиплись от слез. Она больше не могла слышать эти крики. У нее не было сил! Закрыв глаза, она вскинула револьвер и медленно спустила курок.
В замкнутом пространстве подвала выстрел «ремингтона» прозвучал оглушительно громко. Дженни сползла по стене и упала на пол рядом с Кристианом.
Глава 17
Май 1867 года
– Она вышла очень похоже, – сказал Скотт, посмотрев на первую страницу «Кроникл», – теперь все Нью-Йоркцы будут знать Кэролайн Ван Дайк в лицо.
– Ты превосходно ее изобразил, – согласилась Сьюзен, переводя взгляд с газеты в руках у Скотта на Кристиана. – Благодаря твоим статьям в «Кроникл» люди и так уже встали на ее поддержку, а теперь еще этот рисунок… Что ж, думаю, Стивен и Вильям дорого заплатят за свои дела. Никто не останется равнодушным, глядя на этот портрет.
Кристиан чуть нахмурился. После драки в погребе Амалии Чазэм прошло шесть недель. Время успело залечить только самые заметные раны. Кристиан взглянул на свою ногу, поднятую на оттоманку, и потрогал бедро. Под брюками прощупывалась бинтовая повязка.
– Что, беспокоит? – спросил Скотт.
Он протянул газету Сьюзен и встал было, чтобы взглянуть на ногу Кристиана.
Кристиан выпрямился в своем кожаном кресле и шутливо замахнулся на Скотта тростью из черного дерева.
– Не подходи ко мне, шарлатан! Со мной все в порядке. И я не буду спускать штаны перед Сьюзен ради того, чтобы ты мог лишний раз позлорадствовать над делом своих рук.
– Какая жалость! – тихо произнесла Сьюзен, кокетливо сверкнув глазами.
Скотт мрачно взглянул на жену, потом обратился к Кристиану.
– Я только хотел налить себе еще виски, – нашелся он и взял свою хрустальную рюмку со столика у дивана, – ты выпьешь чего-нибудь?
Кристиан поднял свою рюмку, показывая Скотту, что не выпил и половины.
– Нет, мне ничего не надо, – сказал он и опустил трость, видя, что Скотт пошел к буфету, – а с ногой действительно все в порядке.
– Не болит?
– Только слегка подергивает. Я трогаю, наверное, по привычке.
– Ты слишком долго жил с этой пулей в ноге, – фыркнул Скотт. Он налил себе вина, повернулся к Кристиану и посмотрел на него поверх рюмки. – Как-то несколько месяцев назад я сказал Сьюзен, что в конце концов найду способ извлечь пулю. Конечно, тогда я и предположить не мог, что для этого потребуется еще одна пуля. Судьба порой играет с нами в чертовски странные игры!
– Амалия даже при желании не могла бы попасть лучше, – тихо произнес Кристиан с оттенком горечи в голосе.
Ему все еще трудно было признать, что пуля хозяйки «салона» в конечном счете сослужила ему хорошую службу. Он по-прежнему ненавидел эту злодейку за то, что перенесла Дженни у нее в плену. Глаза его потемнели, утратив свой характерный холодный цвет, когда он подумал об Амалии Чазэм. Он крепче сжал медный набалдашник трости, так что побелели костяшки пальцев.
Кристиан обернулся к двери, и Сьюзен подивилась произошедшей в нем перемене. Лицо почти мгновенно расслабилось – линия губ смягчилась, лоб разгладился, глаза потеряли суровую резкость, засветившись вдруг теплым, ласковым, по-мальчишески задорным взглядом. Он разжал пальцы, судорожно сжимавшие трость, и подался вперед в своем кресле.
Эми зашла в кабинет, поощряемая его открытой улыбкой. Ее родители засмеялись, увидев, как шустро она вскарабкалась к нему на колени. Кристиан привлек ее к себе и грустно взглянул поверх светлой головки девочки.
Дженни продолжала стоять на пороге, ласково улыбаясь и внимательно глядя на Кристиана своими карими глазами. Она знала, что приглашение в его глазах предназначалось ей, и теперь он прятал свое удивление от доверчиво прижавшегося к нему ребенка.
Скотт поднял рюмку, приветствуя Дженни.
– Как хорошо, что ты наконец вернулась! Кристиан был мрачнее тучи, пока ты ходила с Эми смотреть детский сад. У меня такое впечатление, – добавил он сухо, – что он хотел бы все время не выпускать тебя из виду.
– А как ты думал? – спросила Сьюзен. – Так ведут себя все молодожены. Ты забыл?
Дженни была рада, что Сьюзен предложила другое объяснение поведению Кристиана. Оно устроило всех, хотя все знали, что это в лучшем случае часть правды. Дженни ничего не помнила о своем пребывании в погребе Амалии, но Кристиану повезло меньше. Во сне он видел все подробности случившегося, и самым живым воспоминанием был момент, когда выстрелил его «ремингтон» и он решил, что она убила себя. На этом месте он обычно просыпался и тянулся к Дженни – иногда чтобы просто обнять ее, иногда чтобы любить ее, но всегда для того, чтобы убедиться: они живы, и смерть была только сном.
Скотт предложил Дженни сесть на его место рядом со Сьюзен, но она выбрала оттоманку перед креслом Кристиана. Он сдвинул ноги, и она присела на край, легко обхватив своей тонкой рукой его ноги.
Сьюзен жестом позвала дочку к себе. Эми неохотно сползла с колен Кристиана и села к маме.
– Мне кажется, она будет ревновать к маленькому, – сказала Сьюзен Кристиану, – она привыкла считать тебя своим.
– Я буду полностью в ее распоряжении еще целых четыре месяца, – сказал он, – думаю, к тому времени, когда родится ребенок, мы с Эми сможем прийти к какому-нибудь взаимовыгодному соглашению.
Дженни кивнула:
– Ей понравилось в детском саду, и она обещала иногда оставаться у нас помогать мне с ребенком. Да, Эми?
