Жаклин Санд - Сердечная тайна королевы
Мазарини вздохнул, словно делая над собой какое-то усилие. Эме насторожился. Он уже успел понять, что первый министр относится к породе тех людей, которые предпочитают настойчиво умалчивать именно о самом важном. Даже в разговорах с преданными, по их мнению, помощниками. К тому же доверие Мазарини к Эме оказалось слегка подорвано, так как тот не сумел отыскать бумагу. Итальянец ничего не забывал.
– После королевской прогулки отправитесь прямиком в Пале Кардиналь. Там вас ждут необходимые бумаги и рекомендательные письма.
– И все же, я лицо светское, – засомневался Эме. – Для церковного расследования…
– Вы – посланец кардинала Франции, – отрезал Мазарини, нахмурившись. – И встречать вас должны не хуже посланца самого папы.
– Да уж, дождешься от них… тернового венца, – чуть слышно буркнул лейтенант.
Господин королевский церемониймейстер мэтр де Шаен был щупленьким, но весьма проворным старичком, выбритым, завитым и надушенным настолько тщательно, словно он собирался не на прогулку по лесу, а, по крайней мере, на свидание с дамой.
– Как, вы сказали, ваше имя, дитя мое? – переспросил престарелый щеголь, целуя Виолетте руку.
– Маркиза де Лажуа д’Оди.
Мэтр Шаен задумчиво пожевал тонкими губами, вспоминая. Обязанностью королевского церемониймейстера было держать в уме все переплетения развесистых генеалогических древ французской знати.
– Добро пожаловать в Париж, ваше сиятельство. Как здоровье вашего батюшки?
– Благодарю, он немного приболел по дороге. Но сейчас отцу уже намного лучше.
– Значит, маркиз тоже в столице? – церемониймейстер покачал головой. – Сейчас такие времена – многие возвращаются ко двору. Чем могу быть вам полезен, маркиза?
– Мне хотелось бы увидеться с ее величеством. Она – моя крестная…
– Разумеется. Это можно устроить. Следуйте за мной, сударыня.
Кортеж тем временем остановился. Слуги, расстелив дорогие ковры, украшенные французскими лилиями, прямо на подтаявшем снегу, начали торопливо возводить навес и накрывать столы для «легкого» королевского завтрака. Знать неторопливо выбиралась из своих экипажей. Король Людовик выглядел постаревшим и больным: желтая пергаментная кожа, синяки под глазами, просвечивающие даже сквозь толстый слой пудры, вялые движения, тихий, без выражения, голос. Королева казалась уставшей. В голубых глазах Анны мелькало оживление лишь тогда, когда она смотрела на детей. Или на Мазарини, который тоже покинул свою карету, пока не торопясь присоединяться к королевской чете. Людовика тут же окружили мужчины, Анну – придворные дамы. Мэтр Шаен, сделав Виолетте знак следовать за ним, уверенно прокладывал себе дорогу сквозь кружок переминающихся с ноги на ногу, зябнущих на февральском ветру красавиц.
– Кто эта девушка? – от внимания Мазарини не ускользнули маневры церемониймейстера. Его высокопреосвященство, надо отдать ему должное, тоже в основном следил взглядом за ее величеством и тем, что происходит вокруг королевы. – Вон та молоденькая шатенка в охотничьем костюме. Кто она?
– Маркиза д’Оди, – откликнулся де Фобер.
– Если меня не обмануло зрение, шевалье, она только что спешилась с лошади, очень похожей на вашу.
– Не обмануло, ваше высокопреосвященство. Сегодня утром я повстречал эту даму в лесу и… Мне пришлось уступить ей свою лошадь.
– Вы чрезвычайно удачливы, шевалье, – ухмыльнулся кардинал. – Даже в лесу умудряетесь повстречать не кого-нибудь, а маркизу. Да еще крестницу самой королевы. Девица очень мила. К тому же я помню, что ее отец в свое время был чрезвычайно предан ее величеству. Если дочь унаследовала достоинства родителя…
– Наверняка. В беседе со мной мадемуазель де Лажуа отзывалась о королеве с крайней почтительностью.
– Тем лучше. Всегда хорошо иметь рядом с собой преданных людей…
Выслушав доклад де Шаена, Анна удивленно подняла голову, стараясь получше рассмотреть неожиданную гостью. Крестница, которую королева последний раз видела еще спеленатым младенцем. Как быстро летит время.
– Ваше величество, – Виолетта присела в таком глубоком реверансе, что пальцы девушки почти коснулись земли. – Для меня огромная честь…
– Ах, оставь эти церемонии, дитя мое, – нетерпеливо перебила ее Анна, улыбаясь. – Подойди поближе и обними свою крестную.
Маркиза осторожно коснулась губами нарумяненной щеки королевы. Волосы Анны Австрийской пахли фиалками. Она все еще оставалась потрясающе красивой женщиной. Гораздо более красивой в жизни, чем на любом из виденных Виолеттой портретов.
«Неудивительно, что мой отец всегда боготворил королеву».
– Расскажи мне о себе, девочка, – велела ее величество. Две женщины медленно пошли рядом по тропинке, фрейлины волей-неволей потянулись следом.
– …И вот мы с отцом в Париже, – закончила свое повествование мадемуазель де Лажуа.
– Очаровательная история, – мечтательно заметила королева, невольно позавидовав чужому неказистому счастью. Этот ребенок всегда был свободен и любим отцом, не знал ни лжи, ни клеветы, не предательства. – И о чем теперь мечтает моя крестная дочь? Наверное, балы, блистательные кавалеры, удачный брак?
– Ваше величество, – дрогнувшим голосом призналась Виолетта, прижав ладони к груди, – служить вам, находиться подле вас всегда было самым заветным моим желанием. Отец…
Королева задумчиво взяла девушку за подбородок, словно надеясь отгадать, что у нее на сердце. Слова Виолетты звучали искренне. Анна была почти растрогана такой очаровательной непосредственностью.
– Я в долгу перед тобой, дитя мое, – вздохнула она. – Из королев получаются скверные крестные матери. Увы, это было выше моей власти: вернуть тебя и твоего отца в Париж, пока… Но теперь все в прошлом. Завтра же к обеду я жду тебя в красной гостиной. Надеюсь, ты умеешь играть в пикет?
– Очень плохо, ваше величество, – испуганно выдохнула Виолетта.
– Не беда. Ты кажешься мне сообразительной девочкой. Мы с мадам де Конде мигом тебя обучим.
Анна взяла крестницу под руку, намереваясь и дальше продолжать прогулку в ее обществе. Придворные дамы отреагировали на этот недвусмысленный жест королевской милости заинтересованными взглядами и громкими перешептываниями. И Виолетта поняла, что она только что, кажется, получила место королевской фрейлины.
Глава 5
Дело о семи мертвецах
В воздухе пахло весной. На дворе конец февраля, но денек задался поистине мартовский. Лошадь, опьяненная теплом и свободой – ни тебе городской толкотни, ни крикливых мальчишек, ни помойных канав, в которые того и гляди ненароком соскользнет копыто, – легко шла рысью без всяких понуканий. Эме непринужденно откинулся в седле, созерцая окрестности. Может, в Нуази и бьет из-под земли чудодейственный источник, но пейзаж вокруг раскинулся ничем не примечательный. Бурая грязь на полях, дрянная дорога и далекая макушка деревенской церквушки на горизонте.
