Жаклин Санд - Сердечная тайна королевы
– Восемнадцать… Почти восемнадцать. Вы считаете меня ребенком, шевалье? – подозрительно осведомилась маркиза, торопливо одергивая юбки.
– Совершенно очаровательным ребенком, если это вас утешит, – улыбнулся Эме.
– Нет, не утешит.
– Напрасно. Юность – удивительный дар. К тому же преходящий. Генрих IV, к слову, ухлестывал за Шарлоттой Монморанси, ныне принцессой Конде, когда ей едва исполнилось пятнадцать. Не на шутку ухлестывал.
– Это вы к тому, что я в свои неполные восемнадцать еще не потеряла шанс найти при дворе какого-нибудь падкого на девичьи прелести престарелого сластолюбца? – не скрывая ехидства, осведомилась мадемуазель де Лажуа. – Благодарю, лейтенант, вы потрясающе учтивы!
– Совсем не обязательно престарелого, – заверил ее Фобер.
Тут появился егерь с тазом для умывания, до краев наполненным теплой ароматной водой.
– Ах, вот это кстати! – радостно воскликнула девушка, принюхиваясь. Она тщательно вымыла руки, с наслаждением орудуя небольшим кусочком душистого мыла. Поистине королевская роскошь. Ну а пятна крови на юбке и манжетах уже подсохли и побурели и больше не казались такими вызывающе алыми. – Мы снова поедем на одной лошади?
– Увы, сударыня. По крайней мере, пока не встретим кого-нибудь из моих парней. Тогда я с удовольствием отдам свою в ваше полное распоряжение, а сам позаимствую коня у подчиненных.
Виолетта, в отличие от Эме, вовсе не считала, что одна лошадь на двоих всадников – это «увы». Ситуация ее забавляла. Лейтенант казался учтивым и насмешливым одновременно, какая неожиданная смесь. А еще у него сильные уверенные руки. И такие странно-притягательные серые глаза, и…
Но, увы, их тет-а-тет не продлился долго. Почти сразу на выезде из охотничьего домика всадников перехватил отряд в красных плащах.
– Лейтенант! Вот и вы, очень кстати, – приветствовал Фобера старший. – Господин капитан велел передать, что его высокопреосвященство срочно желает вас видеть.
Виолетта разочарованно вздохнула, когда Эме торжественно вручил ей повод.
– Вот и все, сударыня, лошадь отныне ваша безраздельно.
Себе он взял тонконогого вороного с белым пятном на лбу.
– Королевский кортеж уже здесь?
– Да, только что миновал Майо.
Выезд Людовика на прогулку на сей раз был чрезвычайно пышным. Знать соскучилась по развлечениям, а двор после смерти Ришелье и уныния, охватившего вслед за этим короля, больше напоминал склеп, чем привычный шумный Лувр. Потому поездка в Булонский лес – сущий пустяк, всего лишь окраина Парижа – стала важным событием. Сам Людовик, королева, дофин и вельможи познатнее и постарше тряслись в каретах. Остальные придворные красовались верхом, соперничая друг с другом пестротой нарядов и статью благородных животных. Мазарини предпочел бы присоединиться ко вторым. Итальянец прекрасно знал, что ему к лицу светское платье. Но положение обязывало министра быть среди первых. Кардинальская карета покорно месила грязь следом за королевской.
Виолетта восхищенно раскрыла глаза – королевская свита казалась ей огромным ярким пятном на фоне белизны февральского снега, еще не стаявшего здесь, в лесу.
– А сейчас, сударыня, я вручаю вас в руки господина де Шаена, королевского церемониймейстера. Я же вынужден вас покинуть. Служба, – сообщил Фобер. – Как вас отрекомендовать?
– Маркиза де Лажуа д’Оди.
Он ничуть не удивился, услышав высокий титул, и приподнял шляпу с пышными белыми перьями.
– Всего хорошего, маркиза.
– Подождите! – Виолетта неуверенно замолчала. Не пристало девушке задавать мужчине банальные вопросы вроде «Когда я увижу вас вновь?» – Ваша лошадь…
– Пустяки. При случае вернете.
Что ж, значит, у нее есть надежда на случай. Лейтенант уехал, и девушка внезапно поняла, что Париж больше не кажется ей скучным, а перспектива остаться при дворе – мрачной.
Отыскать карету кардинала среди прочих экипажей было легче легкого. Фобер, чуть придержав коня, пристроился возле дверцы. Его тут же заметили.
– Это вы, шевалье? – Мазарини приоткрыл бархатные шторки у окна и зябко поежился, недовольно поглядывая на заснеженный лес. Для него, привыкшего к теплым холмам Италии, французский февраль был слишком уж холоден и суров. Несмотря на то, что большая часть снега уже стаяла, остался он в основном в лесах и прочих труднодоступных для солнца местах, а кое-где на солнцепеке уже проявляла норов свежая травка. – Если бы вы следовали с кортежем от самого Лувра, имели бы счастье услышать новую песенку в мою честь.
– Ту, которая про наглого итальянского петуха? Или что-то посвежее?
Мазарини улыбнулся.
– Я вижу, вы истинный поклонник площадного искусства.
– Волей-неволей приходится, ваше высокопреосвященство. Я благодарю Господа за то, что еще не кончилась зима и парижане бережливы к овощам, даже подгнившим. Потому предпочитают отправить их в суп, а не в голову зазевавшемуся гвардейцу.
– Вас это беспокоит, шевалье?
– Скорее забавляет.
– Что ж. Тогда я подкину вам еще одну забаву. Некоторое время назад неподалеку от аббатства Нуази был убит некий Филипп д’Исси-Белльер, племянник Клермона д’Исси-Белльера, личного секретаря парижского архиепископа. Заколот по всем правилам боевого фехтования.
– Сочувствую господину д’Исси, – Эме равнодушно пожал плечами. Де Фобер уже слыхал об этом, однако в тот момент лейтенанта занимали другие заботы, и он не придал особенного значения происшествию. – Разве случившееся вне юрисдикции светских властей и полиции?
– Филипп д’Исси-Белльер был лицом духовным, а поскольку я, ко всему прочему, еще кардинал Франции, такого рода дела проходят через мое ведомство. Так вот, молодой д’Исси-Белльер, служивший в аббатстве Нуази, не на шутку повздорил с неким господином де Линем, который с недавних пор там же занимает должность викария. Аббат вскрыл некие, хм, финансовые махинации Филиппа и мог бы замять это дело, но разразился скандал. Настоятель был поставлен в известность. Как вы думаете, кто послужил причиной смерти молодого д’Исси-Белльера?
– Аббат де Линь? – предположил «догадливый» де Фобер. – Филипп не пожелал делиться? И на досуге святые отцы истыкали друг друга шпагами?
– И недурственно истыкали, повторяю вам. Поверьте, удар, отправивший Филиппа на небеса, сделал бы честь любому придворному дуэлянту. А уж для священника…
– И чем же собирается позабавить меня его высокопреосвященство?
– Сплетнями, шевалье. Отправляйтесь в Нуази и полюбопытствуйте, что за птица этот «святоша» де Линь. Говорят, он был секретарем папского нунция в Испании. Мне нужно знать о де Лине все. И если он хоть малейшим образом нарушил устав…
