Бобби Смит - Всего дороже
Роб был непреклонен. Слейд Брэкстон должен предстать перед судом. Он обязан понести наказание за свои преступления.
— Ты совершаешь большую ошибку… Эмерсон ударил его еще раз.
— Нет, это ты совершаешь ошибку, Брэкстон. Именно ты нарушил закон. Зря я не послушался совета Хоукинса и не пристрелил вас всех троих в каньоне, когда у меня была такая возможность.
Из рассеченной брови у Слейда шла кровь. Глаз уже начал заплывать. Бок жгло огнем. Челюсть болела. Ему так хотелось убедить упрямого шерифа, что они находятся по одну сторону закона, но у него не было с собой ничего, что указывало бы на его принадлежность к агентству Пинкертона. Ведь если бы бандиты нашли хоть что-то, подтверждающее, что Слейд является секретным агентом, расправа была бы неминуема. Теперь ему оставалось лишь надеяться на Кена Ричардса, своего шефа. Кен постоянно был в курсе всех преступных деяний банды и наверняка узнает из газет о том, что Слейда и еще двух членов шайки схватили. Слейд надеялся, что Кен успеет спасти его от виселицы, если, конечно, раньше Кид каким-то образом не умудрится вызволить своих людей из тюрьмы.
— А теперь убирайся отсюда к чертовой матери, иначе я за себя не ручаюсь! — презрительно бросил Роб и, глядя, как Слейд с трудом поднялся и неверным шагом направился из комнаты, радостно улыбнулся: приятно видеть, как этот бандит кривится от боли. — И если ты думаешь, что тебе сейчас больно, дождись, когда вокруг твоей шеи затянется петля. Вот тогда-то покорчишься!
Слейда отвели в камеру и сняли с него наручники. Джонсон и Нэш сочувственно взглянули на него. Они всегда знали, что этого человека ничем не сломить, и сейчас получили этому лишнее подтверждение. Слейд был жестоко избит. По сравнению с ним Джонсон получил всего лишь несколько царапин.
— Насколько я понимаю, ты ему ничего не рассказал. — Нэш криво улыбнулся: рана в плече по-прежнему причиняла ему беспокойство.
— От меня он не узнает, где скрывается Кид, — ответил Слейд, осторожно забираясь на верхние нары.
— Из меня он тоже ничего не вытянул, — с гордостью проговорил Джонсон.
— Ну что, теперь моя очередь? — спросил Нэш Хоукинса. Тот стоял в дверях камеры, глядя на бандитов мрачным взглядом.
— Остришь, Нэш? Посмотрим, как ты поостришь, когда шериф будет из тебя душу вытряхивать, — бросил Хоукинс, ожидая, когда Нэш поднимется.
Нэш встал. Помощник шерифа, ловко надев на бандита наручники, вывел его из камеры и тщательно запер дверь.
— Давай нападем на него, когда он приведет Нэша обратно в камеру, — предложил Джонсон Слейду.
— Это можно, но только без оружия мы далеко не уйдем. Шериф поставил вооруженную охрану не только вокруг тюрьмы, но и по всему городу.
— А здесь, в тюрьме, нас охраняют всего двое. Убьем их и заберем у них оружие. — Глаза Джонсона возбужденно сверкали. Он уже представлял себе, как у них отлично все получится. — Сейчас поздно, почти полночь. Когда выберемся из тюрьмы, сможем незаметно улизнуть из города. Никто и не хватится нас до утра.
— План, конечно, отличный, что и говорить, но если он не сработает — мы покойники. Если нам не удастся разоружить даже кого-то одного, Эмерсона или Хоукинса, мы и до входной двери не доберемся.
Джонсон раздраженно взглянул на Слейда. Однако он понимал, что тот прав, а умирать просто ему не хотелось.
— Если мы отсюда не выберемся, мы и так покойники.
— Поступай как знаешь. Но я хочу тебе сказать, у нас в тысячу раз больше шансов сбежать, когда нас будут везти на суд. Суд состоится в Грин-Ривер, и по дороге наверняка будет возможность улизнуть. Так что советую тебе запастись терпением.
Именно это качество у Джонсона начисто отсутствовало, однако он понимал, что Слейд прав. Даже если им вдруг удастся вырваться из тюрьмы, перед ними встанет другой вопрос: где найти лошадей? Так что, как это ни прискорбно, придется с побегом подождать.
На следующее утро Алиса поднялась рано. Вчера она заснула, когда было уже далеко за полночь, все думала о завтрашнем дне. И вот он наступил. Менее чем через два часа она будет вести предварительное слушание дела об ограблении банка и убийстве ее отца.
С того ужасного дня жизнь Алисы сильно изменилась. Сейчас трудно было даже представить, что всего несколько недель назад она могла позволить себе быть легкомысленной и беззаботной. Взять хотя бы тот вечер, когда она танцевала с таинственным незнакомцем. Правда, память о нем со временем уже немного потускнела, поскольку Алисе сейчас было не до приятных воспоминаний: слишком тяжелый груз обязанностей свалился на ее плечи после смерти отца. Теперь она была в семье за старшую. И мать, и сестра обращались к ней за поддержкой, и она не могла им в ней отказать.
Алиса тщательно продумала свой туалет. Поскольку она пребывала в трауре, она надела черное платье с длинными рукавами и глухой стойкой, а волосы стянула на затылке в скромный тугой узел. Она не собиралась никому давать повода себя критиковать и привлекать к себе излишнее внимание только потому, что она женщина. Предстояло серьезное дело, и все присутствующие должны быть настроены на серьезный лад.
Взглянув на себя в зеркало, Алиса осталась довольна собой. Она выглядела именно так, как и хотела выглядеть, — степенно и серьезно. Впервые в жизни Алиса порадовалась, что для чтения пользуется очками. Они придавали тому образу, который она хотела создать, еще большую убедительность.
— Ты готова? — послышался голос матери. Алиса вздрогнула от неожиданности и обернулась. В дверях спальни стояла Лоретта и пристально разглядывала ее.
— Готова. — Алиса решительно вздохнула. — Ты тоже собираешься пойти на слушание?
— Да, вместе с Эмили. Мы решили сегодня не открывать магазин. Все равно покупателей не будет.
Весь город собирается идти смотреть, как будут судить преступников.
Алиса кивнула:
— Надеюсь, я справлюсь со своей задачей и вообще все пройдет нормально.
Алиса по-прежнему боялась, что Дакота Кид попытается напасть на тюрьму, чтобы вызволить своих головорезов, хотя она прекрасно понимала, что Роб подготовился ко всяким неожиданностям.
— Конечно, справишься, — уверенно проговорила Лоретта. — Ведь ты прекрасно знаешь законы. Отец обучил тебя всяким юридическим премудростям. Так что не волнуйся, ты отлично справишься.
— Я непременно должна буду это сделать, — твердо проговорила Алиса. — Банда Дакоты Кида — одна из самых жестоких на всем Западе, и я хочу, чтобы ни один из ее членов не смог больше совершать преступления.
Тихонько всхлипнув, Лоретта подошла к дочери и обняла ее.
— Я так горжусь тобой, доченька. Если бы твой отец был жив, он тоже наверняка бы тобой гордился.
